Виталий Смирнов - Библиотечка журнала «Советская милиция» 3/69/1991 г.

• Название: Библиотечка журнала «Советская милиция» 3/69/1991 г.
• Автор: Виталий Смирнов
• Издательство: Библиотечка журнала «Советская милиция».
• Жанр: Детектив
• Год: 1991

---

Генерал Хорин

Семена Семеновича Хорина второй день мучила бессонница. Сердце давила глухая боль. Голова казалась стянутой железным обручем.

Тягостное чувство одиночества охватило Семена Семеновича. Счастлив ли он, генерал Хорин? Ему стало жаль себя. Потому что счастлив он не был. Он знал, что многие завидуют ему: генерал, начальник управления внутренних дел области, депутат областного совета, член обкома партии. Большой человек!

Все это так. Но, боже мой, как он устал постоянно карабкаться вверх и вперед, вперед и вверх!

Детство и юность его прошли на Урале, где отец работал инженером одного из военных заводов. Учился он хорошо. «Старайся», — наставлял отец. И он старался. Семью Хориных в городе уважали. Отечественная война прогремела как-то стороной, почти не задев Сениной юности. Самая красивая девочка школы Люба Соколова удостоила его своего доверия и дружбы…

Юридический он выбрал сам, без подсказки отца. Выбрал обдуманно, потому что оттуда открывался прямой путь в «органы», а, значит, к власти, к успеху. Начал собираться в далекую Москву. Много лет не мог забыть Сенечка душераздирающие сцены прощания с Любой. В них было все: жаркие клятвы, горячие слезы, неутолимые поцелуи и крепкие объятия. Люба верила Хорину. Вся она была любовь. А он уже знал, что прощается с ней навсегда, что их пути разошлись. Не тогда ли он захлопнул ту главную дверь, чтобы шагнуть в одиночество? Но все это он понял позже, гораздо позже!

Молодой, красивый и неглупый старший лейтенант Хорин, попавший по распределению в небольшой областной центр Казахстана, познакомился на торжественном собрании с Лидочкой, дочерью генерала, начальника областного управления министерства охраны общественного порядка — МООП, так тогда стало называться МВД. Партия была очень выгодная, и Семен стал зятем влиятельного лица, кандидатом на выдвижение по должности. Чины и звания сами шли в руки.

Многокомнатный особняк генерала, которым тот пользовался на правах личной собственности, приводил его в восторг. Он без устали разглядывал внутреннюю отделку и обстановку, понимая прекрасно, что все это великолепие — результат беззастенчивого мздоимства. И Семен тайно, но дико завидовал возможностям тестя, мысленно примеряя их к себе, и продолжал «карабкаться» по служебной лестнице.

К цели своей он шел не оглядываясь: отворачивался от друзей-неудачников, отталкивал локтями соперников, а при случае мог и невинного сделать виноватым… Умный и расчетливый, Хорин умел видеть на несколько ходов вперед. Потому-то и убедил он еще крепкого в свои шестьдесят шесть лет тестя заранее, не ожидая позорных разоблачений, уйти в отставку «по состоянию здоровья». И тот ушел задолго до того, как по Казахстану прокатилась очистительная волна разоблачений мздоимцев, взяточников, людей, путающих государственный карман со своим.

Сам Семен Семенович постарался тоже своевременно «унести ноги» из мест, где остались следы его неблаговидной деятельности. Он благополучно «вынырнул» сначала на Урале, где успел зарекомендовать себя «честным, неподкупным и дельным», а теперь вот уже третий год возглавлял управление внутренних дел области в Энске.

Семен Семенович задремал только под утро. А уже в половине шестого, задолго до намеченных им семи часов, его разбудил телефонный звонок. Дежурный по управлению доложил, что в лесу, именуемом в народе Березовой рощей, обнаружен труп убитого мужчины. «На место происшествия, — закончил дежурный, — выехала оперативная группа. Ее возглавили капитан Безуглый и следователь городской прокуратуры Рокотов…».

Хорин понял, что больше ему не уснуть, и распорядился:

— Высылайте машину.

Через час, когда генерал Хорин уже сидел в своем кабинете, ему доложили, что поступило заявление от гражданки Курбатовой Нины Семеновны, в котором она сообщает, что у нее не вернулся с бега трусцой муж — шеф-повар кооперативного кафе «Южное», Курбатов Виктор Сергеевич, тысяча девятьсот двадцать шестого года рождения.

— Приметы Курбатова совпадают с приметами погибшего, обнаруженного в Березовой роще, — закончил дежурный.

Семен Семенович чуть приметно поморщился. Из всего услышанного он отметил для себя, что убитый, если все совпадает, шеф-повар кооперативного кафе. Кооперативное движение нынче на плаву, можно сказать, «в моде». Чуть тронь — скажут — «зажимаешь, идешь вразрез с генеральной линией». А этого Хорину ох как не хотелось бы… И решил мудрый Семен Семенович, что ему, пожалуй, следует поступить так, чтобы при любых обстоятельствах он, Хорин, оставался бы в стороне от этого весьма щекотливого дела. Главное — уйти от подробностей. Посидев минуту-другую, поочередно вскидывая то правую, то левую хорошо очерченную бровь, он еще раз взвесил все «за» и «против» и только после этого вызвал дежурного по управлению и приказал:

— Впредь все подробности дела по убийству в Березовой роще докладывайте не мне, а моим заместителям. И не забудьте передать это распоряжение вашему сменщику. Мне сейчас надо сосредоточиться на решении других вопросов.

Дежурный ответил коротким «слушаюсь!».

Иван Арсентьевич Мосляков

Иван Арсентьевич Мосляков приехал на жительство в Энск несколько лет назад уже пенсионером. Когда-то давно рядовому Мослякову, попавшему на фронт в самом конце войны, здорово повезло. В ситуации случайной, в чем-то для него даже позорной, он, восемнадцатилетний мальчишка, заслужил орден Красного Знамени. А вскоре война закончилась. Молодой орденоносец, фронтовик без году неделя, Мосляков навсегда связал свою жизнь с армией, дослужился до капитана.

В Энске представительного нестарого мужчину, симпатичного и с целым набором орденских планок на груди, взяли заместителем начальника отдела кадров крупного предприятия. Не прошло и полгода, как он получил отдельную двухкомнатную квартиру. Получил фактически на двоих: на себя и жену. Им, конечно, полагалась однокомнатная, но он вписал в состав семьи и сына, давно жившего отдельно, в другом городе, своей семьей. Словчил, словом. И ничего, прошло!

Начиналась новая жизнь. Ему не было и шестидесяти. Чувствовал он себя отлично. Мог бы работать да работать. Только вот хотелось не столько работать, сколько зарабатывать, получать, иметь.

Вскоре Мосляков понял, что работа в кадрах — золотое дно. От него зависело многое: перемещения по службе, распределение жилья и даже такие мелочи, как оформление отпусков, посылка на учебу, поездки для изучения опыта. Именно эта сторона кадровой работы, понял он, могла дать определенную добавку к окладу.

И он поначалу робко, будто в шутку, намекал кому-нибудь из уходящих в отпуск мастеров, что «было бы не плохо, как водится…». Потом однажды взял деньги за содействие в продвижении по службе. Так и пошло. Иван Арсентьевич развернулся в полную силу.

Года три он жил в свое удовольствие. Заново отделал квартиру. Выложил кухню, ванную, туалетную комнаты изразцовой плиткой. Убрал с пола линолеум и застелил его древесно-волокнистыми плитами. Раздобыл новую мебель, импортные обои, паласы, ковры. Да и старый родительский дом в деревеньке неподалеку от Энска стал, как игрушка.

И все это почти бесплатно, с помощью доброхотов, которым Иван Арсентьевич тоже где-то помог, где-то подтолкнул, а то и просто замолвил словечко. Особенно старался для него Федор Лукич Горбов, когда-то рядовой снабженец, которого Мосляков сумел «двинуть» в замы начальника отдела снабжения.

К тому времени Иван Арсентьевич осмелел или, вернее, обнаглел и уже открыто требовал взятки. В конце концов все эти дела вышли наружу и ему указали на дверь. Правда, без шума: руководство завода не хотело огласки. Ведь речь шла о коммунисте, бывшем фронтовике, орденоносце. Как-то неудобно такого заслуженного человека увольнять по статье! А Мосляков, получив возможность уволиться «по собственному желанию», тут же попытался пристроиться на кадровую работу в другом предприятии, но номер не прошел: новое начальство, видимо, воспользовалось телефоном и переговорило с его прежним руководством. Так что уверенный в успехе Мосляков получил вежливый отказ.

Тогда он вспомнил, что существуют военкоматы, что он, хотя и отставной, но офицер и пошел к горвоенкому. Полковник, понятно, не стал наводить никаких справок по месту прежней работы Мослякова. Обращение к «гражданским» он считал ниже своего достоинства. Горвоенком видел перед собой нуждающегося в его помощи офицера, ветерана войны. И он помог ему. Мослякова назначили начальником штаба гражданской обороны на крупный завод. В окладе Иван Арсентьевич даже выиграл. Но вскоре понял, что из гражданской обороны шубу не сошьешь. И затосковал. А затосковав — запил. Был, был у Ивана Арсентьевича и этот грешок.