Susanne Beck - Трилогия Айс и Ангел

• Название: Трилогия Айс и Ангел
• Автор: Susanne Beck
• Издательство: Justice House Publishing
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 9780967768755, 1930928653, 1930928246

Что может связывать двух Женщин?

Первая – в детстве воспитывающаяся в примерной и строгой семье, в качестве самозащиты от притязаний пьяного мужа убила его.

Вторая – с детства скитавшийся "трудный подросток", вырасшая в наёмную убийцу местной мафии.

Первая – чистая, но оступившаяся душа.

Вторая – понимает, что душа ее выгорела до тла и что до конца своих дней она останется "монстром"- убийцей.

Разные, в общем-то судьбы соединяются в "Дыре" – за тюремной решеткой, где царят свои законы. Ангел и Айс – вот их имена в этой среде, доподлинно передающие характеры обоих. Их любовь не может быть долгой: Ангел освободится, отсидев положенный срок за убийство, Айс – заключена пожизненно.

И выгоревшая душа Айс как птица Феникс возраждается из пепла только ради одного – Любви. Только ради одной женщины, ради Веры этой Женщины в нее – убийцу. Пронзительный крик сплетенных душ двух этих Женщин слышится в каждой странице. Судьбы каждой из героинь становятся настолько близкими и родными, что становится непростительно грустно, когда дочитываешь последнюю страницу последней книги.

---

"Я люблю тебя, Морган Стил."

"И я люблю тебя, Тайлер Мур." Влажная ладонь нежно касается моей щеки, а большой палец пробегает по губам: "Мой Ангел".

Все еще в объятиях друг друга, мы слегка поворачиваемся так, чтобы видеть море, и я кладу голову на ее грудь, в то время как последний луч солнца скользит по позолоченному океану, погружая его в огонь.

Наше путешествие было длинным, наполненным опасностью, страданиями и тоской. Но в конце концов, мы обе нашли то, что так долго искали.

Любовь.

Мир.

Свободу.

Радость.

И, даже стоя на краю пропасти, у входа в эту новую жизнь, которую мы выиграли, я знаю, что, несмотря на трудности и горе, я была и всегда буду самой счастливой женщиной на земле.

Ангел.

Конец.

Другая Точка Зрения

Сюзанна Бэк (Swordnquill)

Перевод lena57

Часы на прикроватной тумбочке подсказывают мне, что до рассвета еще несколько часов, а я все еще здесь, и все еще не сплю. Это часто происходит именно в эти ранние, утренние часы, но я научилась дорожить ими, ибо они приносят мне странное чувство, своего рода грустную умиротворенность. В эти несколько часов темноты перед тем, как земля проснется, чтобы поприветствовать новый день, мои демоны лежат тихо и спокойно. Они всегда со мной, призраки и грехи моего прошлого, но в эти предутренние часы их зов кажется таким далеким, а главное - совершенно неважным.

Всю мою жизнь люди считали меня сильной и молчаливой, без особого полета фантазии и не склонной к серьезному самоанализу, и если по поводу второго я еще могла бы поспорить, то первое - это абсолютная правда. В тихом омуте, как говорится, черти водятся, а то, что находится внутри меня, кажется, действительно находится очень глубоко. Так глубоко, что сквозь мрак своего прошлого я иногда не могу ничего разглядеть, но знаю, что там всегда отыщется свет, который позовет меня домой.

Мой свет.

Моя любовь.

Она спит в нашей кровати, такая манящая, притягательная, так похожая на маленького ребенка, который весь день бегал и играл, и вот свалился без задних ног. Конечно, она далеко не ребенок, но если посмотреть на нее сейчас, когда ее невинное и прекрасное лицо залито лунным светом, то можно подумать, что ее не затронули суровые реалии жизни.

Это ошибочное впечатление, но я бы не стала придираться к ошибке. Даже сейчас, после того как мир попытался втоптать ее в грязь, ее дух остался несломленным, а сама она сияет изнутри, сияет таким светом, какого я не встречала ни у кого из живущих. Именно этот свет и держит меня в здравом уме, и в глубине души своей я полностью осознаю, что без него я бы давно и навсегда погибла.

Да, с течением лет она изменилась, она стала еще прекраснее, и мое сердце до боли замирает просто оттого, что я смотрю на нее. Но когда она вот так погружена в глубокий сон и окутана лунным светом, я легко могу разглядеть в ней ту молодую женщину, какой она была тогда, когда наши глаза впервые встретились.

Себя я тоже вижу, с пугающей легкостью вижу ту личность, которой я была давным-давно, и которая до сих пор остается со мной, принося всепоглощающее чувство стыда и сожаления. Мною тогда владели демоны, и хотя мне следовало бы устрашиться, меня это не пугало. В то время я считала, что они и были мною, были всем, чем была я, и всем, чем я когда-нибудь могла стать. Просто так изначально повелось, и я это приняла, и даже наслаждалась ролью осквернительницы, убийцы и монстра. Эту роль я научилась исполнять исключительно хорошо и, если честно, играла с особым рвением, которое заставляло любого здравомыслящего человека держаться от меня подальше.

Одно преимущество, однако, из-за моей мрачности у меня все-таки было - всем были известны мой облик и моя закрытость, две вещи, которые я лелеяла больше всего, и меня уважали из-за страха перед возможными последствиями, которые я не замедлила бы воплотить в жизнь.

В то время и в том месте это был максимум, который я могла выжать из такого положения вещей. Свобода не оглядываться каждую минуту каждого дня - в конце концов, это и была единственная настоящая свобода, которой я обладала.

Но это было гораздо больше того, о чем большинство других могло только мечтать.

Мое Великое Возвращение в пристанище обездоленных было тщательно отрепетировано, как и любой мюзикл в каждом театре на задворках Бродвея. Это было сделано намеренно, конечно, жалкое мелочное зрелище было предназначено для того, чтобы показать всем, кто здесь раб, а кто Владыка, но я частенько слышала, что именно животные управляют зоопарком, независимо от того, что их смотрители о себе думают.

Слух о моем возвращении распространялся среди населения тюрьмы, как лесной пожар, гонимый вперед сильным ветром. Публика была на месте, и до того завелась, что охранники, шедшие по обе стороны от меня, дрожали от страха, который они пытались скрыть, дергая мои цепи и этим пытаясь показать свое господство надо мной - несчастной, униженной злодейкой, получавшей в точности то, что заслужила.

То, что я играла не по их правилам, приводило их в бешенство, но это была моя территория и, честно говоря, с оружием или нет, они были слишком оторваны от жизни, чтобы нанести вред кому бы то ни было, кроме самих себя.

Я слышала свое имя, которым меня нарекли в этом самом месте много лет назад, оно звенело под крышей с силой, граничившей с первобытным неистовством. В этом не было ничего удивительного, ведь именно из неистовства и было возведено это место – ну, правда, понадобились еще кирпичи и цемент, чтобы обнести его высокими стенами.

Не стану врать и говорить, что от этого звука мои плечи не распрямились, а грудь не выпятилась, как у напыщенного петуха, разгуливающего вдоль навозной кучи. В конце концов, я была тем, кем была, и оказанное мне почтение было похоже на почести вернувшемуся герою-победителю.

Гул нарастал, словно он был живым, он отражался от цементных стен, металлических перил, лестниц и решеток, которые держали нас в клетках, как животных, которыми мы, по сути и были; все казалось нереальным, будто в мире не было больше ничего, кроме звука моего имени, которые повторялись, как заклинание - снова, и снова, и снова.

Тела и лица тоже слились в одно гигантское существо, напирающее на меня со всех сторон и тянущее ко мне руки, в попытке дотронуться, как будто я была каким-то темным идолом, и обладала властью исполнять любое зловещее желание. Это было странное чувство - находиться в самом центре пожарища, но в то же время, снаружи.

На общем фоне четко выделились одно или два лица тех, кого я знала раньше, но увидев их, я не испытала каких-либо эмоций. Мои эмоции, как и мое сердце, были давно мертвыми, совершенно высохшими, без какой-либо надежды на возвращение к жизни. Я - остров, - вспоминала я кусочек из песни, которую когда-то знала. Я никого не трогаю, и никто не трогает меня.

Я повторяла ее, как молитву, и обнаружила, что она идеально подходит мне, как перчатка.

Моим дрожащим охранникам, удалось, наконец, собраться и разделить толпу, словно посохом Моисея, и они заставили меня сделать первый шаг по пути, который приведет меня в мой новый дом, где мне предстоит остаться.

Четыре ступеньки к площадке лестницы, где меня поджидал первый сюрприз. Передо мной стояли три женщины, которых я узнала и которых когда-то называла друзьями. Они улыбались мне, и радость в их глазах отозвалась гулким эхом в моей душе, что, честно говоря, повергло меня в шок.

Возможно, именно эта временная потеря моей эмоциональной защиты и позволила произойти тому, что приключилось дальше. Потому что прежде, чем я успела спрятаться за надежным прикрытием своей дурной славы, передо мной появилась она, глядя на меня таким взглядом, каким на меня никто никогда не смотрел. И впервые за долгие, бессчетные годы, я ощутила чувство, которое, как я думала, было похоронено навсегда.

Страх.

На меня и прежде смотрели с желанием в глазах, со страстью, со страхом и ненавистью; смотрели те, кто нуждался в помощи, и те, кто стремился завладеть мной, те, кого привлекала моя внешняя красота, и те, кто хотел использовать мою внутреннюю тьму.

Но никогда и никто прежде не смотрел на меня так, как будто мог видеть все, чем я была внутри и снаружи, на поверхности и в самой-самой глубине, там, где обитали мои демоны, там, где словно пыль на безлюдной пустоши, рассыпались обгоревшие останки моих надежд и мечтаний.

Одним только взглядом эти глаза, невинные, как у ребенка, с легкостью предъявили права на мою душу, превращая в посмешище всю ту неприступность, обладание которой я так старательно изображала.

Моей первой реакцией был гнев. Да как она посмела прилюдно сорвать с меня все защиты и оставить совсем беспомощной, словно младенец на руках? Как посмела отважиться заглянуть за столь тщательно выстроенные мной барьеры, сквозь тьму внутри меня, и узреть искорку света, настолько скрытую, что о ней не знала даже я сама?