Диана Гэблдон - Барабаны осени. Книга 1. На пороге неизведанного

• Название: Барабаны осени. Книга 1. На пороге неизведанного
• Автор: Диана Гэблдон
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88279-3

Сага о великой любви Клэр Рэндолл и Джейми Фрэзера – любви, которой не страшны пространство и время, завоевала сердца миллионов читателей во всем мире.

После тяжелого решения не возвращаться в Шотландию, а начать новую жизнь в Северной Каролине, Джейми и Клэр предстоит столкнуться с новыми трудностями. Однако ради своего счастья они готовы идти до конца. Их жизни не раз окажутся на волоске от смерти. Но загадочный гость из будущего, который неожиданно появится на их пути, знает, как спасти Джейми и Клэр.

---

Он, явно довольный, поболтал ногами в воде.

– Нравится?

– Еще как! Ой, смотри… тут еще есть, прикрытое… – Я уставилась на рассоединенные трубочки, винты, подставки и зеркальца. А потом они предстали перед моим мысленным взором в собранном виде… – Микроскоп?! – Я с трепетом коснулась деталей. – Господи, микроскоп!

– Это не все. – Джейми явно не терпелось показать. – Спереди маленькие ящички.

И правда – в них, помимо всяких мелочей, обнаружились крошечные весы и набор грузиков, пилюльная машинка и покрытая пятнами ступка с пестиком, обернутым в ткань, чтобы он не разбился при перевозке. Над ящичками имелось отделение с рядами маленьких, заткнутых пробками пузырьков из камня и стекла.

– Они прекрасны! – Я благоговейно взялась за скальпель. Полированное дерево рукояти легло в ладонь как влитое. – Ох, Джейми, спасибо огромное!

– Правда нравится? – У него от радости даже уши покраснели. – Подумал, может, пригодится. Понятия не имею, зачем эти штуки, зато сразу понял, что они мастерски сделаны.

Я сама не знала, зачем нужны некоторые инструменты, но они все были прекрасны. Явно выполнены тем, кто любил и их, и то, что они делают.

– Интересно, кому они принадлежали? – Я подышала на линзу и осторожно протерла ее подолом юбки.

– Женщина, что продала его мне, сама не знала. Предыдущий владелец оставил рабочую тетрадь, я и ее прихватил… может, там есть имя.

Джейми приподнял верхнюю доску с инструментами и достал толстую квадратную тетрадь в потертом переплете из черной кожи.

– Думал, тебе пригодится, ты же вела такую во Франции, – пояснил Джейми. – Ну, в которой делала рисунки и заметки о пациентах в госпитале. Некоторые страницы исписаны, и полно чистых.

Предыдущий владелец использовал примерно четверть тетради. Страницы покрывал ровный убористый почерк вперемешку с клинически точными зарисовками: изъязвленный палец ноги, раздробленная коленная чашечка с аккуратно снятой кожей, уродливо распухший зоб, икра в разрезе с тщательно подписанными мышцами.

Я снова пролистнула в начало. И в самом деле, на первой странице значилось имя, украшенное росчерком: «Доктор Дэниел Роулингс, эсквайр».

– Интересно, что же случилось с доктором Роулингсом. Та женщина не говорила?

Джейми кивнул, слегка наморщив лоб.

– Доктор остановился у нее на ночлег. Сказал, что сам из Вирджинии, а туда прибыл по некоему поручению, с инструментами этими. Искал парня по имени Гарвер. После ужина доктор ушел… и больше его никто не видел.

Я уставилась на Джейми.

– Никто не видел? То есть она даже не знает, что с ним случилось?

Джейми покачал головой, отмахнувшись от стайки мошек. Солнце садилось, окрашивая воду в золотистые и оранжевые тона, и насекомые потихоньку просыпались.

– Да. Она обращалась к шерифу и к судье, а констебль обыскал все сверху донизу, но доктора и след простыл. Через неделю поиски прекратили. Доктор даже не сказал хозяйке, из какого он города в Вирджинии, так что справки навести не удалось.

– Странно. – Я вытерла каплю пота с подбородка. – А когда доктор пропал?

– В прошлом году, по словам хозяйки. – Джейми взволнованно на меня глянул. – Ты ведь не против? Использовать его вещи, в смысле?

– Нет. – Я закрыла шкатулку и бережно провела ладонью по теплому гладкому дереву. – На его месте… я бы хотела, чтобы кто-то забрал их себе.

Я отчетливо помнила свой докторский саквояж из дубленой кожи, на ручке – вытисненные инициалы с позолотой. Правда, они давным-давно стерлись, я постоянно носила его с собой. Фрэнк подарил мне этот саквояж, когда я окончила медицинское училище. Потом я отдала его своему другу, Джо Абернэйти. Хотела, чтобы саквояж бережно использовали.

Джейми заметил тень, пробежавшую по моему лицу. Я сжала его ладонь и улыбнулась.

– Замечательный подарок. Как ты его нашел?

Солнце оранжевым шаром мелькнуло за верхушками деревьев. Джейми улыбнулся в ответ.

– Увидел шкатулку у золотых дел мастера, ее сохранила его жена. А потом вернулся туда вчера, хотел купить тебе что-нибудь, брошь например. Пока хозяйка показывала всякие украшения, мы разговорились о том о сем, и она рассказала о докторе, и… – Джейми пожал плечами.

– Зачем ты хотел купить мне драгоценность? – удивилась я. У нас оставались деньги после продажи рубина, но такое расточительство было совсем не свойственно Джейми, учитывая обстоятельства… – Ты что, решил извиниться, что пришлось отправить деньги Лири? Я же говорила, что не против.

Джейми отослал – правда, неохотно – часть вырученных за камень денег в Шотландию, выполняя свое обещание Лири Маккензи-чтоб-ее-Фрейзер. На ней Джейми женился по настоянию сестры, вполне справедливо полагая, что если я вообще жива, то, скорее всего, не вернусь обратно. Мое «воскрешение из мертвых» причинило нам массу проблем, с Лири в частности.

– Ага, говорила, – язвительно отозвался Джейми.

– Я действительно имела это в виду… более-менее, – рассмеялась я. – Ты же не можешь бросить эту гадину умирать с голоду? Хотя заманчиво…

Джейми слабо улыбнулся.

– Не хочу брать на себя и этот грех, своих полно. Но я не поэтому хотел сделать тебе подарок.

– Тогда почему?

Тяжелая шкатулка приятно давила на ноги. Я не могла выпустить гладкое дерево из рук. Джейми повернулся ко мне – рыжие волосы вспыхнули огнем в луче закатного солнца, лицо же, напротив, скрылось в тени.

– Ровно двадцать четыре года назад я на тебе женился, саксоночка, – тихо сказал он. – Надеюсь, ты никогда об этом не пожалеешь.

От Уилмингтона до Кросс-Крика вдоль берегов реки тянулись плантации. Правда, между ними и водой густо рос лес. Иногда среди деревьев мы замечали поля или, чаще, деревянный причал, скрытый листвой.

Мы медленно плыли вверх по реке, а когда волна прилива иссякала – останавливались на ночевку. Ужинали у небольшого костра на суше, но спали на борту. Этроклус между делом упомянул, что в норах полно водяных щитомордников, которые очень любят выползти и погреть холодные тела под боком у ничего не подозревающих людей.

Я проснулась перед самым рассветом. Тело ломило от сна на твердых досках. Тихо плескалась вода, покачивая нашу лодку, – мимо проплывало какое-то судно. Джейми, почувствовав мое движение, перевернулся и в полусне прижал меня к груди, а затем что-то пробормотал и вопросительно потянул за подол скомкавшейся юбки.

– Стоять, – буркнула я, отпихивая его руку. – Ты что, забыл, где мы?

С берега доносились крики Иэна и лай Ролло. Мальчишка с псом носились туда-сюда. Кто-то шуршал в каюте, кашлял и сплевывал; наверняка на палубу вот-вот выйдет капитан Фриман.

– Ох. – Кажется, теперь Джейми проснулся. – Точно. Жаль.

Он обхватил мою грудь ладонями и медленно прижался всем телом, намекая о том, чего я сейчас лишаюсь.

– Ладно, – наконец сказал он. – Foeda est in coitu, да?

– Что?

– Foeda ist in coitu breois voluptas, – услужливо процитировал Джейми. – Et taedat Veneiis statim peractae. Грязное удовольствие длится краткий миг, а потом мы тут же раскаиваемся.

Я глянула на доски под нами.

– Ну, насчет грязи, пожалуй, соглашусь…

– Да плевать на нее, саксоночка, – перебил меня Джейми, хмуро наблюдая, как Иэн перевесился через борт и громко подбадривал плывущего Ролло. – А вот краткий миг… – На меня он посмотрел уже одобрительно, оценив мой растрепанный вид. – Но время я найду.

Вспомнив классику с утра, Джейми решил заняться ею и днем. Я же листала тетрадь Дэниела Роулингса, одновременно увлекательную, познавательную и ужасающую.

Краем уха я слышала, как Джейми ритмично выговаривает строки на древнегреческом. Я уже их слышала – отрывок из «Одиссеи». Джейми вдруг замер на восходящей интонации.

– А-а… – протянул Иэн.

– Что там дальше?

– Э-э…

– Еще раз, – нетерпеливо сказал Джейми. – Внимательнее, юноша. Я распинаюсь не для того, чтобы самого себя послушать.

Он начал снова, и отточенные, ровные строки оживали на его устах. Может, он читал этот отрывок и не ради самого себя, зато я наслаждалась. Греческого я не знала, но мерные слоги и мягкий, глубокий голос убаюкивал, как плеск воды о борт.

Неохотно смирившись с присутствием племянника, Джейми всерьез взялся за воспитание мальчишки. В редкие минуты отдыха он обучал – или пытался обучать – Иэна основам греческой и латинской грамматики, гонял его по математике и разговорному французскому.

К счастью, хотя бы математические законы Иэн усваивал так же легко, как и его дядя. Стену каюты за моей спиной уже покрывали доказательства евклидовых теорем, начерченные угольком. С языками дело обстояло куда хуже.

Джейми был прирожденным полиглотом. Он на лету схватывал языки и диалекты, улавливая в речи идиомы, как гончая – запах лисицы среди полей. Вдобавок он изучал классическую литературу в Парижском университете. И хотя временами он не соглашался с некоторыми римскими философами, Гомера и Вергилия он любил как лучших друзей.