Яся Белая - Цветы всегда молчат

• Название: Цветы всегда молчат
• Автор: Яся Белая
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-095223-6

В юном возрасте Мифэнви Грэнвилл постигло большое несчастье, но она смиренно приняла свою долю. Однако у судьбы оказались на нее совсем другие планы. Но согласится ли своевольная принцесса с тем, что уготовила ей судьба?

Джозефин Торндайк глубоко несчастна в браке, ведь, покорившись воле отца, она была вынуждена выйти замуж за человека, которого едва знала. Но она не отчаивается и верит, что ее мечта о настоящей любви обязательно сбудется. Но, может, счастье куда ближе? Стоит только присмотреться…

Выращивать цветы – сложное искусство. Ведь одни из них капризны, другие, наоборот, неприхотливы. И лишь немногие умеют слышать язык цветов. Люди называют их садовниками…

---

– А вот вы и ошиблись, что никто не станет вам писать. Тут письмо на ваше имя. И пресолидное, – Колдер протянул ей ванильно-розовый конверт с гигантской печатью.

– Ох, это от батюшки! Такая печать может быть только у него… – Мифэнви смутилась. – Мне, право, стыдно за эту склонность отца к столь театральным жестам.

Она поспешила вскочить, чтобы скорее взять письмо, но запуталась в пледе и, ахнув, полетела вперед.

Колдер подхватил ее, и оба замерли. Сердца их колотились бешено и в унисон. И они не могли отвести взглядов друг от друга.

Наконец Мифэнви, густо покраснев, аккуратно высвободилась из объятий деверя, встала и вынула из его безвольных пальцев злосчастный конверт.

Она читала, а Колдер любовался ею, стоящей в косой полосе солнца: даже в этом глухом черном платье она была краше всех разодетых принцесс.

Мифэнви вскрикнула, пошатнулась, и письмо, по круговой, спикировало на пол. В этот раз подхватывать ее не пришлось – она намертво впилась побелевшими пальцами в спинку кресла.

– Батюшка болен… – промолвила тихо, прижав сложенную ладонь к груди и опустив голову, – умирает… – уже совсем тихо проговорила она и как подкошенная рухнула вниз, тоненько заскулив.

Теперь Колдер не раздумывал – бросился к ней, опустился рядом, обнял и прошептал, баюкая:

– Не отчаивайтесь. Будем верить в чудо. Но выезжайте немедленно! Я распоряжусь об экипаже.

Он дернулся, намереваясь встать, но она не позволила ему уйти, как ребенок, схватилась за ворот сюртука и замотала головой.

– Нет. Одна не поеду. Если что-то случится – не выдержу.

Он сглотнул, отгоняя даже мысль о подобном исходе, и, взяв ее за руку, заверил:

– Вы не будете одна. Я еду с вами.

– Благода… – Мифэнви осеклась на полуслове, и Колдер, проследив за ее взглядом, заметил, что внимание невестки привлекла записка, выскочившая из того же конверта. Мифэнви вытащила послание и принялась читать. Постепенно тучи печали, сошедшие было на ее нежное лицо, разорвала улыбка. – Это Мыш. Он пишет, чтобы я не вздумала срываться с места, потому что батюшка, цитирую: «…что-то задумал и чудит…» Мыш пообещал держать меня в курсе и сообщить, когда дело действительно станет плохо. Так он пишет…

– Прескверно пишет, надо признать, – проговорил Колдер, поднимаясь, отряхивая брюки и протягивая руку, чтобы помочь подняться ей. – И кто он вообще такой, этот Мыш?

Мифэнви вернулась в кресло и, усевшись, позволила себе расслабиться:

– Мыш – правая рука моего отца, а заодно – его мозги. Он и начальник стражи, и первый советник, и канцлер… Да легче сказать, кем он не является. На самом деле, его зовут Глейн Нотенгейм, и не будь его при дворе, батюшка давно спустил бы весь бюджет Лланруста на балы и фейерверки.

– Но почему вы зовете столь почтенного человека странным и обидным, на мой взгляд, прозвищем? – Колдер поморщился, давая понять, как он относится к такого рода шуткам.

– Не думаю, что Глейна можно назвать почтенным. Он такой худой и несуразный, и где-то ваших лет, – продолжила она все в том же веселом приподнятом расположении духа, – и еще он альбинос, притом – с красными глазами! На мышь похож. Потому его так все и зовут. Кажется, в Лланрусте мало кто помнит его настоящее имя. Да он и сам себя так же именует. Так что никаких обид.

– Должно быть, мне никогда не вникнуть в политическое устройство Лланруста, – проговорил Колдер, хмыкнув и вновь зашуршав бумагами. – Мышь – царедворец! Что может быть хуже и уморительней?

Но вопрос так и остался без ответа. Едва Мифэнви открыла рот, дабы возразить ему, как была бесцеремонно прервана – в гостиную вбежала горничная, крича:

– Милорд, милорд, там! – запыхавшись от бега, говорила она торопливо, проглатывая слова.

– Итак, Мэрион, что же такое стряслось, что вы ворвались сюда без стука и разрешения? – вкрадчивым тоном поинтересовался Грэнвилл, складывая руки на груди и принимая невозмутимый вид. И надо признать, учитывая его рост и ширину плеч, зрелище получилось впечатляющим.

Девушка вся затряслась и окончательно растеряла слова. Кое-как ей удалось выпалить:

– Там эта леди… В розовых рюшках… Говорит: ваша кузина. И вы должны ее спасти…

– Кузина! – его голос зазвенел от гнева и возмущения. – В жизни не слышал ни о каких кузинах! Тем более в розовых рюшках!

– Она утверждает, что ее имя – Грэнвилл! Что же мне теперь ей передать?

– Ничего. Останься здесь, с миледи. А я спущусь и выгоню эту самозванку прочь.

– О нет, Колдер, я вам не позволю, – решимость на нежном лице Мифэнви говорила о том, что она от своего не отступит. – Вдруг бедная девушка и впрямь нуждается в помощи! Мы не можем бросить ее! Пол бы так никогда не сделал!

– Ах да, конечно! Пол! Наш святой Пол! Заступник сирых и убогих! – яростно прогрохотал Колдер.

– Какой же вы! Какой вы… несносный! – задохнулась Мифэнви и, развернувшись на каблуках, подхватила под руку Мэрион, направляясь к двери.

– Миледи, – оказавшись на безопасном расстоянии от хозяина, Мэрион осмелела, – как вы не боитесь! Он же ни дать ни взять Дракула: худой, бледный, вечно в черном. И весь такой: уууу! я иду пить твою кровь!

– Да бросьте вы, дорогая Мэрион, – расстроенно проговорила Мифэнви. – Колдер – прекрасный человек. Только очень одинокий. А еще вечно переживает за всех. Тут любой станет худым и бледным. Я вот тоже черное ношу, значит, и я Дракула?

– Нет, – Мэрион покачала головой. – Вы пленница. Он зачаровал вас и держит здесь, в своем замке. Ждет, когда зачахнете. А потом он на вас женится. Вас – вы уж простите, но это правда! – все так и называют: мертвая невеста.

– Господи, Мэрион, что за суеверия?

Предрассудки возмущали Мифэнви. Подумать только: уже между городами ходят поезда, летают по небу дирижабли, есть телеграф и газовые лампы, а люди продолжают верить в разные глупости! И не совестно!

За таким разговором они и спустились в холл. И тут Мифэнви почти ослепла от розового всполоха, что тут же метнулся к ней.

– Кузина! Кузина! Ты истинный ангел!

Гостья сжала ее ладони в своих и затрясла. Мифэнви стояла на последней ступеньке и поэтому казалась выше незваной посетительницы, что придавало ей несколько покровительственный вид и позволило рассмотреть свалившую, как снег на голову родственницу. Обладательница невероятного розового платья была ослепительно красива: огромные голубые глаза, золотые локоны, тонкий нос, алые губы, фарфоровая кожа, высокая грудь и тоненькая талия. Казалось, в ней нет ни одного изъяна.

Мифэнви сразу почувствовала себя блеклой и старой, истинной вдовой.

– Я тоже рада видеть вас, уважаемая кузина, – церемонно, как и полагается взрослым женщинам, проговорила она, сделав книксен, – но, к моему глубочайшему сожалению, мы еще не представлены друг другу.

– Ой-ой-ой, кузина, к чему все эти россказни и чинный голос?! Я – Латоя Грэнвилл, можно просто Ти. А ты – Мифэнви? Пол рассказывал о тебе. Я стану звать тебя Мейв.

– Или вы будете называть хозяйку этого замка полным именем и добавлять «миледи», или вылетите туда, откуда явились.

От холода в голосе Колдера, явившегося следом за ними, у Мифэнви волоски на затылке зашевелились – три года назад ей в этом доме оказали столь же недружелюбный прием. Но пока она собиралась с мыслями, подбирая слова, чтобы погасить неизбежный конфликт, Латоя пронеслась мимо нее, подобно урагану, и с воплем: «Колди» бросилась на шею человеку, которого даже самые верные слуги считали прислужником тьмы.

Мэрион даже попятилась, бормоча молитвы, а Мифэнви на всякий случай зажмурилась.

Однако ожидаемого смертоубийства не последовало: Колдер, лишь поморщившись, оторвал от себя любвеобильную родственницу и спокойно поставил ее на пол.

– Все-таки я бы предпочел, чтобы вы выражали радость менее бурно и не сокращали мое имя. И еще – у нас принято предупреждать о визитах заранее: в замке, знаете ли, нет гостевых комнат, – безэмоционально отчеканил он.

– Не будь букой, Колди, – проигнорировав все вышеизложенное, надулась Латоя. – И я ни за что не поверю, что в таком огромном замке не найдется комнаты для меня, – и невинно похлопала длиннющими ресницами.

– Где вы росли? Что за ужасные речь и манеры? Я вовсе не уверен, можно ли вас пускать дальше порога: вы же весь Глоум-Хилл заразите своей розовой чепухой, – смахивая незримые пылинки с безупречного сюртука и отодвигаясь подальше от взбалмошной девицы, холодно проговорил Колдер. – И в замке действительно нет лишних комнат.

Мифэнви, испугавшаяся было, что слишком бурное проявление чувств со стороны Латои приведет к буре, взбодрилась. В ней вновь проснулась та озорная девчонка, которая три года назад встретилась лицом к лицу с угрюмым хозяином Глоум Хилла. Будь она нынешней, разве выдержала бы тогда? Прав был Колдер – цветы здесь вянут…

Да уж, этот замок умеет пить соки!