Диана Гэблдон - Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь

• Название: Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь
• Автор: Диана Гэблдон
• Жанр: Зарубежная фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78817-0

История великой любви Клэр Рэндолл и Джейми Фрэзера – любви, которой не страшны пространство и время.

То, что Клэр из 1945 года перенеслась в Шотландию 1743-го, нельзя объяснить с позиций рационального. Отныне ей предстоит жить в этой варварской для человека из XX века стране. Жизнь Клэр под угрозой, но именно здесь, в Шотландии, она встретит того мужчину, который защитит и станет для нее эталоном доблести, красоты, величия.

Любовь, романтика, опасные приключения – все это читатель найдет в романе Дианы Гэблдон. Ведь недаром эта сага завоевала сердца миллионов читателей во всем мире.

---

Все это было не столь уж фатально, тем более что выступило примерно такое же количество людей, сообщивших, что я лечила их, давая самые обычные лекарства, без всяких заговоров, амулетов и прочих штучек. Зная силу общественного мнения, надо было отдать должное силе духа людей, решившихся дать показания в мою пользу; я была им благодарна.

Ноги у меня ныли оттого, что я долго стояла. Судей усадили с относительными удобствами, но для подсудимых стулья не были предусмотрены. Но когда появился следующий свидетель, я начисто забыла о своих ногах.

С подлинным драматизмом, с которым мог бы соперничать разве что Колум, отец Бэйн широко распахнул двери церкви и вступил на площадь, тяжело опираясь на дубовую палку. Медленно проследовал он к центру площади, наклоном головы приветствовал судей, затем повернулся и смотрел на толпу до тех пор, пока под его стальным взглядом шум не перешел в негромкое встревоженное бормотание. Когда он заговорил, голос его звучал, как удары бича.

– Божья кара постигла тебя, о народ Крэйнсмуира! Ибо чума шла впереди него, и угль пылающий был у него под ногами. Воистину допустил ты, чтобы увели тебя с пути праведного! Ты посеял ветер и теперь пожинаешь бурю.

Я смотрела на него, пораженная даром красноречия, которого никак нельзя было в нем заподозрить. Возможно, к подобным взлетам он делался способен в критических обстоятельствах. Напыщенный голос гремел:

– Чума обрушится на вас и погибнете от грехов своих, если не очиститесь! Ибо приняли вы к себе блудницу вавилонскую. – (Судя по обращенному ко мне испепеляющему взору, этой блудницей была я.) – Вы продали ваши души врагам вашим, вы пригрели английскую змею у себя на груди, и вот возмездие Господа Всемогущего настигло вас. Ибо сказано в Писании: «Выйди от нее, народ мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее». Покайтесь, люди, пока еще не поздно! Говорю вам: падите на колени и молите о прощении. Выгоните от себя английскую блудницу и не имейте дела с отродьем сатаны!

Он сорвал с пояса четки и простер большое деревянное распятие в мою сторону.

Все это меня немного позабавило, но я видела, что Матту эта сцена не по душе. Быть может, в нем заговорила профессиональная ревность?

– Ваше преподобие, – заговорил судья, слегка поклонившись отцу Бэйну, – имеете ли вы свидетельства того, в чем обвиняются эти женщины?

– Имею, – отвечал священник; приступ красноречия закончился, и он был спокоен.

Я едва не отступила на шаг назад, когда он уставил на меня грозящий перст.

– В полдень во вторник две недели назад я встретил эту женщину в садах замка Леох. С помощью сверхъестественных сил она наслала на меня свору псов, и я упал перед ними и находился в смертельной опасности. Будучи тяжко раненным в ногу, я пожелал покинуть ведунью, но она соблазняла меня своей греховностью и звала уединиться с ней, а когда я не поддался на ее уловки, она наслала на меня проклятие.

– Что за идиотская чепуха! – возмутилась я. – Впервые в жизни сталкиваюсь с подобным нелепым преувеличением.

Черные, горящие, как в лихорадке, глаза отца Бэйна обратились ко мне.

– Ты посмеешь отрицать, женщина, что произносила следующие слова: «Идемте со мной, отец, иначе ваша нога воспалится и загноится»?

– Не совсем такими словами, но примерно в этом смысле я высказалась, – признала я.

С откровенным торжеством выпятив подбородок, священник сдвинул в сторону полу своей сутаны. Повязка, испятнанная засохшей кровью и свежим желтым гноем, стягивала бедро. Бледная плоть выше и ниже повязки вспухла и была покрыта зловещими красными полосами.

– Господи Иисусе! – воскликнула я, устрашенная этой картиной. – Да ведь у вас заражение крови. Вам нужно лечиться, немедленно, иначе вы умрете.

Ропот ужаса пронесся над толпой. Даже Матт и Джефф казались ошеломленными.

Отец Бэйн медленно покачал головой.

– Вы слышите? – спросил он. – Наглость этой женщины не ведает пределов. Она угрожает мне смертью, мне, служителю Бога, в присутствии членов церковного суда!

Возбужденный говор толпы сделался громче. Отец Бэйн заговорил снова, возвысив голос, чтобы его было слышно:

– Я предоставляю вам, джентльмены, судить на основании свидетельств ваших собственных чувств, а также повеления Господа – не оставляй ведьму в живых!

Драматическое явление отца Бэйна завершило допрос свидетелей. Судьи объявили короткий перерыв, из гостиницы им принесли чем подкрепиться. Для обвиняемых подобные любезности опять-таки не были предусмотрены.

Я собралась с силами и попробовала ослабить свои путы. Кожаные ремни поскрипывали, но не подались ни на дюйм. Пытаясь подавить страх, я с известной долей иронии подумала, что именно теперь появиться бы стремительному молодому герою, который, силой проложив себе путь через толпу перепугавшихся сограждан, подхватил бы упавшую в обморок героиню к себе на седло.

Но мой стремительный молодой герой находился где-то в лесах, потягивая эль с пожилым эпикурейцем благородных кровей и выслеживая ни в чем не повинного оленя. Непохоже, думала я, стиснув зубы, что Джейми успеет вернуться хотя бы к тому времени, чтобы собрать мой прах, прежде чем его развеет ветром на все четыре стороны.

Подавленная все возрастающим страхом, я даже не сразу расслышала топот конских копыт. Но в толпе заговорили, головы начали поворачиваться, только тогда и я обратила внимание на доносящийся с мощенной булыжником Хай-стрит ритмичный цокот подков.

Возгласы удивления сделались громче, и толпа начала отступать, пропуская всадника, который мне еще не был виден. Несмотря на мое отчаяние, я испытала еле заметный прилив ни на чем не основанной надежды. Что, если Джейми вернулся раньше? Может, домогательства герцога сделались не в меру настойчивыми или оленей мало… Я даже приподнялась на цыпочки, чтобы разглядеть лицо всадника.

Передние ряды зрителей неохотно раздвинулись, когда рослый гнедой конь просунул длинную морду между тесно сдвинутыми плечами. Под удивленными взглядами всех присутствующих – включая и меня – тощая фигурка Неда Гоуэна проворно спрыгнула с седла.

Джефф в немалом недоумении разглядывал аккуратного худощавого человечка.

– Кто вы такой, сэр?

Такое вынужденно вежливое обращение явно было внушено серебряными пряжками на башмаках и бархатным кафтаном прибывшего: служба при лэрде клана Маккензи имела свои выгодные стороны.

– Мое имя Эдвард Гоуэн, ваше лордство, – четко и ясно выговорил Нед. – Я адвокат.

Матт сгорбился и слегка покрутился на стуле, у которого не было спинки, и оттого долговязому туловищу судьи приходилось сильно напрягаться. Я от души пожелала, чтобы ему защемило позвоночный диск в пояснице, – уж если меня собираются сжечь за то, что у меня дурной глаз, пускай он причинит хотя бы это зло и отчасти рассчитается за меня.

– Адвокат? – переспросил судья. – Что же привело вас сюда?

Седой парик Неда Гоуэна склонился в самом изысканном из официальных поклонов.

– Я прибыл предложить мои скромные услуги в поддержку миссис Фрэзер, ваше лордство, – ответил юрист. – В поддержку очаровательной леди, которую я лично знаю как добрую и отзывчивую при проведении целительных действий и осведомленную в том, как эти действия проводить.

«Очень хорошо, – одобрительно подумала я. – Наконец-то удар в нашу пользу». Я увидела на губах у Джейли полувосторженную-полунасмешливую улыбку. Вряд ли кто-то проголосовал бы за Неда Гоуэна как за короля красоты, но в данный момент я не склонна была придираться к внешности.

Поклонившись судьям, а также всем прочим, в том числе – с полной официальностью – и мне самой, мистер Гоуэн выпрямился еще сильнее, чем это было ему свойственно обычно, уперся большими пальцами в бока и со всем романтизмом своего пожившего, но галантного сердца приготовился к сражению, избрав любимое законом оружие изощренной скуки.

Он был до крайности зануден. С упорством автоматической мясорубки он проверял каждый пункт обвинения на оселке своего опыта и безжалостно кромсал его на куски клинком законодательных актов и топором прецедентов.

То был подвиг благородства. Он говорил. И говорил. И говорил снова, делая по временам паузы якобы затем, чтобы почтительно обратиться за указаниями к суду, а на самом деле – для того чтобы перевести дух и собраться с силами для нового неистового нападения оружием слова.

Поскольку жизнь моя висела на волоске и мое будущее определенно зависело от красноречия маленького иссушенного человека, я, казалось бы, должна была внимать каждому его слову с увлечением. Вместо этого я самым постыдным образом зевала, не в состоянии даже прикрыть рот рукой, потому что руки у меня были связаны, и переминалась с одной наболевшей ноги на другую, горячо желая, чтобы меня сожгли немедленно и прекратили эту пытку.