Алексей Будников - Огниво Рассвета

• Название: Огниво Рассвета
• Автор: Алексей Будников
• Жанр: Фэнтези

Жизнь Феллайи нельзя назвать размеренной. У него нет ни очага, ни домика с садом, ни красавицы жены — все эти мирские блага он променял на степь, арбалет и плащ разбойника. Но после сегодняшнего дела его полнят намерения залечь на дно, тем паче, что устроившийся на опушке обоз должен был стать легкой добычей. Однако кто бы мог подумать, что этот мелкий налет откроет дверь, за которой разбойника ожидает череда странных событий, что заведет его так далеко от родного края, по пути не раз попытавшись бросить в холодные объятия старухи-смерти?

---

Моя условная, постановленная духом цель располагалась именно в Ферравэле. И, как ни странно, сколько я раньше не пытался, копаясь в закромах собственной памяти, вспомнить название этой самой цели, теперь она сама огромными буквами вдруг обозначилась в моем сознании. Чаща Тьенлейв — место, знакомое мне по басням и балладам, но отнюдь не лично. По сути, мои знания об этом лесе ограничивались лишь сведениями о его обитателях. Чаща являлась чуть ли не последним пристанищем первородных эльфов не только в Ферравэле, но и на всем Мара-Дуле. О мудрости остроухой расы ходит огромное количество легенд и неудивительно, что дух послал меня за советом именно под сени Тьенлейв. Впрочем, самолично я бы ни за что в жизни туда не проследовал, слишком уж закрытый народ там обитает. Но при этом, лучше мне сейчас быть в теплом и сказочном (опять же, исходя из побасок) эльфийском лесу, нежели среди пустынных, заснеженных, морозных вершин.

Неожиданно зажегшийся в уме энтузиазм быстро поставил меня на ноги. Следует забраться как можно выше и оценить местность. Авось я и вправду оказался по другой склон гор? Тогда дела мои, и без того досель складывавшиеся не особо удачно, вовсе пойдут под откос.

Стоило больших сил взять более-менее внушительную высоту. Пологого подъема отыскать не удалось, так что пришлось приложить к работе оледеневшие, едва сгибавшиеся пальцы, заставляя их хищно хвататься за любой мало-мальски выпирающий уступ. Камень был скользким — с поднявшимся солнцем верхние слои снега подтаивали, поэтому что рукам, что окоченевшим ногам взбираться по подобной поверхности оказалось тяжело. Я и так никогда в своей жизни не восходил по горам, а в подобных условиях вообще дивы давался, как до сих пор не сорвался вниз. Однако с каждым взятым футом уверенность во мне разгоралась все больше и больше, и в итоге руки куда более залихватски, чуть ли не вприпрыжку, переметывались с одной горной ступени на другую. Даже сам организм словно ожил: холод больше не сковывал пальцы, истома — ноги, а голод — желудок.

Вскарабкавшись на, как мне показалось, приемлемую высоту, я очутился на тесном, продуваемом всеми ветрами и изрядно припорошенном снегом плато. Как ни странно, после довольно продолжительного подъема тело не принялось ныть о неотложном отдыхе. Я спокойно дышал полной грудью, щурясь от оседавших на ресницах белых кристалликов. С такой высоты, несмотря на легкий туманец, открывалась обширная панорама: по правую руку, в низине, едва заметными очертаниями выдавался расположившийся поодаль горного подножья и уходивший за бледную пелену трухлявый лесок, с примыкавшим мелким полем высокой, необработанной травы; по левую руку расстелилась куда более внушительная, устроившаяся ближе, даже слегка заползавшая на косогор чаща с раскидистыми зеленолистными исполинами; впереди же — пустующая, — ни человека, ни зверя, ни села — равнина. Оставалось только надеяться, что жухлый перелесок справа — это топи Грон-ро, а не какое-нибудь сильно походившее на них каэльронское болото. Мне даже показалось, что дальше, за ним виднелись смутные очертания острого шпиля Трелонской башни. Но, возможно, это был лишь обман рисующего для себя вожделенные картины зрения.

Соответственно, те заросли — голова машинально повернулась влево, в сторону раздольных дебрей — и есть Чаща Тьенлейв? Во всяком случае, своим видом густолесье внушало странное благоговение. Этот малахитовый океан смотрелся величественнее многих виденных мною крепостей. Да и сам цвет листвы… Ведь осень давно вошла в свои права. Повсеместно на севере к настоящему дню деревья должны были уже не то что пожухнуть, а почти полностью облететь. Над теми же ветвистыми великанами время словно не властвовало.

Собравшись с мыслями и решительно выдохнув, я двинулся на поиски отлогого спуска. Сходить тем же путем, что поднимался, совсем не хотелось. Не хватало еще сорваться, свернуть шею да так и остаться лежать среди снегов, покуда не окажешься в желудке у какого-нибудь падальщика. Путь вниз мне представлялся куда более сложным, чем наверх. Потому, даже если придется с несколько часов блукать в поисках безопасного спуска, я не почураюсь подобного труда. Сегодня мне и без того достаточно раз доводилось стоять на грани гибели. Пожалуй, даже излишне много для одного-единственного дня.

Глава десятая

Сойти с заснеженных вершин удалось лишь к закату. Садившееся за горизонт солнце противно бурило алыми лучами глаза, так что идти приходилось, глядя исключительно под ноги. Правда, сон ни раз пытался эти самые ноги подкосить, сладко шепча в сознании призывы к «краткому, пятиминутному отдыху». Чего и говорить, после пережитого мною за двое бессонных суток (если не считать за сон ту отключку в пещере альфина), было тяжело сохранять бодрость. А сейчас, когда заходившее светило точечными ударами било в глаза, вынуждая их прикрываться и поникать взглядом — тем более. Даже желудок, лишь изредка подкрепляемый сухарями да сухофруктами из котомки, больше не урчал, не ныл, а лишь приятно теплел в верхней части живота, нагоняя этим еще большую осоловелость.

Но один факт не давал мне покоя, постоянно подстегивая готовое свалиться в сон тело идти дальше: за мной наблюдали. Несколько раз я абсолютно четко замечал на краю зрения чьи-то хищные, рыщущие в снегах буркала. Боюсь, стоит мне на минуту потерять концентрацию — и чьи-то острые клыки вопьются мне в спину. Тем паче, что помимо этих снующих в небольшом отдалении тварей я до сих пор не встретил на пути ни единого дружелюбного зверька. Лишь следы копыт и лап петлявыми вереницами иногда протягивались по склонам. Вполне возможно, альфин собрал настолько солидную жатву, что уничтожил большинство живности на ближайшую лигу. А это значит — прочим хищникам поживиться здесь практически некем. Ну, помимо меня, разумеется. Однако они отчего-то до сих пор не решались атаковать. Возможно, боялись некоего подвоха, а возможно, их отпугивал разящий от меня за сотню ярдов аромат альфинской крови. Впрочем, приближается суровая горная зима, и это вынуждает хищников, пока есть возможность, отъедать животы. Так что надеяться на их бесконечное малодушие, увы, не приходится. Поэтому предаваться сну здесь и сейчас для меня означало пойти на серьезный риск и, с большой долей вероятности, уже не проснуться. И я, борясь с дремотой, тяжелой, сбивающейся поступью продолжал шествовать по осклизлой покатости, не забывая держать на рубиновом набалдашнике правую руку, постепенно возвращавшую себе былую работоспособность.

Едва отбрасываемые светилом тени полностью устлали горное подножье, и лишь белые головы Драконьих Клыков продолжали желтыми искорками мерцать в его лучах, как на скинувшем снежную накидку косогоре мне, наконец, повстречался первый зеленый раскидистый дуб. Это было уже не то сухое, страшное, скелетообразное подобие деревьев, что произрастало выше. Легкий вечерний ветерок мельком колыхал изумрудные листья, вынуждая уютно устроившегося на одном из сучьев дрозда слегка поежится. Странно, как мне удалось сразу приметить это мелкое, сидевшее под самой кроной черное пятнышко? Так же странно, что от вида птицы в моей душе вмиг поселилось загадочное, согревающее нутро чувство. Может, оно возникло потому, что я, наконец, лицезрел тихое, идиллическое, живущее своей спокойной размеренной жизнью создание? В последнее время если мои глаза и замечали среди пейзажа какого-нибудь зверька, то он либо желал меня как можно скорее схарчить, либо же бездвижно лежал мертвой смердящей тушей. А здесь все было как-то совсем… обычно. Отчего-то теперь эта пресловутая «обычность» казалась мне самой что ни на есть странной странностью.

Вскоре меня со всех сторон захлестнула густая пуща. Практически на каждом шагу мне встречалась все новая живность: карабкающиеся по стволам с орехами в зубах белки, скачущие друг за дружкой неугомонные зайцы, лакающие из тонкой лазурной линии ручейка олени и лоси, переносящие за шкирку детенышей лисы и прочие. Пускай Тьенлейв и был объят сумерками, жизнь здесь даже не думала впадать в спячку.

Найдя тесную прогалину, я все же позволил себе небольшой отдых. Ноги подмораживал легкий ветерок, однако собирать хворост и разводить костер не было никаких сил. Живот вновь дал о себе знать, болезненно заурчав, и оставшаяся в сумке провизия уже не могла его усмирить. А для охоты мое истомленное тело не располагало и подавно. Хотелось и тепла, и уюта, и пищи, но более всего — сна. Под сенями Чащи я почему-то ощущал себя защищенным, хотя по дороге несколько раз встречал большие, явно медвежьи следы. Но странная, точно домашняя атмосфера взяла верх, и я, сделав глоток из фляги, в которую еще на Драконьих Клыках набрал несколько горстей снега, привалился головой к стволу гигантского бука, сомкнул глаза.