Алексей Иванников - Поездка за город

• Название: Поездка за город
• Автор: Алексей Иванников
• Жанр: Современные любовные романы

Случалось ли вам, устав от шума и суеты, отправиться в шальное вольное путешествие, оставляющее за спиной ограничения и условности, но предусмотрев и придумав вполне законное алиби? Именно это происходит с главными героями романа, а встречающиеся на пути трудности и препятствия имеют непосредственное отношение к российской реальности 90-х годов, к диким джунглям, в которых двум лёгким мотылькам всё-таки удаётся уцелеть, опалив крылышки, но сохранив вольный весёлый дух: то, что остаётся всегда и чего не может уничтожить самая жестокая и несправедливая реальность.

По жанру роман – лирическая сатира, по типу – роман похождений и философский роман в одном лице. Ближайшие аналоги – «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева и «За спичками» М. Лассила.

---

Кроме того: вдвоём со мной он не напьётся и не останется валяться где-нибудь в кустах. “Вы ведь знаете: я не какой-нибудь алкоголик.” А насчёт червячков и теста: я уж сам позабочусь, так что Алику надо только не забыть свои удочки: желательно телескопические, потому что карась рыба вредная и непостоянная, и наилучший клёв возможен на максимальном расстоянии от берега.

Я говорил убедительно и заставил жену Алика поверить: всё это было правдой, вот только рыбалка ожидалась иного рода и типа: в ближайшую субботу мы собирались отправиться за русалками и нимфами, обитающими в тиши скромного и тёплого водоёма: о чём никто – кроме нас троих – не должен был знать или даже догадываться.

Мы были в полной готовности: только Серёга ждал до последнего дня, оттягивая согласие: в связи с прибавлением в семействе он был загружен разнообразной работой, и его могли ещё и не отпустить из дома. Так что меня не слишком удивило, когда накануне вечером – как и договаривались – он позвонил мне из автомата и с сожалениями отказался от поездки. “Ну ты же её знаешь: если она себе что вдолбила, то хрен потом у неё это выбьешь. А нам срочно надо покупать бельё и ещё кое-что: так что завтра с утра отправляемся на рынок. И денег тоже ни копейки: она сегодня последнее реквизировала. Так что извини.” Я понял возникшие трудности. “Ну ладно: тогда как-нибудь в следующий раз.” Мы попрощались, и я начал собирать вещи для завтрашней экспедиции.

Я достал маленький рюкзачок: его вполне должно было хватить для того запаса, который требовался для прикрытия. Садок для рыбы, полбатона хлеба и снасти в отдельном пакете служили нам оправданием, а плащ и тёплые носки могли на самом деле пригодиться в случае холодной дождливой погоды. Червей я не успел накопать: а ездить покупать их на рынок казалось ненужным излишеством, ничего на самом деле не дающим.

Кроме того я достал две удочки: телескопические шестиколенки лучше подходили для наших целей, поскольку наверняка должны были поместиться в камере хранения. Я крепко связал их вместе: удочки и рюкзак мы собирались оставить на вокзале.

Потом я занялся главным: из тайника на книжной полке я достал деньги: сто долларов и три тысячи рублей мне показалось вполне достаточно для намечаемого отрыва. потом я подумал и добавил ещё пятьдесят долларов: неизвестно было, куда мы можем ещё попасть, и не потребуются ли в этом случае большие запасы хрустящих красивых бумажек.

Я рассовал деньги в несколько разных мест: для этого годились и джинсы, и кожаная куртка, и какое-то количество рублей я положил в сумку на ремне, набитую всем необходимым: я собирался прихватить её завтра с собой в город П.

Перед отходом ко сну я созвонился с Аликом: мы окончательно определились с местом и временем встречи, и затем я принял душ: чтобы выглядеть свежим и достаточно привлекательным, без чего завтрашняя экспедиция вряд ли имела шансы на успех.

Я продрал глаза – как и планировал – без четверти шесть: оставалось как раз столько времени, чтобы побриться и наскоро перекусить. Для бодрости я развёл кофе; звонить Алику дополнительно я не стал: он был надёжным парнем, и если уж мы точно обо всём договорились: он не мог подвести и не приехать.

Город только просыпался – да и то плохо и неохотно: в тёплый субботний майский день мало кто выбирался на улицу в такую рань, и до самого метро я шёл по пустым чистым улицам, смоченным лёгким ночным дождиком и пропитанным дымкой, таявшей и испарявшейся на глазах. Похоже, сегодня ожидался действительно хороший клёв: ветер почти отсутствовал, а мелкие тучки – висевшие низко над землёй – могли как рассеяться, так и пролиться слабым грибным дождиком: вызвав у карасей повышенный аппетит.

Метро также оказалось почти безлюдным: сонная контролёрша лениво проводила взглядом мой проездной, восседая в стеклянной огороженной будке: я явно был для неё нежелательным гостем, и только по необходимости ей пришлось разлепить веки и ресницы, до того явно сомкнутые. Я устроился в середине поезда; переход на нужную мне линию находился в центре. Пока же можно было подремать и расслабиться.

Закрыв глаза я привалился к спинке; вагон раскачивался и дребезжал, а женский гнусавый голос оповещал об очередной остановке на тернистом долгом пути: их предстояло мне немало на сегодняшний день, и пока следовало поберечь энергию и силы.

К месту встречи – как раз у перехода – я подоспел позже Алика: в нетерпении он уже оглядывал окружающее пространство, и когда я вынырнул из-за спины и ткнул удочками ему под рёбра, он даже слегка разозлился.–”Нет: ну мне сколько ждать тебя ещё? Мы ведь договорились!”–”Да не уплывут они никуда: так что успокойся.”– Мне удалось погасить всплеск эмоций, и пока мы ехали в поезде, а потом поднимались на освещённую солнцем поверхность, Алик только сопел сбоку, ничем не проявляя недовольства или озабоченности предстоящим.

Потом мы оказались на вокзале: нечасто доводилось нам отправляться отсюда в дорогу, и местонахождение камер хранения мы выяснили далеко не сразу: они скрывались за длинным комплексом ларьков и магазинчиков, уходившим в бесконечность. Здесь уже было достаточно людно, и из каждого окна нам ласково кивали, побуждая оставить сотню-другую на напитки, сладости или журналы, заполнявшие стеклянные витрины сверху донизу. Наконец мы вняли: мы взяли бутылку коньяка, коробку конфет, а также две банки пива: чтобы не заскучать по дороге и быть в форме накануне долгожданного события.

Камеры хранения для вещей оказались какой-то новой конструкции: создатели явно сэкономили на внутреннем объёме, и с огромным трудом нам удалось впихнуть туда лишнее: в один из ящиков мы засунули удилища, а в другой – рюкзаки, переложив всё нужное в кожаные сумки. Мне достался коньяк, а Алику конфеты: теперь мы были во всеоружии, и ничего больше не отягощало нас и не связывало с постоянной обыденной жизнью, оставшейся за спиной.

Мы выбрали четвёртый вагон: здесь не гудел двигатель – как в третьем – и было меньше дачников, загромоздивших полки и проходы рюкзаками, тележками и коробками – свидетельством наступления нового дачного сезона. Забравшись в последний вагон, мы специально прошли весь поезд: раз уж мы собирались за нимфами и русалками, то вполне допустимо было бы уже с самого начала приступить к поискам: оценивая попутчиц, мы остановились там, где они показались нам привлекательнее.

Сбоку через проход сидели две молоденькие брюнетки, позади нас была очень красивая женщина с дочкой, а дальше по ходу находился целый цветник, состоявший из девушек всех типов и разновидностей: мы могли по крайней мере заняться в дороге обсуждением их достоинств и недостатков, при удачном же стечении можно было попытаться пойти на абордаж.

Для начала мы открыли пиво: для храбрости требовалось немного расслабиться, и кроме того надо было промочить слегка пересохшее горло. Нам стало лучше: ветер обдувал нас через открытое впереди окошко, освежая и взбадривая, мы допивали остатки тёмного ароматного напитка и уже прикидывали: с кого можно начинать.

Они сами вызвались и напросились: две брюнетки с другой стороны прохода неожиданно громко засмеялись, обсуждая что-то интересное, и вынудив нас пристальнее вглядеться в этом направлении. Одну мы нашли вполне достойной внимания: высокая довольно худая девушка с длинными волосами цвета воронова крыла грозила со временем превратиться в настоящую роковую женщину, ради которой кто-то мог отважиться и на серьёзные поступки. Её соседка выглядела простушкой и всего лишь создавала фон: явная провинциалка с простеньким круглым личиком и маленькими косичками никак не могла вдохновить нас; она мелко кудахтала и тряслась всем телом, наклоняясь и снова разгибаясь. Они сидели у окна, стиснутые со всех сторон другими людьми, и нам пришлось переключиться на другие кандидатуры.

Женщина за спиной выглядела явно старше, её же дочка наоборот не доросла до приемлемого возраста, и мы вкратце обсудили их очевидные достоинства: огромные выразительные глаза хорошо сочетались с белокурыми головками, хотя у мамаши взгляд несколько походил на взгляд коровы, пасущейся на зелёном лугу. Она и была такой коровой: достаточно упитанное тело заканчивалось толстенькими короткими ножками, и руки тоже не были тоненькими тростинками: на пухлых пальцах мы разглядели массивное обручальное кольцо, после чего сразу перешли к рассматриванию самого многочисленного скопления вдалеке.

В середине группы мы узрели высокую девушку цыганистого вида: она и ещё две попутчицы доедали мороженное, купленное у торговки. Почему-то они были одни: никто не сопровождал их в долгой утомительной дороге, и никто – насколько мы заметили – не положил на них глаз, что давало нам возможность самим сделать попытку.

Но пока мы доканчивали пиво: почти час ещё нам предстояло двигаться по бескрайней светлой равнине, уже окончательно проснувшейся: только что мы миновали станцию, где собирались купить на обратном пути карасей, и несколько мужчин с полными наборами удочек именно здесь покинули вагон, присоединившись к большому скоплению, спешившему в нужном направлении.