Василь Быков - «Подвиг», 1989 № 05 [Антология]

• Название: «Подвиг», 1989 № 05 [Антология]
• Автор: Василь Быков
• Издательство: Молодпя гвардия
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1989

Подвиг 1989 № 05 (Приложение к журналу «Сельская молодежь») [В. Тендряков: День, вытеснивший жизнь В. Быков: Карьер В. Пронин: С утра до вечера вопросы…]

---

— Я смотрю, вы все никак не соберетесь рассказать нам что-нибудь интересное. — Равская вызывающе посмотрела на Демина. — Тогда я, пожалуй, воспользуюсь этой маленькой заминкой и схожу приведу себя в порядок. С дамами вы уже познакомились, скучать, надеюсь, не будете.

Равская поднялась, одернула свитер, смахнула с него невидимую пылинку, протянула руку к сумке. И мгновенно, за какую-то секунду побледнела, увидев, что сумку взял с подоконника Демин.

— Вы хотите поухаживать за мной? — улыбнулась Равская. — С вашей стороны это очень мило!

Демин не мог не отдать должное ее самообладанию. Совершенно серое под косметикой лицо, серые перламутровые губы, судорожно пульсирующая жилка на шее и непосредственная, может быть, даже обворожительная улыбка.

— Нет, сегодня мне не до ухаживаний, — ответил Демин. — Просто я хочу посмотреть, что у вас в сумочке.

— Вы имеете на это право?

— Да.

— Право сильного?

— Как вам угодно.

— Ну что ж, валяйте, — со вкусом произнесла последнее слово Равская, — благородный потрошитель женских сумочек., Я сейчас.

И, резко поднявшись, она пошла по проходу между столиками. Равская шла чуть быстрее, чем требовалось. Впрочем, это можно было объяснить ее раздраженным состоянием.

— Ирина Андреевна! — Но Равская, лишь обернувшись на секунду, сделала успокаивающий жест. Мол, не беспокойтесь, я через несколько минут вернусь. Она остановилась метра за три до стеклянных дверей — за ними, сложив руки за спиной, стоял Кувакин. Равская несколько мгновений молча, исподлобья рассматривала его улыбающееся лицо, потом повернулась и пошла к столику. Решительно села. Зло посмотрела на Демина.

— Как это понимать? — спросила она.

— Что вы имеете в виду? — вскинул брови Демин.

— Там стоит ваш помощник.

— Коля? Что же вы не позвали его? — Демин поднялся и махнул Кувакину рукой, приглашая подойти. — Коля, — сказал он, когда Кувакин приблизился, — будь добр, скажи метрдотелю, вон тому, пусть подаст нам… несколько листов стандартной бумаги. Будем составлять акт. Ирина Андреевна, это ваша сумочка?

— Какая? Эта? С чего вы взяли? Она стояла на подоконнике… Может быть, кто-то забыл ее?

Демин вынул из сумочки плотный, перевязанный пакет и, отогнув надорванный клочок бумаги, показал Равской пачку денег.

— И вы так легко отказываетесь от всего этого? — спросил он. — Пока вы ходили здороваться с моим другом, я позволил себе полюбопытствовать, что же в вашей сумочке… Вот эти женщины готовы подтвердить, что сумочка это ваша, что пакет лежал в сумочке, что в пакете оказались деньги, причем не наши.

— Зина! — негодующе воскликнула Равская. — Что он говорит?! Он склоняет вас к лжесвидетельству! Принуждает к оговору! Это же преступление! Ну, знаете… — Равская, словно бы не в силах сдержать гнев, оглянулась по сторонам. — Я достаточно наслышана о ваших методах, но чтобы вот так, нагло, бесцеремонно, в полном противоречии с законом, с правами человека…

Зина молчала, и ни одна жилка не дрогнула на ее лице. Она неотрывно смотрела на Равскую, прямо в глаза, может быть, только сейчас поняв ее до конца.

Метрдотель принес несколько листков бумаги, Кувакин взял свободный стул у соседнего столика и присел рядом с Деминым.

— Я протестую! — звеняще сказала Равская, гораздо громче, нежели требовалось. — Я надеюсь, что все происходящее здесь станет известным вашему начальству.

— Безусловно, — негромко ответил Демин, вынимая ручку и придвигая к себе листки бумаги.

— Я хочу предупредить вас, — уже кричала Равская, — что все станет известным не только вашему начальству, но и многим другим людям, над которыми ваше начальство не властно! — Она оглянулась по сторонам, как бы призывая в свидетели разноязычную ресторанную толпу. — Зина! Ты слышишь?!

— Я слышу, Ирусик, я не глухая.

— И ты подпишешь эту заведомую беспардонную ложь?!

— Ну а как же, Ирусик?

— Но ведь тем самым ты подпишешь приговор самой себе! Ты себя в тюрьму сажаешь! И их тоже! — Равская кивнула на притихших Ларису и Галю.

— Нет, Прусик. Мы вели себя некрасиво, может быть, мы вели себя непорядочно. Но это все. Если судья найдет нужным, он пожурит нас за безнравственность. И, наверно, будет прав. А что касается тюрьмы, то похоже на то, что сядешь ты. И я очень этому рада, Ирусик. Сумочка принадлежит тебе, мы все ее очень хорошо знаем.

— И вы?! — угрожающе спросила Равская, исподлобья глянув на Ларису и Галю. — И вы подпишете?!

— И мы, — пролепетала Лариса.

— Если вы позволите, я вставлю два слова в вашу оживленную беседу, — сказал Кувакин. — Дело в том, что за ложные показания, за отказ от показаний человек привлекается к уголовной ответственности. А вас, Ирина Андреевна, я прошу вести себя скромнее в общественном месте. Так, как вы ведете себя дома, — позволил себе улыбнуться Кувакин.

— Да, подпишем! — тонко пискнула Галя. — И не смотрите на нас так, Ирина Андреевна! Вмешиваться в ваши дела, отвечать за ваши дела мы не хотим! Знаете, своя рубашка…

— Какая своя рубашка! — оборвала ее Равская. — С каких это пор у тебя появилась своя рубашка?! С тех пор, как я решила помочь тебе, дуре! Ведь ты же мужнины майки донашивала! И они тебе были очень к лицу!

— Да! Мужнины майки! — согласилась Галя, и из ее глаз тут же свободно потекли слезы. — Правильно… Мужнины майки… Но я бы отдала все ваши вонючие рубашки за одну его майку… Потому что… потому что, когда я донашивала майки, у меня был муж… Лучше донашивать его майки, чем ваши рубашки!

— Ложь, обман и наглое попрание прав гражданина, — четко произнесла Равская.

— Вот здесь, пожалуйста, — Демин придвинул к Зине лист бумаги с актом об изъятии валюты у Равской. Зина подписала и протянула акт Ларисе, которая почти с ужасом смотрела на Равскую.

— Лорка! — Зина требовательно посмотрела на подругу. — Возьми ручку. Ты же не будешь пальцем писать!

Последней, морщась и всхлипывая, акт подписала Галя.

— Если позволите, я тоже подпишу, — сказал метрдотель.

— Вы все видели? — спросил Демин.

— Я на работе и обязан все видеть.

— Завтра утром вы свободны? — спросил у него Демин.

— Да. У меня отгул за сегодняшний вечер.

— Тогда подойдите в управление. Обязательно. Вам придется дать подробные показания. Запомните — моя фамилия Демин. А вас всех, — Демин окинул взглядом женщин, — я попрошу одеться и проследовать к машине. Закончим этот вечер у нас, — он улыбнулся. — Я постараюсь быть гостеприимным.

— Как? На ночь глядя?! — воскликнула Равская.

— А что касается вас, Ирина Андреевна, то… вам, по всей видимости, придется не только проследовать в управление, но на некоторое время задержаться там.

— Надолго, позвольте узнать?

— Пока не закончится следствие.

— А потом?

— Вашу дальнейшую судьбу решит суд.

— В чем же, интересно узнать, я обвиняюсь?

— Валютные операции. Кроме того, вы виновны, и я постараюсь это доказать, в смерти Селивановой. И, наконец, вы склоняли не очень устойчивых в моральном отношении людей к легкомысленному поведению, скажем так.

— Это преступление?

Да, если вы делали это с целью получить выгоду. И вы ее получали.

— Это надо доказать.

— Вуду стараться, Ирина Андреевна, буду стараться. Евгений Федорович, — повернулся Демин к метрдотелю, — вы не сможете нам такси организовать? А то, боюсь, мы все в одну машину не поместимся.

Нет ничего проще.

Во всем здании было уже пусто. Только дежурный сидел за стеклянной перегородкой, склонившись над пультом с лампочками, кнопками, рычажками. Демин, не останавливаясь, кивнул ему и быстро направился к себе в кабинет, увлекая за собой четырех женщин. Допросить их надо было только сегодня, хотя бы наскоро, записать основные показания. Уточнить, снова вернуться к деталям можно и завтра, послезавтра, через неделю. Потом будут и подробные допросы, и очные ставки друг с другом, с томящимся где-то Татулиным, кто знает, возможно, появятся новые действующие лица, но это все будет потом.

Демин открыл дверь своего кабинетика, распахнул ее пошире, пропустил всех вперед, сам вошел последним.

— Прошу садиться, граждане дорогие. У меня не столь просторно, как в ресторане, но что делать! Да, можете пока раздеться, вешалка за тем шкафом… Она, правда, не рассчитана на такое количество гостей, но ничего, для пользы дела потерпит.

— Вешалка, может быть, и потерпит, — передернула плечами Равская. — Будем ли мы терпеть… Я, например, не намерена. Надеюсь, извинения вам придется принести раньше, чем…

В кабинет вошел Кувакин.

— Валя, там парнишка тебя спрашивает… О Селивановой что-то толкует. Нужен мне, говорит, следователь, который занимается Селивановой.