Грег Иган - Демон подземелья

• Название: Демон подземелья
• Автор: Грег Иган
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Да, он прикончил свою двухсотую крысу! — закончила она, и все засмеялись. А ведь последняя крыса под номером 200 была не совсем обычной. Она разработала свою собственную теорию человечества. Она допускала, что люди не понимают, что творят, несмотря на свои достаточно большие головы, физическую и словесную активность, строительство гнезд, основывающееся на использовании неодушевленных предметов, сложные структуры управления и поведенческие нормы, предполагающие достаточно развитый интерес к событиям во Вселенной. Люди даже не отдают себе отчет в том, что крысы являются живыми существами; тем более, они не догадываются, что крысы разумны. Люди не способны представить демона Дробителя мозгов; они даже не знают, что это демон. Они полагают, что могут забавляться с ним, они думают, что это своего рода игрушка. Люди ничего не знают о добре и зле; они настолько же невинны и неразумны, как слепые крысята. Эта крыса пророчествовала: «Скоро они, словно оставшиеся без присмотра дети, наткнутся на что-нибудь опасное, чего не смогут понять. И это будет их концом».

На моем счету всего лишь 37 крыс. После того, как я стал слишком большим, они продолжили с кроликами. Они практикуют удаление у бедняги части черепа, чтобы получить доступ к его мозгу, затем соединяют мою кровеносную систему (ее части принадлежат по меньшей мере дюжине предыдущих хозяев, которых я ограбил в течение своей предыдущей жизни) с системой хозяина.

В качестве мозга, не имеющего собственного тела а ля baby-sitter, я ничего не расходую на контроль за двигательным аппаратом, на пять традиционных чувств, на регулирование содержания гормонов и прочие банальности. Мне не нужно постоянно следить за работой сердца, перекачивающего кровь, за легкими, снабжающими меня кислородом, за здоровьем желудка и правильной перистальтикой кишечника, за готовностью генитального аппарата к воспроизводству. Единственная моя задача — мыслить. «Вот это жизнь, — с завистью подумали сейчас многие из вас. — Да, это жизнь...»

Свободный от тривиальной человеческой деятельности, от возлагаемых на человека обязанностей и порождаемой ими сумбурной активности, я развил в себе единственный талант: я могу читать в сознании любого существа на планете (с той или иной степенью точности); но сейчас только к вам, к вам одним обращаюсь я.

Но многие ли из вас слушают меня? Никто в этом просторном и девственно чистом детском саду не уделяет мне ни малейшего внимания, хотя я часто пытаюсь проникнуть в их сознание между мыслями о публикациях и о продвижении по службе. Я проделываю это так часто, что их ночные кошмары давно должны быть окрашены моей невидимой желчью. Даже наиболее внимательные из моих сторожей, те, кто обращается с моими хозяевами-кроликами как с любимыми домашними животными, чуть ли не как с детьми, неожиданно превращаются в существа с каменным сердцем, едва я пытаюсь прозондировать их сознание в поисках хотя бы жалкой частички сочувствия. Эксперимент — это Божество, и шоры слепой веры в его могущество немедленно включаются (не оставляя ни малейшей возможности для проявления эмоций) при самом незначительном намеке на иную точку зрения. И все же они признают совершенно добровольно, хотя и на словах, сказанных тоном усталой небрежности, а иногда с извиняющейся улыбкой, скрывающей некоторое смущение, что опыт — это дерьмо, что все полученные данные подогнаны, взвешены, отфильтрованы, а то и просто-напросто сфабрикованы. Любой из них отдал бы жизнь из любви к истине. В то же время, каждый из них лжет постоянно ради самого ничтожного шанса на личную выгоду. Вот что значит быть ученым.

А, так вы, оказывается, не ученые, мои волнующиеся толпы, мой слюнявый океан невежества и страха? Так кто же вы? Где тот прилив, который взломает ворота этого капища зла? Я дал вам почувствовать вкус крови, я внушил вам ужас; что вам еще нужно? Что вообще происходит? Что вас удерживает?

Знаю, знаю. Вы все еще доверяете белым халатам. В глубине души вы все еще считаете, что это униформа легиона чести. Спаси вас Господь, вас, одурманенных врачами едва ли не до вашего рождения, когда транслируемые по телевидению умные и серьезные физиономии Бена Кэйзи и доктора Килдара следили за вашим появлением на свет между опухшими ногами вашей измученной матери.

Разумеется, вы не безразличны к жестокости, но ведь речь не идет о небольшой дозе шам пуня, попавшего в глаз симпатичного маленького кролика. Нет, речь идет о Медицинских Исследованиях: гуманных, благородных, предназначенных облегчить участь несчастных больных детей, таких телегеничных, робко поднимающих на вас взгляд и улыбающихся улыбкой, которая разбивает вам сердце. В результате на секретаря благотворительного общества обрушивается лавина пожертвований, освобожденных от налогов. О, конечно, приходится иметь животных, предназначение которых — страдание и смерть. Но ведь страдания и смерть даже тысяч крыс и кроликов будут оправданы, если это позволит спасти хотя бы одну человеческую жизнь.

И все же вы не правы, трижды не правы; подобная арифметика страдания и морали не существует.

Бедняги, одураченные счетоводами, которые полагают, что в состоянии оправдать вас за все, что творится в ваших умах, просто повышая цену до тех пор, пока весы не уравновешиваются! Как еще можно обозвать вас: бестолковые, наивные, слепые, циничные, глупые? Ничто не задевает вас, ничто не волнует. Словно механические автоматы, неловко блуждающие без какой-либо цели, невпопад улыбающиеся, забывающие все и вся кроме обязательного печального процесса подзавода своих пружин.

Простите. Эти оскорбления вырвались у меня против моей воли. Я был просто не в состоянии сдержать их. (Еще бы, чего можно ожидать от мешка, набитого нейронами, размножающимися самым порочным образом? Только не сдержанности.) И что хорошего, если я возьму свои слова обратно? Ничего. Сколько ни ругай вас, этим делу не поможешь. И умолять вас тоже бесполезно. То же будет и с любой попыткой рациональной аргументации (я уже говорил вам о своем восприятии логики) — как я могу надеяться убедить вас с помощью рассуждений, горьких или печальных?

У меня остается единственный выбор.

Теперь хватайтесь за свои животы: я расскажу вам, каково мое предназначение.

Естественные опухоли мозга состоят не из нейронов. Почему же тогда главный онколог так долго и настойчиво заставлял своих рабов создавать меня? Ведь сколько ни изучай меня, это не будет иметь ни малейшего отношения к излечению рака мозга, я могу гарантировать это. Вы, ближайшие ко мне, перестаньте корчиться! Прошу вас! Выключите ваши радиоприемники и телевизоры, ваши магнитоскопы и дурацкие компьютеры хотя бы на пять минут, если вы в состоянии сделать это. Выслушайте историю вашего будущего.

Главный онколог фирмы «Биотех Плэйграунд Австралия» давно не интересуется раком как болезнью. И вообще мало кто в наше время интересуется этим вопросом. В ближайшем будущем биохимия настолько продвинется вперед, что простая остановка разрастания опухоли скоро не будет представлять ни малейшей сложности. Конец онкологии? Как бы не так!

Естественные опухоли часто выделяют в большом количестве исключительно ценные гормоны. Разумеется, это катастрофа для здорового организма. Но если пересадить опухоль в тело, отчаянно нуждающееся в этих веществах, то она может стать источником жизни. Укрощенные раковые клетки, находящиеся под строгим контролем, будут поставлять за счет внутреннего синтеза все, в чем нуждается пациент. Никакие пилюли, никакие инъекции никогда не дадут того эффекта, который может дать опухоль. Для диабетиков это будут инсулиномы. Для страдающих болезнью Паркинсона — опухоли, синтезирующие допамин. И если ни один вид стандартных опухолевых клеток не отвечает вашим потребностям, ничего страшного. По заказу легко может быть создана любая нужная лечебная опухоль.

Разумеется, главный онколог давно слышал обо всем этом. Отличная вещь, эта гормональная секреция! Но она несколько примитивна, в ней не хватает блеска для его амбициозных замыслов. Тем не менее, эти примитивные фабрики медикаментов смогут послужить ему определенным образом: в свое время восприятие раковой опухоли широкой публикой сменится на противоположное, и тогда, быть может, мир окажется подготовленным к его работам, которые войдут в историю.

Онкология не будет одинока в этом волшебном изменении. Болезни любых видов исчезнут с поразительной быстротой (подобно тому, как это происходит в последние годы с многими растительными и животными видами). Поскольку общественное движение за сохранение болезней не найдет, скорее всего, широкой поддержки, наука о болезнях окончательно умрет лет через тридцать. Но знания, полученные в процессе этого искоренения, останутся и не будут забыты.

Да здравствует наука о здоровье!

Да здравствует наука о совершенствовании человека, наука о поиске долголетия, о пластической хирургии, о евгенике, о контроле над рождаемостью. Конец примитивной и грязной (попробуйте помыть ее с мылом!) матке. Конец сперматозоиду, который может развиться в двухметрового детину. Вы хотите быть большим, сильным и красивым? Это так просто! Клетки вашего тела сами сделают все, что необходимо, если их обмануть соответствующим образом, чтобы они ежедневно усваивали все новые и новые химические побасенки. Вы хотите, чтобы ваше будущее потомство было большим, сильным и красивым? Это еще проще. Нет. Задайте вопрос посложнее. Каким бы хотели стать вы лично? Умным? Блестящим? Преисполненным вдохновения? Умеющим ясно выражать свои мысли? Гениальным творцом? Но ведь у вас есть компьютер! Не так ли?