Джин-Энн Депре - Третья женщина

• Название: Третья женщина
• Автор: Джин-Энн Депре
• Издательство: ИМА-пресс : Деком
• Жанр: Готические новеллы
• Год: 1992
• ISBN: 5-80050-008-8

В романе Джин-Энн Депре «Третья женщина» сумеречный покой готического особняка в Челси-Саут нарушает появление призрачной женщины в белом. Таинственную гостью видит только Джудит Рейли: ни владелец особняка, ни его экономка не желают даже говорить о потустороннем посещении. Странный шум в комнатах наверху… Тайна, которая раскрывается слишком поздно.

---

В приподнятом настроении Джудит прошла коридор, спустилась по лестнице. Она словно плыла, едва касаясь каблуками туфель покрытых ковровой дорожкой ступенек. Воздух был прозрачен и полон счастья, как будто весь мир улыбался ей.

Когда она вошла в столовую, место во главе стола, которое обычно занимал Джеффри Морхауз, было пусто. Диккенс расставляла прибор для Джудит. И снова беспечное настроение не придало значения суровому выражению лица домоправительницы. Она была слишком счастлива, чтобы заметить перемену, происшедшую в их отношениях.

— Доброе утро, Диккенс.

— Доброе утро, мисс.

— Я раньше всех? Или мистер Морхауз…

— Хозяин в студии. Я отнесла ему чай.

Неприветливый тон озадачил Джудит, но она неверно поняла его причину.

— Я очень сожалею о том, что произошло ночью. Вам пришлось пережить не меньше, чем мне. Все так печально…

— Ешьте, а то еда остынет, — пряча глаза, проговорила Диккенс. — Я делала не больше того, что мне велели. Сейчас я приготовлю вам чай.

— Диккенс!

Поведение домоправительницы было необъяснимым. Она вела себя словно слуга, знающий свое место. Вынужденные, сухие ответы, лицо без улыбки. В сердце шевельнулось недоброе предчувствие.

— Да, мисс? — Диккенс стояла в дверях кухни, нетерпеливо перебирая руками подол передника и всем видом показывая, что ее дожидается работа.

— Вы снова не называете меня по имени, — обиженно произнесла Джудит. — Я действительно сожалею о гом, что вам пришлось вынести этой ночью. Вы спасли мне жизнь. Вместе с Джеф… с мистером Морхаузом. Диккенс, в чем дело? Почему вы хмуритесь?

— Я не хмурюсь, мисс.

— Вы разговариваете со мной так, как будто мы больше не друзья. Если я чем-то обидела вас, скажите. Я хочу знать, что случилось?

Холодный, проницательный взгляд, которым одарила ее Диккенс, еще больше усилил недоумение. Домоправительница смотрела на нее, как на низшее существо. Недостойное даже презрения.

— Не мне судить ваши поступки, мисс, хотя безнравственно для молодой леди принимать ухаживания женатого мужчины. А ему — забывать о больной жене, прикованной к постели. Мне стыдно за вас, мисс Джудит Рейли, и больше я ни о чем не хочу разговаривать с вами!

С этими словами она повернулась и промаршировала через открытую дверь на кухню, оставив молодую женщину неподвижно сидящей в кресле. Казалось, обрушился мир и похоронил под обломками сверкающие лучи счастья.

Приподнятое настроение, радовавшее с момента пробуждения, угасло. Вид приготовленных блюд вызывал отвращение. Обвинение продолжало отдаваться эхом в ушах, пылали щеки. Слезы застилали глаза, когда она, отодвинув стул, спотыкаясь, устремилась прочь из столовой. Счастливые воспоминания утра превратились в настоящее мучение.

Диккенс была права. Ее слова напомнили ей, что она совершает грех. Нарушает заповедь, установленную для живущих под этим небом, и не может рассчитывать на прощение. Правда была столь ужасающей, что рядом с ней меркли страхи ушедшей ночи. Джудит Рейли любила человека, связанного узами супружества с прекрасной и беспомощной женщиной. Сознание этого обстоятельства походило на удар грома в безоблачном небе.

Не разбирая дороги, в слезах, она поднималась по винтовой лестнице, смутно представляя, куда и зачем идет.

* * *

— Оливия, можно войти?

— Джудит! Как мило, что вы нашли время заглянуть ко мне. У вас перерыв в работе?

— Я сейчас спускаюсь в студию. Мне захотелось поговорить с вами.

— Ловлю вас на слове. Присаживайтесь, пожалуйста. Вы выглядите прекраснее с каждой новой встречей. Сегодня погожий день, не правда ли! Я слышу, как поют птицы. Иногда так хочется улететь с ними. Жаль, что у людей нет крыльев…

Слушая мелодичное щебетание Оливии Морхауз, Джудит с удивлением спрашивала себя, что привело ее в комнату жены Джеффри Морхауза? Слова Диккенс обжигали сильнее адских пожарищ; само воспоминание о событиях прошлой ночи превратилось в мучительную пытку. Судный день, если он существует, не мог бы придумать казни ужаснее. Сидя в мягком кресле, она всматривалась в лицо лежащей в постели женщины. Какой беспомощной и беззащитной выглядела Оливия Морхауз. Под аккуратно нанесенным слоем косметики проступали восковые, поразительно хрупкие черты. Щеки окрашивал неестественный румянец.

— …но что можно противопоставить судьбе? Течение жизни не повернуть вспять, как бы этого ни хотелось. Как движется ваша работа, Джудит?

— Замечательно. По моим оценкам, мы уже приближаемся к середине книги.

— Приятно слышать. Значит, Джефф заканчивает свой проект. Вы очень помогли ему, Джудит.

— Вы льстите моему самолюбию.

— Уверяю вас, это правда. Я давно не видела его таким целеустремленным и энергичным.

Джудит прикусила нижнюю губу.

Несмотря на внешнюю легкомысленность характера, продолжительная болезнь и связанная с ней неподвижность придали проницательность суждениям Оливии.

— Что-нибудь случилось, Джудит?

— Нет, ничего особенного.

— Вы хотели что-то рассказать мне? Умоляю вас, не скрывайте.

Печально было сознавать неведение, в котором пребывала хозяйка Челси-Саут, ни на секунду не догадывавшаяся о существовании сестры, всего в двух шагах от ее спальни. Не подозревавшая о перемене, постигшей ее мужа. Странная неуверенность охватила Джудит. Она никогда не сможет сказать Оливии Морхауз: «Я люблю Джеффри. Дайте ему свободу, чтобы мы были счастливы».

Это выглядело бы насмешкой. Что могла она, Джудит Рейли, предложить такому человеку, как Джеффри Морхауз?

— Джудит?..

Нежно произнесенное имя выхватило ее из бурлящего потока мыслей. Оливия Морхауз внимательно смотрела на нее с постели.

— Пожалуйста, скажите, зачем вы зашли?

Джудит натянуто улыбнулась, вопреки леденящему отчаянию, которое вторглось в душу.

— Вам, наверное, покажется странным, но мне просто захотелось сказать, как я счастлива быть рядом с вами. Ваши отношения с мистером Морхаузом так трогательны. Превозмогать страдания и во всем оставаться настоящей леди, до кончиков ногтей. Мне хотелось бы хоть наполовину быть похожей на вас… я не обидела вас? Я не хотела причинять вам боль…

Удивление, отразившееся на лице Оливии Морхауз, не могло скрыть мимолетной тени удовольствия, затуманившей взгляд. Даже столь неуклюжий комплимент доставил радость бедняжке. Ее руки нервно поигрывали уголком одеяла.

— Ваши слова заставили меня покраснеть, Джудит… хотя так приятно узнать, что кто-то восхищается тобой.

— Я отвечаю за каждое слово, — упрямо повторила Джудит, пожимая протянутую руку. Улыбка Оливии была искренна и чиста, и в этот момент Джудит отчетливо поняла, что навсегда потеряла Джеффри Морхауза. Она не вправе украсть даже частицу того, что принадлежит Оливии.

— Наверное, вы уже разгадали мою маленькую тайну? — шепот больной был грустен. — Я так люблю Джеффа. Его любовь — единственное, что дает мне силы жить, просыпаться каждое утро. Мне кажется, я умру, если потеряю его.

— Вы никогда не потеряете его. Не представляю, как такое возможно.

— Благослови вас Господь, — лицо Оливии просияло, глаза ожили радостью. — Этим утром вы принесли немного солнца в мою комнату. Вы заставили меня волноваться от счастья!

— Мне так приятно…

— Спасибо вам, Джудит.

— Мне пора в студию, — она поднялась с кресла, ощущая необычную опустошенность в груди. Улыбнулась, хотя и не испытывала радости. — Я загляну к вам позже, обещаю.

— Не забудьте о своем обещании. Au revoir[22], Джудит.

— A bientot[23],—Джудит выскользнула из уютной комнаты.

Прощание на французском облегчило расставание, привнеся ауру ирреальности в сцену, разыгранную двумя женщинами. Она не сказала Оливии, что дни ее пребывания в Челси-Саут можно перечесть по пальцам. Было невозможно дольше оставаться наедине с Джеффри Морхаузом. Покинуть особняк значило потерять Любовь. Диккенс была права, когда обвиняла ее. Но помимо любви существует понятие чести. И гордости.

Теперь ей было известно все, что она предполагала узнать.

Оливия Морхауз безрассудно влюблена в своего мужа.

Без него она умрет.

С тоскою она подумала о Джеффри Морхаузе. Ему придется смириться с потерей. Бедняжка… Но пусть это послужит ему уроком, как бы болезненно он ни переживал их разрыв. Небеса не прощают дурных поступков, и плата за грех — раскаяние.

* * *

В студии раздраженно звучали голоса спорящих, когда она открыла дверь. С запоздалым испугом она отметила, что уже десять часов: ее визит к леди Морхауз затянулся. Мерцали темные рубиновые блики на старинных доспехах от падавших в окна лучей; привычная полутьма залы сгустилась под сводом. Уныло оскалилась голова вепря над потухшим камином. Возле гигантского круглого стола замер Джеффри Морхауз: резко обернувшись, он взглянул на Джудит со смешанным чувством досады и удовольствия. Его глаза блеснули: единственный признак того, что он помнит о прошедшей ночи. Совершеннейшей неожиданностью было присутствие в рыцарской зале Джеймса Денема. Молодой адвокат с насмешливым полупоклоном привстал из глубокого кресла. Широкая улыбка играла на его губах. В противоположность угрюмому лицу хозяина Челси-Саут. Стоя на пороге залы, Джудит кожей ощутила напряженную атмосферу в ней.