Сергей Лифанов - Те Места, Где Королевская Охота[Книга 1]

• Название: Те Места, Где Королевская Охота[Книга 1]
• Автор: Сергей Лифанов
• Жанр: Киберпанк

"Когда мы задумывали цикл "Книжный мир", нам казалось жутко неинтересно, что продолжения циклов как правило, эксплуатируют один и от же мир и одних и тех же героев от пеленок, что называется, до гробовой доски. А все, что мы хотели сказать о Таласе и Империи, мы сказали в Приюте изгоев, и продолжать, что там будет с Эйли и Менкаром после свадьбы — уже не входило в наши намерения. А мир-то получился достаточно интересный, и бросать его не хотелось. И мы отодвинулись где-то на век-полтора, попали из средневековья в эпоху, соответствующую европейской конца 18 века, добавили прибамбасов их Таласа, пригласили на представление любимых актеров 20 века — и нате вам приключения юной провинциальной актрисы, не менее юной провинциальной мещанки и студента Политехнической школы в Столице Империи среди аристократов, колдунов и секретных спецслужб".

---

И замолчал.

— Какие дела? — неуверенно спросил герцог.

— Скоро все узнаете, — был краткий ответ

Рет — Ратус вернулся минут через пять; в руках у него была папка. Став у дверей, он стал похож на секретаря, готового докладывать о текущих делах.

Шут повернулся к господину Годолу, и все впервые за вечер услышали его голос.

— Хорошо, — сказал господин Годол, и у герцога развеялись на его счет все сомнения.

Рет — Ратус раскрыл папку.

— Постарайтесь самое главное, — сказал господин Годол. — Не стоит зачитывать нам все подряд.

Рет — Ратус поклонился и взял первый лист.

— Показания девицы Гитион Алики, агента Отдельной Тайной Коллегии, — начал он казенным голосом. — Шут указал пальцем через плечо на дверь в гостиную, и Рет — Ратус подтвердил: — Да, ваша милость… Означенная девица Алики нашла в потайной комнате дома, принадлежащего герцогине Садал, карамельную куклу, над которой был произведен некротический ритуал. Кукла наречена была именем Амнис.

— Какое отношение эта кукла имеет к моей жене? — выдавил из себя герцог.

— Показания Каламе Катрея, Главного мастера Карамельной мызы, _ продолжал Рет — Ратус, пропустив реплику мимо ушей. Он передал первый лист Шуту — тот, даже не глянув, сунул его господину Годолу — и взял второй. — Он утверждает, что кукла за указанным номером согласно записям мызы была куплена четыре года назад махрийской царевной Ксантой, ныне являющейся герцогиней Садал. — Он еще раз махнул листом, хотя никто из присутствующих все равно ничего не смог бы прочитать. — Кукла была куплена без наречения. Царевна сказала, что наречет куклу сама.

Шут посмотрел на герцога, взял этот лист у Рет — Ратуса.

— Показания Ахисара Селея, — продолжал тот четко и бесстрастно, — ресторатора, который четыре года назад служил поваром в доме, где была найдена кукла. Тогда этот дом принадлежал тетке нынешней герцогини Садал, которая…

— Мы все знали эту даму, — оборвал Шут. — Что же повар?

— Царевна Ксанта приехала из Махрии с молочной сестрой, которая служила у нее горничной. Ахисар предполагает, что девушка была не просто молочной сестрой, но и сестрой единокровной — она была очень похожа на царевну, только темнее волосами и ростом на два дюйма ниже. Звали ее Амнис. Вскоре после того, как царевна обручилась с герцогом Садалом, девица Амнис заболела — у нее открылось горловое кровотечение. Вскорости она умерла.

— За четыре года куклу можно было уничтожить тысячей разных способов, — сказал угрюмо герцог. — И все равно это не свидетельствует против моей жены.

Рет — Ратус помолчал, посмотрел на господина Годола. Тот не глядя махнул рукой.

— Показания доктора Хамара Хареба, помощника главного лекаря Госпиталя Милосердия, и повивальной бабки госпожи Медьяр Сальхии, освидетельствовавших сегодня вечером состояние герцогини Садал.

— Вы посмели… — герцог начал подниматься, но Шут толчком водворил его обратно.

Рет — Ратус читал без паузы:

— Доктор Хамар и госпожа Сальхия однозначно утверждают, что герцогиня Садал не находится в тягости. Госпожа Сальхия, успешно лечащая от женского бесплодия наложением рук, — (Шут демонстративно хмыкнул.) — даже полагает, что указанная дама вообще не способна к деторождению по причине произведенного несколько лет назад выкидыша.

Повисло тяжелое молчание, и в нем отчетливо до слуха всех присутствующих донесся тихий стон герцога.

Немного погодя Шут сказал задумчиво:

— Следовало бы запретить немахрийцам жениться на махрийках. Как только махрийки вырываются из родных гаремов, они сразу пускаются во все тяжкие. Если бы это один случай был или второй… Я таких историй могу насчитать десятки.

— Продолжайте, — сказал господин Годол, не удостоив Рет — Ратуса даже взгляда.

— Герцогиня Садал на вопрос, почему второй раз уклоняется от посещения Арафы, ответила, что четыре года назад никакой подмены не было, и все церемонии проходила она сама. На вопрос, почему в этом году ей потребовалась замена, она заявила, что поскольку в Арафе проводятся испытания «на верность и неверность», она боялась, что герцог узнает о супружеской измене, которую она допустила три года назад.

— Об Арафе ходят самые нелепые слухи, — усмехнулся Шут удовлетворенно.

— Ваше мнение? — вновь обратился к Рет — Ратусу господин Годол.

— Герцогиня лжет.

— Так, — господин Годол стукнул кочергой по каминной решетке. — Вы… э-э… применяли все дозволенные меры?

Голос Рет — Ратуса даже не дрогнул.

— Я общался с герцогиней самым грубым образом, но лишь угрожал применить меры физического воздействия. До применения четвертой степени устрашения пока не дошло. Прежде я предпочел бы провести герцогиню по парку.

Герцог был уже на грани обморока.

— Логично, — согласился господин Годол. — Обеспечьте. Мы… э–э–э… тоже поприсутствуем.

Рет — Ратус с поклоном удалился.

Прошло не менее минуты тишины, пока герцог медленно встал и, обращаясь непосредственно к господину Годолу, произнес помертвевшим голосом:

— Вы мне позволите удалиться?

Господин Годол, помедлив, отложил кочергу и прямо и весьма серьезно посмотрел на герцога. Герцог не отвел взгляда. Однако вместо вердикта господина Годола герцогу довелось услышать голос Шута:

— Удалиться, милок? Может тебе еще и веревочку намылить?

Герцог продолжал дуэль глазами с господином Годолом.

— Ах, нет-с, вы ж у нас Императорской крови, — продолжал ерничать Шут. Он извивался, вертелся под ногами у герцога, но Садал не обращал на него ни малейшего внимания, — вам-с веревочка не подобает. Ах–ах! У меня тут где–то аркебузетик завалялся… Щас, щас, достану. _ Шут захлопал себя руками по кафтану и вдруг заорал дурным петушиным голосом.

— Огел, перестань, — произнес господин Годол. Он по–прежнему смотрел в глаза Садалу. — И вообще — удались. Займись бастардом, он нам понадобятся.

Шут моментально выпрямился и пошел к дверям столовой. И все же последнее слово он оставил за собой:

— Зря ты с ним, братец, церемонишься, — и тут же обыкновенным для себя голосом крикнул в распахнутую дверь:

— Эй, барышня, ты здесь? Не уснула еще, нас подслушивая?

— Я здесь, ваша милость, — послышался тихий голос, и Алики появилась в дверях. — Только я не барышня, ваша милость, я из мещан, — добавила она с небольшим книксеном.

Шут улыбнулся.

— Тут где–то должен быть ублюдок Картенеда, этот, как его? — он полуобернулся в гостиную.

— Тенедос Хастер, — подсказал Рет — Ратус.

— Да, Тенедос. Найдите его, пусть идет сюда.

Алики сделала еще один книксен, и уже на лестнице услышала, как Шут орет в коридор:

— Хозяин, карету господина Годола к заднему крыльцу!

В коридоре наверху Алики остановилась, несколько секунд стояла, опершись о стену. Ей было так страшно, так страшно, что у нее подгибались колени. Обрушившееся на нее за последние сутки, было слишком. Тайны, заговоры, игрушки знати… Ее интрижка с драгунским капитаном в сравнении с этим — капля по сравнению с океаном. И зачем только она подсела в карету к Рет — Ратусу и Наоре! Нет, у нее просто талант вляпываться в идиотские ситуации!.. А уж то, что она подслушала — а она подслушивала, тут Шут был прав (да и грех было не подслушать–то!) — и вовсе страшно. А она–то было радовалась: приключение!.. Только вот в читанных ею книжках мелких людишек, случайно затянутых в подобные водовороты, потихоньку приканчивали где–нибудь в тихом месте; если, конечно, им не удавалось вывернуться каким–нибудь изощренным способом. Потом она вспомнила и сказала себе самым строгим тоном, на который была способна: «Я не какая–то там мелочь, я — агент тайной коллегии Гитион Алики и нахожусь при исполнении служебных обязанностей». Стало чуть легче.

Алики отлепилась от стенки, быстренько привела себя в надлежащий порядок — не столько внешне, сколько внутренне, — подошла к двери комнаты господина Тенедоса и постучала. Ей ответила тишина. Алики постучала сильнее. Никто опять не ответил, и тут она заметила, что ключ торчит с наружной стороны двери. Она немного удивилась такой рассеянности, еще раз стукнула в дверь и легонько толкнула ее. Внутри, кроме темноты и пустоты, ничего не было; хотя в темноте и не было видно, но у Алики создалось впечатление, что комната пуста.

Алики вернулась к шкафчику, где хранились свечи, зажгла одну и вернулась — в комнате действительно никого не было. Более того, создавалось впечатление, что в комнату никто и не заходил. «Господин Тенедос, конечно, Внук Императора, но слишком маленький человек для тех господ, что собрались в Розовой гостиной, — решила Алики. — Он что, это понял и сбежал? — И сказала сама себе снисходительно: — Дурашка, кто же его отсюда выпустит?.. Но я‑то человек еще более маленький, — припомнила она, — я не могу просто так вернуться без господина Тенедоса.»