Джозеф Ле Фаню - Комната в гостинице «Летучий дракон»

• Название: Комната в гостинице «Летучий дракон»
• Автор: Джозеф Ле Фаню
• Издательство: ИМА-пресс : Деком
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992
• ISBN: 5-80050-008-8

Романтическая любовь к незнакомке сталкивает молодого англичанина с представителями французского высшего света и… с похитителями трупов. «Комната в гостинице „Летучий дракон“», принадлежащая перу знаменитого британского писателя Жозефа Шеридана Лефаню, завершается разгадкой тайны запертой комнаты и чудесным спасением.

---

— Оно и теперь в силе? — я почувствовал, как у меня вытягивается лицо.

Он рассмеялся и пожал плечами.

— Разумеется, мой молодой друг. Люди, которые живут искусством, всегда ограждаются от любителей. Вижу, вы составили себе сходный план. Вероятно, и средствами запаслись?

Я признался, что рассчитывал на победу в еще более обширных размерах. С собою у меня было тридцать тысяч фунтов стерлингов.

— Каждый знакомый моего друга лорда Р. вызывает во мне живое участие, к тому же, помимо моего уважения к нему, вы сами внушаете мне искреннее расположение. Прошу заранее извинения, если я покажусь вам навязчивым своими расспросами и советами.

Поблагодарив его за полезное предостережение, я умолял его давать все советы, которые он полагал нужными.

— Если вы намерены следовать им, — проговорил он, — тогда первым делом оставьте деньги в банке, где они лежат. Не рискуйте за карточным столом ни единым луидором. В тот вечер, когда я отправился сорвать куш, я проиграл семь или восемь тысяч фунтов на ваши английские деньги. Мое следующее посещение казино разорило бы меня вконец — ведь я добился вхождения в один из частных игорных домов, принадлежащих мнимым аристократам, — если бы меня вовремя не спас благородный человек, к которому я по сей день питаю величайшее уважение. По странной случайности он находится сейчас в этой гостинице. Я узнал его камердинера и поднялся к нему в номер. Он все тот же честный, добрый и в высшей степени порядочный человек, каким я знавал его прежде. Не живи он теперь в столь строгом уединении, я счел бы долгом представить вас ему. Лет пятнадцать назад он был самым надежным опекуном, на которого можно было положиться. Я говорю о графе де Сент-Алире. Он потомок очень древнего рода, аристократ до мозга костей, к тому же это умнейший человек на свете, за исключением одной особенности…

— Какой же? — нерешительно спросил я, заинтригованный его паузой.

— Дело в том, что он женился на прелестном создании по крайней мере лет на сорок пять моложе себя, и, разумеется, он отчаянно ревнив, хотя, насколько я могу судить, без малейшего к тому повода.

— Так графиня…

— Она во всех отношениях достойна такого замечательного мужа, — сухо произнес он.

— Сегодня я слышал пение; кажется, пела она.

— О! она очень талантлива.

Водворилось минутное молчание.

— Мне не следует терять вас из виду, — продолжал он. — Прискорбно, если при встрече с моим другом лордом Р. вам придется рассказывать ему о том, как изрядно жульничают в Париже. Богатый англичанин вроде вас, с громадным капиталом у банкира, молодой, веселый, щедрый — тотчас же будет окружен в нашей столице тысячей гарпий и кровожадных пиявок: весь этот неприятный народец не успокоится, пока последний луидор не исчезнет из вашего кармана. Но даже и после они будут грызться и драться между собой за право отхватить кусок пожирнее.

В этот момент я почувствовал толчок локтем в бок: вероятно, мой сосед справа, неловко повернувшись, задел меня.

— Клянусь честью солдата, ни у кого из вас шкура не затягивается так быстро, как у меня!

Слова были произнесены грубым, громовым голосом! Я едва не подскочил на стуле, оглянувшись; возле меня сидел офицер, бледное лицо которого испугало меня во дворе. Он с какой-то свирепостью утер себе рот, осушив стакан красного вина, и заговорил опять:

— Ни у кого, доложу я вам! Это не кровь, это живая вода. Не говоря о росте, крепости мышц, ширине кости и мощи кулаков, не говоря даже об устрашающем выражении моего лица; клянусь дьяволом, я безоружный сцепился бы со львом, выбил бы ему зубы и засек бы до смерти собственным его хвостом… Не говоря обо всех этих качествах, которыми я обладаю, я стою шести солдат в бою только из-за одного свойства быстро излечиваться от ранений. Распори мне кожу, проткни насквозь, разорви в клочья осколками гранаты — и природа-матушка снова сложит меня целым и невредимым скорее, чем портной успеет подлатать старый мундир. Клянусь колесницей Ильи Пророка! Вы бы вздрогнули от ужаса, господа, доведись вам увидеть меня голым! Взгляните хотя бы на мою руку — сабельный удар рассек до кости кисть, когда я силился оградить голову, уже исполосованную тремя ударами штыка, и что же? Спустя пять дней я играл в гольф с пленным английским генералом у ворот монастыря Святой Марии в Мадриде. Помните битву при Арколе? Черт побери, вот где нам пришлось жарко! За пять минут сражения каждый из нас проглатывал столько порохового дыма, сколько хватило бы, чтобы удушить вас всех в этой комнате. Ха-ха, — он рассмеялся, довольный шуткой. — Мне всадили две ружейные пули в ноги, пару картечин в живот, острие пики в левое плечо и осколок ядра в дельтовидный мускул; при этом мне разорвали межреберный хрящ в правом боку, сабельным ударом отсекли добрый фунт мяса с туловища и неразорвавшейся зажигательной ракетой угодили прямо в лоб.

Неплохо, ха-ха! И все это произошло скорее, чем вы успели бы вскрикнуть «ах». Что же вы думаете? Полторы недели не прошло, как я маршировал в колонне, несокрушимый как скала, воодушевляя своим примером всю роту.

— Браво! Брависсимо! Молодчина! — воскликнул, охваченный воинственным пылом, толстенький, маленький итальянец, занимавшийся изготовлением зубочисток и детских колыбелек из плетеных ивовых прутьев на острове Святой Елены. — Слава о ваших подвигах разнесется по всей Европе. История этих войн будет написана вашей кровью!

— Не стоит говорить об этом. Сущие пустяки! — отозвался военный. — Недавно в Линьи, где мы в пух и прах разнесли пруссаков, осколок гранаты щелкнул меня по ноге, да и задень, подлец, артерию. Кровь брызнула, словно из брандспойта, и в полминуты я потерял ее с полведра. Еще бы миг, и из меня дух вон. Однако я не растерялся: с быстротой молнии сорвал с шеи шарф, обмотал им рану, выдернул штык из спины убитого пруссака, продел его в концы шарфа и повернул пару раз кругом, остановив таким образом кровь и спасши себе жизнь. Все же то была дьявольская фортуна, господа, — я потерял столько крови, что с той поры остался навсегда бледен, как дно тарелки. Все докторские порошки — все пустое. Это славно пролитая кровь.

С этими словами он взялся за свою бутылку красного вина.

Маркиз между тем сидел с закрытыми глазами, всем видом выказывая, что он покоряется неизбежному наперекор чувству гадливости.

— Послушай-ка, любезный, — обратился офицер к слуге, в первый раз понизив голос и перегнувшись через спинку стула, — кто приехал в дорожной карете, темно-желтой с черным, которая стоит посреди двора? На ее дверцах изображен герб в виде красного, как мои обшлага, журавля, окруженного разными украшениями.

Слуга отрицательно помотал головой.

Взгляд странного офицера, сделавшийся неожиданно серьезен и даже суров, как бы случайно остановился на мне. Теперь он уже не принимал участия в общем разговоре.

— Извините, не вас ли я встретил сегодня возле этой кареты? Может быть, вам известно, кто в ней приехал?

— Граф и графиня де Сент-Алир, если не ошибаюсь.

— И они остановились здесь, в этой гостинице?

— В номере наверху.

Он вздрогнул и чуть было не вскочил со стула, однако тут же опустился опять, и я слышал, как он что-то бормочет себе под нос, ругается, ухмыляется и временами словно рычит. Я не мог понять, испуган он или взбешен.

Я обернулся к маркизу, чтобы поговорить с ним, но его уже не было. Вышли еще несколько человек, и зала скоро опустела.

К вечеру стало довольно прохладно, и в камине горели несколько толстых поленьев. Я пересел поближе к огню в глубокое резное кресло из дуба с высокой спинкой. Вся мебель в гостинице выглядела современницей эпохи Генриха Четвертого.

— Не знаешь ли ты, кто этот офицер? — спросил я, подозвав одного из слуг.

— Это полковник Гальярд, сэр.

— Он часто бывает здесь?

— Не то чтобы очень, но около полугода назад он провел у нас почти месяц.

— Мне еще не приходилось видеть человека бледнее его.

— Это правда, сэр. Его не раз принимали за привидение.

— Будь добр, принеси мне бутылку настоящего, хорошего бургундского.

— Самого лучшего, какое только есть во Франции, сэр.

— Захвати и стакан. Я могу посидеть здесь еще с полчаса?

— Разумеется, сэр.

Я чувствовал себя очень уютно возле камина, вино было превосходно, мысли безоблачны и светлы.

«…Прекрасная графиня… прекрасная маркиза, — вертелось у меня в голове, — когда же мы встретимся вновь?»

Глава шестая ОБНАЖЕННЫЙ КЛИНОК

Если человек целый день провел в пути, оставив не менее сорока лье за спиной; если он доволен собой и ничто не заботит его; если он сидит у огня в мягком кресле, да еще после плотного ужина, — ему весьма простительно задремать ненадолго.