Ватутин Алексеевич - Знак Змееносца

• Название: Знак Змееносца
• Автор: Ватутин Алексеевич
• Издательство: СИ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

---

   У саамов русской Лапландии пятиконечная звезда считалась универсальным оберегом, защищающим оленей, -- основу жизненного уклада большинства северян.

   В Эпоху Возрождения, Леонардо да Винчи вписал в пентаграмму силуэт своего знаменитого "витрувианского человека" -- голова, руки и ноги.

   Многие тысячелетия, этот символ означал защиту и мудрость, целостность мировосприятия. Но тут в Европе возникла святая инквизиция, которая, борясь с "пережитками язычества", переименовала звезду в "Ногу ведьмы", а её перевёрнутый (двумя лучами вверх) вариант, вписывался с подачи Элифаса Леви, в главный символ сатанизма -- сигил Бафомета: голову Чёрного Козла, олицетворяющего падшего ангела Сатанаила.

   Русский царь, Николай I своим указом от 1 января 1827 года ввёл звёзды на эполетах офицеров и генералов, 29 апреля 1854 года звёзды были добавлены на погоны. После февральской революции эти знаки были отменены. В Советской России под ней подразумевалось единство мирового пролетариата всех пяти континентов Земли: пять концов звезды -- пять материков планеты. Красный цвет -- цвет пролетарской революции, он должен был объединить все пять континентов единой целью и единым началом. Большая советская энциклопедия давала такую трактовку этому символу: "...красная пятиконечная звезда... -- символ конечного торжества идей коммунизма на пяти континентах Земного шара...". Таким образом, красная звезда -- знак Коминтерна.

   В общем -- становится ясно, что именно этот символ, был избран для Нового Храма Искусств: и позитивная, и негативная его суть устраивала молодое советское государство, точнее, его тайных идеологов. В общем, хаос стал возникать во всём мире, в понимании древних принципов и символов -- вспомним свастику, измаранную нацизмом, символ солнцеворота, и странный поступок товарища Войкова (в честь которого названа станция московского метрополитена), коий, после расстрела царской семьи начертал пентаграмму. Начало двадцатого века было суетливым...

   В общем, даже зная подоплёку всей истории Нового Храма, сложно однозначно трактовать его. Только одно можно сказать с большой долей вероятности: не могло сложиться иначе, в данном месте, и в те времена... По тому и сказано было в начале: место это имело странное воздействие. Иногда, человек, попадавший в этот район, словно уходил в себя, и мог запросто, будучи в здравом уме, и трезвой памяти, оказаться возле станции метро "Новослободская", а то и вовсе уйти к Савёловской. Случалось, даже просто попасть в аномальную зону пространства-времени. После этого люди уже не возвращались обратно...

   Возможно, я слишком подробно описываю это место, но поверьте, у нас не много специалистов по 20-му веку, и эти данные удалось раздобыть с большим трудом, так что минимальное присутствие самолюбования тут обусловлено. К тому же, как показалось нашим аналитикам из "ЦеРБеРа" -- это даст ключ к пониманию событий, происходивших в дальнейшем.

   В прочем, простила нас редакция, и Вы, уважаемый читатель, простите (не верное использование стилей - прим. редакции)!

   Это был вторник, 20 марта, 2012 года. Прошло два дня с тех самых загадочных событий, возле поликлиники номер двадцать два.

   В тот день, по иронии судьбы, отмечался Всемирный День Астрологии, а с астрономической точки зрения был День Весеннего Равноденствия.

   К тому времени, театр уже назывался "Театр Российской Армии". Так вот, прямиком к нему, со стороны Институтского переулка, с ритмическим шумом подволакивая ногу, одетый в грязные лохмотья, и, наверняка пахнущий не приятными запахами, ковылял бездомный. В руках он сжимал потёртый, жёлтого цвета полиэтиленовый пакет, с огромной надписью "Распродажа в Стокман!". Время было раннее, около пяти утра, и, не смотря на загруженность центра города, прохожих и автомобилей, почти не было...

   -- Ну, с Катькой-то у меня ничего нету, я тебе отвечаю!

   Рядом со входом в Екатерининский парк, прямо напротив Суворовской площади, возле ларька "Крошка-Картошка", сидел на асфальте довольно не трезвый человек, и разговаривал с вороной. Ворона внимательно слушала его, нагнув голову вбок, склевывая длинным, неторопливым клювом, кусочки ржаного хлеба, которыми человек, делился с птицей, сам заедая ими короткие глотки из коричневой пластиковой бутылки, с сорванной этикеткой. Он поморщился после очередного глотка, вытер нос грязным рукавом джинсовой куртки. Ворона же, внезапно повернув голову на семьдесят градусов против часовой стрелки, высунув из раскрытого клюва язык, прошипела:

   -- Он приближается, Айзор: я чувствую его.

   Пьяница, не меняя сморщенного выражения лица, делал вид, что смотрит в горлышко бесформенной бутылки.

   -- Ох, Катька-катька... Каларати, ступай за ним скрытно, на расстоянии, -- прошептал он, почти не шевеля губами, и, на мгновение, его зрачки осветились голубоватым сиянием.

   -- Да, брат мой!

   -- Не рискуй понапрасну...

   -- Да, брат мой...

   -- Книга у него, забери или узнай, кто за этим стоит...

   Взмахнув крыльями, ворона поднялась над Суворовской площадью, а пьяница, прислонившись к ограде парка, казалось, уснул...

(Продолжение штурма больницы)

   Около сорока минут рабочие молчали. Молчали и бессмертные. Дрезина неслась по длинной галерее, потолком которой являлась часть огромной трубы газопровода. Мелькали будки компрессоров, из которых, будто ветви, тянулись жёлтые трубы, с редкими "плодами" красных вентилей.

   По всей вероятности, именно эта галерея соединяла центральную часть Нуванэми с внешней границей гигантского рва.

   Вот кончились те, немногие тускло-желтоватые фонари, и наступил мрак. Светилась только приборная доска дрезины и нашлемные фонари рабочих. И вдруг, вдалеке показалась полоска яркого света. Дрезина подкатила ближе, и все увидели, что это прорези в стенах галереи, которые давали свет днём, для экономии энергии. Теперь ехать стало интереснее -- правда снаружи были видны в основном отвесные каменные стены гигантского рва, к которым изредка лепились стальные лестницы, заканчивающиеся поржавевшими люками, навесными наблюдательными пунктами, вокруг которых, как и галерее вились трубы, входящие в какие-то агрегаты, подвешенные над пропастью.

   На одной из площадок слепящим пятном сверкал огонёк сварочного аппарата -- рабочие копошились вокруг стоек одной трубы. Со скрежетом и стоном поворачивалась стрела огромного подвесного крана, с контейнерами, закреплёнными на канате -- они лениво покачивались. Неожиданно, мимо спикировал довольно крупный Сирин, громко выкрикнув что-то не разборчивое, и с шумом взмахнув кожистыми крыльями, он (она?) исчез за бортиком галереи.

   Но вот дрезина вновь въехала во мрак тоннеля, послышался гулкий стук колёс, отражённый от стен, и за поворотом уже тускло сияли фонари.

   Скорость движения стала постепенно снижаться -- впереди, из кофейного полумрака показались створы огромных металлических ворот с гермозатворами. А по краям их, возвышались гигантские мохнатые статуи, покрытые серой свалявшейся шерстью. Именно в этот момент и стала очевидна разница между людьми и бессмертными: люди не сильно-то и отреагировали, им было привычно, хотя, возможно и страшнее, а бессмертные знали, что они тут гости незваные, они внимательно разглядывали фигуры. Это были сторожевые псы Мута. Их обличие напоминало лабрадоров, только ростом метров около восьми. Кобели... Да, причиндалы внушительных размеров... Они сидели симметрично, подобно двум статуям. То, что они живые, было понятно только по чуть качающимся, бледно-розовым языкам, больше напоминающим вывешенное на балконе одеяло: они шумно дышали, в глазах их отсвечивали оранжевые блики, а в воздухе стоял не очень приятный запах...

   -- Чем они их кормят? -- Шаба поморщилась.

   -- Ой, лучше тебе не знать этого, моя богиня, -- ответил Нимрот, -- да, мне бы таких рассадить по границе Бебила -- хрен кто сунется.

   Он начал возиться на узкой скамейке, активируя свои доспехи вновь, но уже на малой мощности.

   Собаки замерли, подобрали языки, и, наклонив головы в сторону дрезины, чуть оскалились, но молча. И хвосты их не шевельнулись.

   Марк остановил двигатель, и выпрыгнул из дрезины, двинувшись в сторону контрольно-пропускного сканера, держа в руках магнитный пропуск

   А Нимрот, встал во весь рост -- вогнутые чаши на его доспехах сияли нежно голубым светом. В руке он держал небольшой серебристый свисток, почти как тренер в спортзале.

   -- Милые дамы, заткните уши, -- он поднёс свисток к губам и принялся в него дуть.

   Любой человек, не услышал бы никакого звука, но органы слуха бессмертных во много крат превосходят человеческий слух, по количеству диапазонов волн. Сам Нимрот, хоть и не был Древним Бессмертным, всё же одел звукопоглощающие наушники, а Шаба и Анат, крепко прижали ладони к ушам.