Роберт Крейс - Подозреваемый (в сокращении)

• Название: Подозреваемый (в сокращении)
• Автор: Роберт Крейс
• Издательство: Издательский Дом «Ридерз Дайджест»
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-89355-727-5

Скотт Джеймс, лос-анджелесский полицейский, не может восстановиться после ночной перестрелки, в которой убили его напарницу и сам он едва не погиб. Его дальнейшая служба в полиции под вопросом. Но тут он знакомится с новой напарницей. Мэгги, доблестная армейская собака, тоже плохо себя чувствует после ранений и гибели своего инструктора, подстреленного снайпером в Афганистане. У Скотта и Мэгги много общего. Они друг для друга — последний шанс.

Сокращенная версия от «Ридерз Дайджест»

---

— Нет, Мэгги. Стоять.

Она выполнила команду, остановилась, но при этом тихо зарычала. Ее долг был защищать его. И каждая цепочка ее ДНК кричала ей, что надо вклиниться между Питом и этими людьми и напугать их или напасть на них. Но слушаться Пита — это тоже было у нее в крови. Если вожак доволен, довольна и стая.

Мэгги снова нарушила приказ и стала между Питом и чужаками. Запах стал таким сильным, что Мэгги поступила так, как Пит учил ее. Она села.

Пит отодвинул ее коленом и поднял винтовку, предостерегая остальных солдат:

— На нем взрывчатка!

Высокий мужчина взорвал себя. Мэгги отшвырнуло назад с такой силой, что она взлетела в воздух, шлепнулась на землю и потеряла сознание. Очнулась она, лежа на боку, вся в пыли и в каких-то осколках, совершенно потеряв ориентацию в пространстве. В носу горело от кислотной вони чудовищного пламени, в глазах все расплывалось. Она попыталась встать, зрение постепенно вернулось. Солдаты сзади кричали что-то, но это для нее не имело значения. Левая передняя лапа подогнулась, она упала, но тотчас опять стала подниматься, опираясь на три дрожащие лапы.

От бородатого осталась кучка дымящихся тряпок и разбросанные клочья мяса. Козы лежали и кричали. Мальчик поменьше сидел в пыли и плакал, мальчик постарше, с красными пятнами на рубашке и на лице, пошатываясь, медленно топтался по кругу.

Пит, скорчившись, лежал на боку. Они все еще были связаны поводком, и его боль и страх передавались Мэгги. Она похромала к нему и стала неистово лизать ему лицо. Кровь текла у него из носа, из ушей и из раны на шее, и она сгорала от желания утешить его и вылечить.

Пит перекатился на спину и приоткрыл глаз.

— Ты ранена, малышка?

Фонтан земли поднялся над дорогой рядом с головой Пита, и воздух раскололся от грохота.

— Снайпер! В деревне снайпер! — раздались сзади голоса морских пехотинцев. — Пит ранен! Огонь…

Громкие очереди дюжины автоматов заставили Мэгги вжаться в пыль, но она продолжала лизать Питу лицо. Она хотела поднять его. Она хотела, чтобы он улыбнулся.

Мощный грохот сотряс землю, и ее снова осыпало землей и горячими осколками, прожигавшими шкуру. Она отпрянула, ей хотелось убежать, но она продолжала лизать ему лицо.

— Миномет!

— У них миномет!

Пит с трудом отстегнул от ремня поводок Мэгги.

— Беги, Мэгги. В нас стреляют. Беги.

Голос вожака был слаб, и его слабость испугала ее. Вожак должен быть сильным. Вожак — это стая. А стая — это все.

И снова земля сотряслась от грохота, и что-то страшное ударило ее в бедро и подбросило в воздух. Упав на землю, Мэгги взвизгнула, щелкнула челюстями и зарычала от боли.

— Снайпер подстрелил собаку!

— Снимите, к черту, стрелка!

— Руис, Джонсон, за мной!

Мэгги не смотрела, как солдаты бежали к трем домам. Она, клацая зубами от боли, снова подползла к вожаку стаи. Пит попытался оттолкнуть ее, но толкнул совсем слабо.

— Беги, маленькая. Я не могу. Беги отсюда… — Он вынул из кармана зеленый мячик. — Возьми, маленькая. Беги…

Пит хотел швырнуть зеленый мячик, но тот лишь откатился на несколько футов. Он вздрогнул, и вдруг все в нем изменилось — запах, вкус. Мэгги услышала, как остановилось его сердце. Почувствовала, как дух покинул его тело — и ей стало так плохо, как никогда еще раньше не было.

— Пит! Пит, мы здесь!

— К нам летит вертолет. Держись!

Мэгги лизала Питу лицо, стараясь заставить его рассмеяться. Он ведь всегда смеялся, когда она лизала ему лицо.

Снова ударил миномет, поливая обочину дороги. Мэгги, рыча и лая, вскарабкалась на тело вожака. Она должна защищать свою стаю. Она рычала на сыплющиеся дождем осколки и лаяла на металлических птиц, что кружили над дальними домами. А вокруг рвались мины. Вдруг наступила тишина. К ним бежали морпехи.

— Пит!

— Мы здесь, Пит!

Мэгги оскалила зубы и угрожающе зарычала. Защищать стаю! Защищать вожака! Шерсть на загривке встала дыбом. Ее клыки страшно блестели, а над ней высились смутные зеленые тени.

— Мэгги, это же мы! Мэгги!

— Он убит?

Мэгги щелкнула зубами, зарычала, тени отскочили.

— Она сошла с ума.

— Не задень ее. У нее кровь течет.

Защищать стаю! Защищать, охранять. Мэгги лаяла, рычала, показывая им зубы.

— Док! Док, Пит ранен…

— Вертолет садится!

— Собака не подпускает…

— Винтовкой давай! Только осторожно. Просто отодвинь.

— Она ранена, док!

Что-то прикоснулось к Мэгги, и она вцепилась в это зубами. Сомкнула челюсти — сила давления семьсот фунтов на квадратный дюйм, и не разжимала зубов, и выла. Но появилась другая такая же штука, и еще одна… Мэгги отпустила деревяшку, кинулась на ближайшего человека, укусила до мяса и снова легла рядом с Питом.

— Она думает, что мы его обидим…

— Оттащи ее.

Ее снова оттащили, кто-то замотал ей голову курткой. Она извивалась, пыталась вырваться, но теперь ее держали крепко.

— Господи, она ранена. Осторожнее!

— Держу.

Мэгги, обезумев от ярости и страха, старалась прокусить куртку, но ее подняли и понесли. Она не чувствовала боли, не понимала, что истекает кровью. Ей нужно было к Питу. Она должна защищать его. Ей без него не жить.

— Неси ее в вертолет, к Питу.

— Есть.

— Что с собакой?

— Это ее инструктор. Возьмите ее в госпиталь…

— Он мертв.

— Она хотела его защитить. Хватит разговоров, летите. Доставьте ее к врачу. Эта собака — морпех.

Мэгги почувствовала вибрацию, сквозь куртку на голове просочился запах авиатоплива. Ей было страшно, но рядом пахло Питом. Хотя она понимала, что он ушел и уходит все дальше. Она попыталась подползти к нему поближе, но лапы не слушались.

Пит принадлежал ей. Они были стая. Они двое были стая, а теперь Пит ушел, и у Мэгги никого не осталось.

Глава 1

Скотт и Стефани: 02.47, Лос-Анджелес

Они оказались именно на этой улице, у этого самого перекрестка, потому что Скотт Джеймс проголодался. Стефани заглушила двигатель патрульной машины, чтобы сделать ему приятное. Они могли бы оказаться где-нибудь еще, но в ту ночь он привез ее сюда, на этот тихий перекресток. И они еще говорили, какая тихая выдалась ночь.

Неестественно тихая.

Они остановились в трех кварталах от Харбор-Фривэй, между шеренгами обшарпанных четырехэтажных домов. В этой части города улицы были пустынны. Ни бездомных, ни машин.

Стефани нахмурилась:

— Ты уверен, что знаешь, куда ехать?

— Я знаю, куда ехать. Потерпи немножко.

Скотт хотел найти ночную лапшевню, о которой ему все уши прожужжал один детектив из отдела ограблений, одно из тех внезапно появляющихся заведений, что занимают на несколько месяцев какой-нибудь пустующий первый этаж, потом исчезают; детектив говорил, что там изумительная лапша, кухня «фьюжн» — японско-латиноамериканская, рубец с кориандром, морские ушки с чили, утка с халапеньо — язык проглотишь.

Скотт пытался сообразить, как он ухитрился заблудиться, и вдруг УСЛЫШАЛ.

— Прислушайся. Выключи двигатель.

— Ты не представляешь, где это заведение, так ведь?

— Ты должна это услышать. Прислушайся.

Полицейский третьего класса Стефани Андерс, одиннадцать лет стажа, остановила машину, выключила двигатель и посмотрела на него. У нее было красивое загорелое лицо и короткие русые волосы. Скотт Джеймс, тридцатидвухлетний полицейский второго класса, семь лет стажа, улыбнулся и коснулся своего уха: мол, слушай. На мгновение Стефани растерялась, потом расцвела широкой улыбкой.

— Тишина.

— С ума сойти! Я даже не слышу шума шоссе.

Весенняя ночь была прекрасна: ясно, около двадцати градусов тепла. Скотт любил такую погоду — рубашка с коротким рукавом, открытые окна. Вызовов в эту ночь было меньше трети от обычного количества, то есть дежурство выдалось легкое, но Скотт заскучал, отсюда и поиски неуловимой лапшевни.

Стефани хотела включить зажигание, но Скотт ее остановил:

— Посидим минутку. Сколько раз ты слышала такую тишину?

— Ни разу. Это так необычно, что мне даже страшно.

— Не бойся. Я тебя защищу.

Стефани засмеялась. Скотту хотелось коснуться ее руки, но он этого не сделал. Десять месяцев они были напарниками, а теперь Скотт уходил и хотел кое-что сказать.

— Ты была отличным напарником.

— Ты хочешь услышать красивые прощальные слова?

— Да, типа того.

— Ладно. Что ж, я буду по тебе скучать.

— А я буду скучать сильнее.

Такая у них была шутка. Они соперничали во всем, даже в том, кто больше будет скучать. Ему снова захотелось взять ее за руку, но она его опередила: взяла и сжала его руку.

— Не будешь. Именно этого ты хотел, и я за тебя рада. Ты же настоящий мужик!

Скотт засмеялся. Два года он играл в футбол в Университете Редландса, потом повредил колено и через пару лет поступил в полицию Лос-Анджелеса. Скотт был молод, решителен, амбициозен и хотел стать важной птицей. Его приняли в дивизион «Метро» — элитное подразделение, формировавшееся из патрульных полицейских. «Метро» представляло собой хорошо обученный резерв, который бросали на предотвращение и подавление уличных беспорядков и обеспечение безопасности в чреватых конфликтами ситуациях. Там служили лучшие из лучших, и это была необходимая ступень для тех, кто хотел попасть в самое элитное подразделение Управления полиции Лос-Анджелеса — спецназ. На следующей неделе Скотт должен был перейти в «Метро».