Клиффорд Саймак - Американская фантастическая проза. Библиотека фантастики в 24 томах. Том 18 (2)

• Название: Американская фантастическая проза. Библиотека фантастики в 24 томах. Том 18 (2)
• Автор: Клиффорд Саймак
• Издательство: Радуга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-05-002574-5

Очередная книга библиотеки фантастики объединяет произведения видных представителей американской научно-фантастической литературы, творчество которых хорошо известно в СССР.

Тема романа "Пересадочная станция", как и большинства произведений Саймака, — контакт с представителями внеземных цивилизаций. Саймак убежден: обоюдное стремление к миру и добрососедским отношениям поможет землянам и пришельцам достигнуть взаимопонимания и жить в дружбе. Роберт Шекли — один из самых остроумных рассказчиков в современной американской фантастике. Повесть и рассказы писателя отражают социальную чуткость Шекли к больным проблемам жизни современной Америки. Писатель создает образ простого американца, не обладающего на первый взгляд никакими особыми достоинствами, однако же решительно восстающего против морали "общества вседозволенности".

Содержание:

* Клиффорд Саймак. Пересадочная станция (перевод А. Корженевского)

* Клиффорд Саймак. Поколение, достигшее цели (перевод А. Иорданского)

* Клиффорд Саймак. Когда в доме одиноко (перевод С. Васильевой)

* Клиффорд Саймак. Денежное дерево (перевод И. Можейко)

* Клиффорд Саймак. Дом обновленных (перевод Н. Галь)

* Роберт Шекли. Цивилизация статуса (перевод В. Баканова)

* Роберт Шекли. Царская воля (перевод Н. Евдокимовой)

* Роберт Шекли. Мусорщик на Лорее (перевод Н. Евдокимовой)

* Роберт Шекли. Битва (перевод И. Гуровой)

* Роберт Шекли. Бесконечный вестерн (перевод В. Бабенко)

* Роберт Шекли. Мнемон (перевод В. Баканова)

* Роберт Шекли. Поединок разумов (перевод В. Скороденко)

* Роберт Шекли. Три смерти Бена Бакстера (перевод Р. Гальпериной)

* Роберт Шекли. Седьмая жертва (перевод В. Гопмана)

* Роберт Шекли. Страж-птица (перевод Н. Галь)

* Роберт Шекли. Заяц (перевод Н. Евдокимовой)

---

Баррент не знал, что сказать. Он нервно улыбнулся.

— Более того, — продолжал мужчина, — на Земле нет дешевых отелей. Зачем они? Кто в них будет останавливаться?

— В самом деле, кто? — придумал наконец Баррент. — Кажется, я малость перебрал.

— И никто больше не пьет. Не понимаю, в какую игру вы играете?

— В какую игру я играю? — переспросил Баррент, согласно приемам, рекомендованным Группой.

Мужчина, нахмурившись, уставился на него.

— Кажется, догадываюсь. Вы — Опросчик.

— Ммм, — невнятно промычал Баррент.

— Конечно, — убедился мужчина. — Вы один из тех, кто выведывает мнения, верно?

— Вполне разумное предположение, — согласился Баррент.

— Не так уж трудно было сообразить. Опросчики всегда стараются узнать отношение людей к разным вещам. Я бы сразу вас определил, если бы вы носили одежду Опросчика. — Мужчина снова начал хмуриться. — Почему вы одеты не по форме?

— Я, так сказать, новоиспеченный, — объяснил Баррент, — Даже форму не успел купить.

— Поторопитесь, — поучительно сказал мужчина. — Как иначе граждане могут определить ваше положение?

— Благодарю за помощь, сэр. Возможно, в ближайшем будущем мне представится случай проинтервьюировать вас еще раз.

— Когда захотите, — сказал мужчина, вежливо поклонился и ушел.

Баррент решил, что Опросчик — наиболее подходящая для него профессия. Она дает право встречаться с людьми, задавать вопросы, узнавать, как живет Земля. Конечно, надо быть осторожным и не проявлять своего невежества.

Теперь важно купить одежду Опросчика. Беда в том, что у него нет денег. Группа не могла даже вспомнить, на что они походят… Но снабдила определенными средствами для преодоления и такого препятствия. И Баррент вошел в ближайший магазин.

Владелец, маленький человечек с голубыми глазами, с услужливой улыбкой приветствовал Баррента.

— Мне нужна форма Опросчика. Я только что закончил курс.

— Пожалуйста, сэр. И хорошо, что вы пришли ко мне. В большинстве этих магазинчиков вы найдете одежду только для… распространенных профессий. Но здесь, у Джулия Уондерсона, мы предлагаем форму для всех пятисот двадцати основных специальностей, перечисленных в Альманахе Гражданского Статуса. Я — Джулий Уондерсон.

— Очень приятно, — сказал Баррент. — У вас есть одежда моего размера?

— Безусловно, есть! — воскликнул Уондерсон. — Вам нужна регулярная или особая?

— Регулярная подойдет.

— Большинство новых Опросчиков предпочитает особую. Небольшая надбавка в цене обеспечит лишнее уважение.

— В таком случае я возьму особую.

— Да, сэр. Хотя, если бы вы могли подождать… Через пару дней мы получим новую фабричную модель — домашнего тканья с натуральными затяжками.

— Я, пожалуй, зайду за ней, — решил Баррент. — А пока я хотел бы купить то, что есть.

— Конечно, сэр, — произнес Уондерсон. Он был явно разочарован, хотя старался это скрыть. — Будьте любезны.

После нескольких примерок Баррент подобрал себе черный деловой костюм с белым узким кантом на лацканах. Его неопытному глазу он казался таким же, как и другие костюмы, которые Уондерсон предлагал банкирам, овощеводам, чиновникам. Но для Уондерсона разница была такой же красноречивой, как и символы статуса на Омеге для Бар-рента.

— Пожалуйста, сэр! Прекрасно сидит, с гарантийным сроком. И всего тридцать девять девяносто пять.

— Превосходно, — сказал Баррент. — Теперь насчет денег.

— Да, сэр?

— У меня их нет.

— В самом деле, сэр? Это весьма необычно.

— Да, — согласился Баррент. — Тем не менее у меня есть некоторые ценности. — Он извлек из кармана три кольца с бриллиантами, которыми его снабдила Группа. — Это настоящие бриллианты, что подтвердит любой ювелир. Если бы вы взяли одно из них, пока я не достану денег для уплаты…

— Но, сэр, — удивился Уондерсон, — бриллианты больше не имеют самостоятельной ценности. С двадцать третьего года, когда Вон Блон написал основополагающую работу, отрицающую концепцию нехватки…

— Естественно, — глухо заметил Баррент, не зная, что говорить.

Уондерсон посмотрел на кольца.

— Они, наверное, дороги вам как память?

— Безусловно, передаются в нашей семье из поколения в поколение…

— В таком случае, — сказал Уондерсон, — я не позволю себе лишить их вас. Пожалуйста, не спорьте, сэр! Я не смогу спать по ночам, если отниму вашу семейную реликвию.

— Но остается вопрос оплаты.

— Заплатите, когда вам будет удобно.

— Вы хотите сказать, что поверите мне, даже не зная меня?

— Конечно. — Уондерсон улыбнулся. — Испытываете свои методы, Опросчик? Даже ребенку известно, что наша цивилизация основывается на доверии. К незнакомцу следует относиться как к честному человеку, пока он полностью и бесповоротно не доказал обратного. Это аксиома.

— Вас никогда не обманывали?

— О нет. Преступлений в наши дни не бывает.

— А как же Омега?

— Простите?

— Омега, планета заключенных. Вы, должно быть, слышали о ней?

— Возможно, — осторожно проговорил Уондерсон. — Ну, точнее было бы сказать, что преступлений почти не бывает. Наверное, всегда найдется горстка прирожденных злодеев, но не больше десяти-двенадцати в год, из населения в два миллиарда. — Он широко улыбнулся. — Вероятность, что я нарвусь на преступника, очень мала.

Баррент подумал о кораблях, регулярно курсирующих между Землей и Омегой… Интересно, откуда Уондерсон взял такие цифры? И, между прочим, интересно, где же полиция? Он не видел человека в форме с тех пор, как покинул корабль.

— Очень вам благодарен, — произнес Баррент. — Я заплачу как можно быстрее.

— Конечно, конечно, — согласился Уондерсон, с чувством тряся руку Баррента. — Когда вам будет угодно, сэр. Не стоит торопиться.

Баррент снова поблагодарил его и вышел из магазина. Теперь у него была профессия. И неограниченный кредит. Он оказался на планете, которая с первого взгляда походила на рай. Но, как всякая утопия, она несла в себе некоторые противоречия. Он надеялся узнать о них больше в ближайшие дни.

Баррент нашел отель и снял комнату, на неделю, в кредит.

26

Утром Баррент отправился в библиотеку. Ему надо было ознакомиться с историей развития земной цивилизации, чтобы иметь представление, что искать и чего ожидать.

Форма Опросчика позволила пройти к закрытым для доступа полкам, где хранились книги по истории. Но сами книги его разочаровали — в большинстве своем они охватывали период лишь до начала атомного века. Баррент просматривал их, и к нему возвращались смутные воспоминания. Он мог перепрыгнуть от Древней Греции к Римской империи, через Темные века к норманнским завоеваниям и Тридцатилетней войне и затем к наполеоновской эре. Внимательнее он прочитал о Мировых войнах. К сожалению, на этом книги заканчивались.

После долгих поисков Баррент нашел небольшую работу "Послевоенная дилемма. Том I" Артура Уитлера. Она начиналась там, где кончались остальные, — со взрыва бомб над Хиросимой и Нагасаки. Баррент сел и стал читать.

Он узнал о "холодной войне" 50-х годов, когда несколько наций владели атомным и водородным оружием. Уже тогда, утверждал автор, укоренились зерна конформизма. Америка отчаянно сопротивлялась коммунизму. Россия и Китай отчаянно сопротивлялись капитализму. Весь мир разделился на два лагеря. В целях внутренней безопасности правительства брали на вооружение новейшие методы пропаганды и идеологической обработки. От граждан требовалась безоговорочная приверженность официальным доктринам. Давление наличность становилось все сильнее и утонченнее.

Миновала угроза войны. Многочисленные страны Земли начали сливаться в единое сверхгосударство. Но давление на личность, вместо того чтобы уменьшиться, еще больше возросло. Нужда в этом диктовалась неудержимым ростом населения, проблемами национального и этнического характеров. Различие во мнениях могло оказаться гибельным — слишком много групп имели теперь доступ к мощным водородным бомбам.

В этих условиях стало нетерпимым поведение, отличающееся от нормы.

Унификация наконец была завершена. Продолжалось завоевание космоса. Но земные институты перестали совершенствоваться. Современная цивилизация оказалась менее гибкой, чем средневековая, она подавляла всякое отклонение от существующих обычаев, привычек, воззрений. Оппозиция считалась не менее тяжким преступлением, чем убийство или поджог. И так же наказывалась. Секретная полиция, политическая полиция, информаторы — использовалось все. Каждое устройство было поставлено на службу одной великой цели — воспитанию человека-соглашателя.