Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

• Название: Девушка, которая, якобы, не умела любить
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Героическая фантастика

Настоящее произведение является третьим из серии, состоящей из пяти отдельных и независимых друг от друга фантастических романов, собранных под общим названием «Квинтет. Миры». О чём роман? Как всегда о необычных событиях, внезапно произошедших в жизни главного героя, самого обычного и заурядного человека. Вас ждут неожиданные события, существа иного мира, драки, перестрелки, кровавые поединки, смерти и воскрешения, интриги и интрижки, и конечно же, неожиданный финал. А кроме всего этого, по доброй старой традиции автор поведает вам историю непонятной, страстной, переменчивой и всепобеждающей любви.

---

Ах, гады! Ну, сволочи, ну мерзавцы, я сейчас вам всем покажу! Я в ярости вскочил с грязного пола, покрытого копотью, гарью и обломками, внимательно оглядел окрестности. Ага! Вот ты где, мразь!

В пятидесяти метрах от меня на песке стоял человек с гранатомётом на плече. Он был одет в какой-то опереточный белый костюм с красным бантом, на ногах имел чёрные с белым штиблеты, а на голове белую с красным шляпу. Человек был европейцем. Рост высокий. Телосложение плотное. За ним маячил десяток полуголых вьетнамцев с автоматами Калашникова и с мачете.

— «Когда герои умирают, на арену выходят клоуны», — мрачно произнёс я. — Генрих Гейне.

— Дорогой, не ходи туда! — запаниковала Настя, нерешительно вставая с грязного пола.

— Милая, ты спрячься на всякий случай вон за тем сарайчиком, а я побеседую с нашими нежданными гостями.

— Саша! Не надо!

— Делай то, что я тебе велю, женщина!

— Хорошо, хорошо!

Я, не торопясь, направился в сторону мужика с гранатомётом. Он изумлённо застыл с открытым ртом. Агрегат на его плече был не хилым, предназначенным для борьбы с танками.

— Привет! — сказал я и сел на песок. — Прошу, — указал я рукой одному из вьетнамцев, который был одет более-менее прилично и стоял сразу за европейцем.

— Э, э, э… здравствуйте.

— Ставлю вас в известность, что вы потревожили мой покой, нарушили гармонию, которая воцарилась с недавних пор в моей исстрадавшейся и истерзанной душе, привели в шоковое состояние мою любимую женщину и почти лишили меня возможности отведать шашлык из молодой баранины. Я уже не говорю о разрушенном доме и, главное, о бесславно погибшем борще! Возмутительно! В связи с чем и почему вы позволили себе такое неуважительное, и, я бы сказал, кощунственное поведение в отношении меня и хозяйки уничтоженного дома?

— Вы кто такой? — мрачно произнёс вьетнамец.

— Я — человек Вселенной, посланник Господа, который поддерживает хрупкое равновесие между Мирами.

— Что!? — тупо спросил европеец.

— Вы кто по национальности? — в свою очередь спросил я.

— Немец.

— О, Боже! Как вы здесь оказались, да ещё и с гранатомётом, и с этими папуасами?!

— Мы не папуасы! — взвизгнул вьетнамец.

— Ну, извините, извините… Я, конечно не прав. Следует более уважительно относиться к коренному населению этой уютной и прекрасной страны. Виноват, исправлюсь.

— То-то! — усмехнулся вьетнамец. — А где вы научились нашему языку? Вы говорите на нём безукоризненно и абсолютно чисто.

— Эх, я во всех отношениях безукоризнен, ну, почти, — поморщился я. — Всегда на чём-то идеально белом найдётся чёрная точка. Хоть она и будет микроскопической, но обязательно найдётся.

— Да, — задумчиво произнёс вьетнамец.

— Скажите, всё-таки, баранина у вас на рынке или в магазинах имеется? — поинтересовался я.

— Что?!

— О, как меня достало это «что»! Вопрос повторить?

— Нет! Баранина имеется, конечно, но её следует грамотно выбирать. Самое капризное мясо.

— Вы мне поможете в этом ответственном деле? Вижу в вас определённый потенциал. Вы где-нибудь учились, ну, помимо школы?

— Да, я закончил математический факультет Московского университета, — ответил мужчина, поморщился и с лёгкостью перешёл на довольно неплохой русский язык. — Были мечты. Были способности и стремления. Вот так всё закончилось.

— Вот как?! — удивился я. — И почему же вы промышляете разбоем?

— Так получилось, — тяжело вздохнул вьетнамец. — Семейные обстоятельства, долги, ну, и всё остальное.

— Понятно… Так что, подгоните мне барашка? Деньги я дам, не беспокойтесь. Что предпочитаете? Рубли, доллары или евро? Можно и в вашей местной валюте. Как она у вас называется?

— Донги, Господин.

— Да, да. Донги. Так что насчёт баранины?

— Э, э, э…

— Что здесь происходит!? — обрёл дар речи европеец, причём говорил он почему-то по-немецки.

— Вы эту трубу со своего плеча-то снимите, — с лёгкостью перешёл я на немецкий. — Вы с нею выглядите, как полный идиот! И, вообще, вы из какого водевиля явились?

— Вы кто?!

— Я — Величайший Господин всех четырёх Миров, в том числе и вашего, потому что энергия моя, вне зависимости от пространства и времени, всегда почти неизменна. Это очень положительный момент.

— Вы сумасшедший? — сорвался немец. — «Хенде хок!». Вы понимаете, кто перед вами?!

— Знаете, ваш земляк, Генрих Гейне, как-то сказал: «Глупец тот, кто пытается прикрыть собственное ничтожество заслугами своих предков».

— Что?! Как ты смеешь разговаривать со мною в таком тоне, червь!? Ненавижу славян! Эх, как жаль, что вас всех, животных, в своё время не истребил великий Фюрер!

— Ну, не так уж он был и велик, если обоссался, обосрался и в конце концов покончил жизнь самоубийством в своём вонючем бункере, — вздохнул я, вставая. — Я многое простил бы вам, так как я человек миролюбивый по своей природе, но за славян вам придётся ответить.

— Застрелить его! — взвизгнул незнакомец.

Вьетнамцы никак не отреагировали на команду и смущённо топтались на месте. Тогда поклонник нацизма сбросил с плеча гранатомёт, достал из-за пояса пистолет и разрядил в меня всю обойму. Я аккуратно собрал на лету пули в кулак, поморщился и быстро бросил их на песок.

— У, суки! Горячие, однако!

Незнакомец окаменел. Вьетнамцы побросали автоматы и мачете, и в панике разбежались кто куда. На песке остался сидеть в трансе тот из них, который вёл со мною диалог.

— Так, что, мой друг, когда мы отправимся на рынок?

— Э, э, э…

— Кто вы такой?! — очнулся германец.

— Я тот, кто сейчас свернёт тебе шею, вонючий урод! — ухмыльнулся я и свернул незнакомцу шею, а потом снова обратился к потрясённому вьетнамцу. — Ну, что? Где у вас тут ближайший рынок?

— Недалеко, — торопливо ответил тот.

— Это хорошо. Люблю то, что недалеко, — задумчиво произнёс я.

— Да, то, что недалеко, оказывается, подчас, совсем близко… — произнёс вьетнамец.

— Как хорошо сказано и подмечено! — восхитился я.

— А то?!

— Труп, пожалуйста, уберите куда-нибудь подальше, а то как-то не эстетично всё это, — поморщился я. — Такой пляж! Такое небо! Такая гармония, покой и тишина вокруг! И этот придурок в опереточном костюме в центре её! Нехорошо! Очень нехорошо!

— Как скажете, Господин!

— Я хочу, чтобы вы закончили это своё занятие разбоем. Вы же, в общем-то, неплохой человек. Я вам выделю для начала определённое количество денег. Откройте магазин или лавку какую-нибудь. Но за исполнением моего поручения я прослежу. Шаг вправо, шаг влево — и расстрел! Ни, ни!

— Слушаюсь, Господин!

— Ну, ступайте.

— Благодарю, что не убили.

— До встречи через пол часа.

ГЛАВА 32

Познав свет, вы уже не захотите жить во мраке.

Вересаев.

Боже мой! Вот это разнообразие, вот это пиршество, вот это да! Я никак не ожидал увидеть такое! Чего только не было на этом рынке! Раки, улитки, ракушки и другие, самые разнообразные и непонятные моллюски. Осьминоги, кальмары и всякие каракатицы. Змеи, черви, крокодилы и нечто совершенно загадочное и незнакомое мне. Белоснежный рис, огромные креветки, жёлтая рисовая лапша и что-то ароматно пахнущее, зелёное, синее, коричневое и красное. Кокосовые орехи, апельсины, киви и бананы. Капуста десятков сортов и размеров. Артишоки, орехи, сухофрукты, печения и копчения. Вокруг меня постоянно что-то готовилось, кипело и жарилось. Одни соблазнительные запахи перебивали другие, и соперничали с третьими и четвёртыми. Да, бывал я на разных базарах, но такое вижу первый раз в жизни!

Рядом со мною почтительно присутствовали три вьетнамца. Они быстро складировали в корзины покупаемые мною продукты и старались не смотреть мне в глаза. Анастасия гордо шла рядом со мною и подавала ценные советы по приобретению тех или иных даров этой щедрой, благодатной и плодородной земли, и не менее щедрого океана. Женщина была одета во что-то вьетнамское, национальное, и данная одежда смотрелась на ней совершенно не чужеродно и гармонично, несмотря на копну льняных волос и лазоревые глазки.

Чувствовал я себя превосходно, был спокоен, вальяжен и абсолютно доволен всем, происходящим вокруг меня. Настроение было не просто хорошим, а замечательным и даже великолепным! Как всё гармонично, как всё легко, беззаботно и прекрасно!

Я подошёл к одному из многочисленных передвижных ларьков, вагончиков или кафе, не знаю, как они точно называются, и с огромным удовольствием стал вдыхать аромат кипящих в котле огромных и аппетитных креветок.

— Соли, пожалуйста, положите побольше, — сказал я. — И добавьте перчика и чесночка. Не люблю я эту вашу сладкую азиатскую кухню.

— Азиатская кухня, вообще-то, предполагает остроту и специи, — вежливо возразил продавец или повар.