Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

• Название: Девушка, которая, якобы, не умела любить
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Героическая фантастика

Настоящее произведение является третьим из серии, состоящей из пяти отдельных и независимых друг от друга фантастических романов, собранных под общим названием «Квинтет. Миры». О чём роман? Как всегда о необычных событиях, внезапно произошедших в жизни главного героя, самого обычного и заурядного человека. Вас ждут неожиданные события, существа иного мира, драки, перестрелки, кровавые поединки, смерти и воскрешения, интриги и интрижки, и конечно же, неожиданный финал. А кроме всего этого, по доброй старой традиции автор поведает вам историю непонятной, страстной, переменчивой и всепобеждающей любви.

---

— Боже, ну что за переход! Что за откровение такое! К чему вы это?! — возмутился я.

— К тому… У меня имеется тост!

— Я весь во внимании!

— За весну!

— Великолепно! За неё! Правда, я не совсем понял течение ваших мыслей, но, тем не менее, полностью поддерживаю этот тост!

Мы выпили, снова помолчали.

— Великий Господин! — я слегка потрепал задумавшегося и поникшего Серпента за плечо.

— Да, что?

— Предлагаю ещё раз выпить, после чего я вам задам самый главный вопрос сегодняшнего дня. А потом я задам вам ещё один вопрос. И всё. На этом разойдёмся. На время…

— И о чём же вы хотите меня спросить?

— Сначала выпьем.

— Согласен.

— За любовь!

— Ну, за неё, — криво усмехнулся мой собеседник.

Мы выпили, с удовольствием продолжили трапезу, благо, было, что есть и что пить.

— Уважаемый Господин Серпент, — осторожно поинтересовался я.

— Да, внимательно слушаю вас.

— Главный вопрос.

— Ну? Не тяните!

— Что с Госпожой Милли не так?

— А второй вопрос? — поморщился Серпент.

— Но, первый же — самый актуальный и главный!

— Второй вопрос, пожалуйста!?

— Ну, хорошо, — нахмурился я. — Всё-таки, кто или что угрожает нашему Миру? Почему он должен погибнуть? Кстати, и первый и второй мои вопросы взаимосвязаны.

— И каким же это образом?

— Если погибнет Мир, то гибель грозит и Милли, моей любимой девочке!

— Ха, ха! Вы бы о себе подумали!

— А зачем мне жить без Милли?!

— Да, вот как она Вас, однако, зацепила! — восхитился мой собеседник.

— Так что насчёт гибели Мира или Миров? Ничего не понимаю!

— Всё вы прекрасно понимаете… — Серпент снова налил себе полный фужер коньяка и лихо выпил его. — Всем нам грозит гибель. Без корней не может жить древо.

— Так, крайне глубокомысленно, абстрактно и в общем-то понятно, но абсолютно непонятно, — пробормотал я.

— Подчас то, что на первый взгляд вроде бы понятно, абсолютно нам не понятно. Вы правы.

— Но, я-то здесь при чём? Какая роль отведена мне во всей этой глупой и странной истории!?

— В глупой?! — возмутился мой собеседник.

— Да, именно так!

— Какова Ваша роль, значит?

— Да!?

— Роль Ваша такова, уважаемый… Как вас там величают?

— Альтер.

— Так вот, Господин Альтер…

— Вы не ответили мне на первый и главный вопрос!

— Вы думаете, что после ответа на него вы станете намного счастливее? — усмехнулся Серпент.

— Не нервируйте меня! Я и так уже весь на нервах!

— Ух, как, однако, вы заговорили!

— Да! Ну!? И!?

— Вам так уж нужны новые знания?

— Нет! Вернее, да! Я стану более осведомлённым, и более-менее чёткая ясность воцарится в моей голове.

— Эх, глуп человек! Ясность не бывает более-менее!

— Что?!

— Да я и о вас, и о себе… Не обижайтесь.

— Ну, и!?

— Великая Госпожа Милли, всё-таки, очевидно умеет любить.

— Я это уже понял.

— Да…

— И что же в ней не так, в моей прекрасной и обожаемой птичке, невесомо парящей над этим суетным и скучным миром?!

— Она пока ещё не ваша птичка, так как вы, к счастью или несчастью, живы, здоровы и сидите передо мною, — поморщился Серпент.

— Не понял?!

— Дело в том, что…

— Ну!

— Эх! Милли убивает всех своих любовников! Всегда, беспощадно и жестоко! — скорбно и тоскливо произнёс Серпент. — Такова её судьба! Таково предопределение и предназначение этой глубоко несчастной женщины! Моей горячо любимой сестры. Моей голубки. Моей Принцессы. И я ничего не могу поделать и ничего не способен изменить!

ГЛАВА 19

Счастлив тот, кто устроил своё существование так, что оно соответствует особенностям его характера.

Гегель.

Я смотрел на женщину так задумчиво и страстно, что она, видимо неожиданно для самой себя, проснулась.

— Привет, — легко улыбнулась Рита и сладко, и тягуче потянулась. — Что-то меня разморило. Бессонная ночь, переживания, нервы. И коньяк. Извини, если что не так.

— Да ничего, — беспечно произнёс я, ласково и нежно склоняясь над женщиной, которая легко, и невероятно томно и призывно сделала ответное движение навстречу.

— Бывает всякое в нашей жизни, милая, — сказал я и, уже не сдерживая себя, стал горячо, страстно и истово целовать Риту.

Она не противилась и отдалась мне полностью и самозабвенно. Мы занимались любовью целую вечность, пока громкий звонок в дверь не прервал наш почти сакральный ритуал. Почему «почти»? Без любви любой ритуал, увы, является только «почти» сакральным. Что такое страсть, что такое любовь? Это две совершенно разные вещи. Хотя, конечно, без страсти не бывает любви. Но и какая страсть может существовать без любви, пусть даже кратковременной и иллюзорной?!

Звонки следовали один за одним, и были они бесконечны.

— Да что же это такое! — возмутился я. — Сколько можно!? Не квартира, а проходной двор! Покоя жажду я! Только его! И ничего более мне не требуется! Неужели нельзя оставить меня в покое!?

— Покой положен только мёртвым.

— Да, ты, наверное, права, — рассмеялся я. — А вот не открою дверь, и всё! Пошли все к чёртовой матери! Надоели! Опротивели все со всеми своими бесконечными, суетными и долбанными проблемами!

— Правильно, молодец. Иди ко мне, милый.

— Однако, ты ненасытна.

— Я ненасытна только с тобою, любовь моя!

— Когда же ты успела в меня влюбиться?

— Тысячу лет назад.

— Ты бессмертна?

— Да нет… — ласково, нежно и счастливо улыбнулась Рита. — Но я всегда, беспечно и решительно сконцентрированная и воплощённая в предках, из поколения в поколение, была безумно влюблена в тебя. Именно в тебя! В одного тебя, единственного и ненаглядного. Это чувство жило в моих пра-пра-пра-бабушках, понимаешь?! Оно копилось, переполнялось и зрело до поры до времени, и наконец вырвалось наружу!

— Вот как?

— Да! А сейчас оно существует именно во мне, только во мне, в невероятно счастливой и единственной женщине, воплощённой в одной, какой-то тайной и сложной сути, и в конечной и невероятной ипостаси! Я так тебя люблю! Я безумно счастлива! Я, наконец, обрела тебя, мой милый, любимый, самый желанный и долгожданный!

— Солнышко, но, может быть, это ложное чувство? Не следует делать скоропалительных выводов. Мы же с тобой совсем недавно познакомились. Давай спокойно обдумаем и проанализируем сложившуюся ситуацию. Давай, наконец…

— К чёрту! Всё к чёрту! Никаких анализов! — звонко и восторженно закричала Рита. — Любовь и только любовь решает всё! Боже, как хорошо! Как свободно и чисто дышится! Мне давно не было так легко! Какое ясное и безбрежное небо за окном! Ура! И это то самое небо, которое ещё пару часов назад было серым и мерзким! И скоро настанет долгожданная весна, которая ворвётся в наш дом решительно и отчаянно!

— Весна, весна… До неё, однако, целая вечность. Декабрь на дворе. Вроде бы… Пора сомнений, муторной, тошнотворной, крайне безысходной скуки и непреодолимой и навязчивой тоски.

— Да, согласна! Декабрь, — он и есть декабрь. Он сер и, конечно, очень скучен. И, как всегда, невыносимо нуден. Пришла, а вернее, внезапно наступила настоящая зима, которая будет довольно долгой и, увы, мрачной, тусклой и тяжёлой. Но ничего, ничего! Не так всё плохо. Тяжесть спадёт. Весна не за горами!

— Весна, весна… — задумался я. — Когда же ты наступишь?

— Плевать на зиму! Ура, ура! Декабрь, как известно, предвестник апреля, который всё-таки не за горами!

— Ура, — нерешительно молвил я.

— Каковы наши планы? — светло улыбнулась Рита. — Я могу пригласить тебя в ресторан?! Нет, это я погорячилась. Денег мало. Могу пригласить тебя только в кафе.

— Слушай, дорогая, у нас на столе и в холодильнике столько всего, что хватит и на ресторан, и на кафе, и даже на самый роскошный дворец с самой изысканной кухней, — улыбнулся я.

— Хочу солянки!

— Что!?

— Хочу солянки. В горшочке. Свежей. Ароматно пахнущей. И обязательно с лимончиком. И чтобы сосиски были высшего качества и слегка подкопчённые, но, умоляю, — в меру!

— Хозяин — барин! — весело, легко и беспечно воскликнул я. — Чего ещё изволите, моя прекрасная леди!? Всё в наших силах! Проследуйте, пожалуйста, в ванную комнату, примите душ и припудрите носик, и весь мир вскоре будет у ваших ног!

— И солянка?

— Но солянку, вот так, поутру и с пару-жару, не обещаю. Но кафе какое-нибудь неподалёку мы обязательно обнаружим. И солянка там, возможно, а может быть, наверняка, всё-таки найдётся. А пока марш в ванную! Наведи марафет, обновись.

— Приму ваш совет, милорд!

— «Ну, ты и сволочь! Ну, ты и гад! Подлец!», — неожиданно щёлкнуло в моём мозгу и Милли ворвалась в него, как самое мощное, грозное и крайне неожиданное цунами. — «Кроме этой суки, потаскушки и толстой дуры, в общем-то, существую и я, — самая любимая, единственная, прекрасная и несравненная женщина!».