Игорь Тумаш - Проруха

• Название: Проруха
• Автор: Игорь Тумаш
• Жанр: Мистика
• Год: 2009

---

— Можно подумать, что ты тоже именно Неба и страждешь, — съехидничал Швед. — Подозреваю, что рай на небесах ты с легкостью променяешь на тройку по сопромату в зачетке.

— Возможно, — щеки Юрочки запылали, — но только речь идет не обо мне. Давайте вообще без личностей.

— Говори, Юра, говори, — подбодрили студента Прищепкин и Бисквит.

— Если Александр Михайлович такой умный, что все и обо всех знает, то пусть сгоняет в палатку за пивом, — заступились за однокурсника Арнольд и Валера.

— Все, молчу–молчу–молчу. — Упертая Шведская Колбаса шутливо поднял руки в жесте: сдаюсь, не стреляйте. — Продолжай, отрок.

— Трахательный эгрегор не дает тантрикам Небо — однозначно. Зато все остальное, в принципе, для него раз плюнуть. Однако действует по принципу: деньги утром, вечером стулья. Ведь адепты тантры — граждане не очень благородные. Предоплата осуществляется так.

Соитие, которое у большинства людей занимает около пяти минут, опытные, технически подкованные тантрики растягивают на несколько часов. Во время оного сексующиеся граждане поднимают энергетическую волну столь мощную, что ее можно сопоставить с изображенной на известной картине Айвазовского «Девятый вал». И вот, на гребне волны, которую жрет, упиваясь, эгрегор, помещается мысленная просьба, например: дай капусты, бабок — зелененьких, хорошеньких. Ну, дай же! Когда трахательный эгрегор нажрется и сочтет плату достаточной, то примет просьбу к исполнению. И просителю начинает катить в бизнесе, на него вдруг внезапно сваливается наследство, он выигрывает в казино и так далее. В общем, система, конечно, гадкая, но приятная и полезная. Я не был уверен, что со мной пойдут на контакт, поэтому решил сделать вид, будто хочу заняться тантрой, и записался в секцию. В Минске, да и вообще в Беларуси, слава Богу, пока есть только одна секция тантры. Она арендует актовый зал бывшего детсадика в Уручье.

— Мерзкое небось зрелище: вместо милых деток зреть размахивающих членами тантристов, — подал реплику Бисквит, успевший пожить при Советах и которому было с чем сравнивать. По крайней мере, в демографическом плане…

Юрочка, представитель новой генерации, только плечами пожал:

— Пусть себе машут, лишь бы платили вовремя. Ну, чего зданию пустовать, коль детишек–то все равно нету. Короче, пришел я на занятие. Начну с описания публики, мужской ее части. Прежде я думал, что золотые зубы никто уже не ставит. Однако у большинства тантристов — будто солнышко во рту. Контингентик еще тот. Впрочем, для эпохи компьютерных технологий эта натура — уходящая: стареющие складские, общепитовские воришки, какие–то дельцы. На магическую сторону тантры им не то чтобы наплевать, но для ее восприятия они слишком «конкретны». То есть их интересует только физическая сторона тантры. «Как это несколько часов? Это чё, типа «Виагра» физкультурная? Класс!» Вырастив детей, отстроив коттеджи и набив кубышки на черный день, они решили пожить в свое удовольствие. Только в чем оно? Набор, конечно, тривиальный: мобильник, тачка, жратва и бабы–бабы–бабы. Ведь даже в турпоездку не выпихнешь. Плевать им на Рим, Иерусалим, Рио и Венецию. Патриоты, мать их. Так вот. Несмотря на фантастическую, первозданную простоту, а может, благодаря ей, у них у всех пунктик один имеется: а что если однажды при любовном акте конфуз получится? Как тогда жить дальше, зачем? Чтобы оттянуть этот момент до глубокой старости, чтобы было также чем заинтересовывать партнерш кроме побрякушек и палаточного барахла, тантру–то они и пришли.

А теперь о тантристках. Это продуктовые бизнесвумен — растолстевшие, вульгарные, озабоченные отсутствием любовников и прогрессирующими от избыточного питания болезнями. Им точно так же плевать и на Рим, и на Иерусалим, но зато в Мехико, как и луонгминхдановки, они бы поехали. Потому что столица «подлинного искусства». Может, хоть мексиканские мужчины не такие козлы, а?! Что их привлекает в тантре? Ну разумеется, не магия. Во–первых, на занятиях они «завершают восхождение на вершину» по нескольку раз, — женщинам сдерживаться ни к чему. Это неплохо уже само по себе. Во–вторых, в секции их учат переправлять сексуальную энергию нижних чакр на верхние. Сие способствует оздоровлению. В-третьих, полученные знания придают их особам некий притягательный шарм. А как еще мужиков арканить? Ведь эти ублюдки в основном за молоденькими приударить норовят. Очень неплохо хоть иногда совмещать полезное с приятным, не правда ли?

Занятия проходят в форме упражнений по энергетике, массажу определенных точек. Со стороны они напоминают некую разминку перед групповым сексом. Наверно, нет смысла подробно описывать эти упражнения, достаточно сказать, что они весьма откровенны и циничны. Никакой романтики, говорить с тантристами о любви, все равно что с фининспекторами о поэзии.

После занятий я подкатил к гуру и как бы невзначай завел разговор о Копчике. Слово за слово, уж не знаю, чем вызвал доверие, но темнить гуру не стал. Знает он Копчика. Подтвердил, что тот очень большой авторитет. Якобы Олег помог ему восстановить утерянный черт знает сколько лет назад — может, тысячу — тантрический текст.

— Чего, чего? — расчевокался коллектив. — Восстановил утерянный тысячу лет назад текст, мы не ослышались?

— Нет, не ослышались. Я тоже у гуру переспросил. Тот заявил, что и сам был уверен, будто такое возможно только теоретически. Помните, говорил Воланд, что рукописи не горят? Абсолютно верно, и в воде не тонут. Текст, если он уже есть, состоялся и обладает достаточно мощной энергетикой, как бы попадает на хранение в некую космическую библиотеку другого измерения. И полностью растворяется в ней только тогда, когда его энергетический заряд иссякнет. А до этого срока особо продвинутые телепаты могут его «снять», дабы воспроизвести с буквальной точностью. Таких, как Копчик, телепатов в истории человечества единицы. Рядом с ним можно поставить разве что Блаватскую. Она тоже могла цитировать тексты, о которых не имела представления, некоторые из которых считались безвозвратно утерянными. Эта ее способность подтверждена многочисленными свидетелями.

И тут Георгий Иванович, что называется, сделал охотничью стойку.

— Знаете, — заговорил он, — а ведь именно за восстановление одного из таких текстов Копчика и убрали. Чтобы не совал нос куда не нужно. Вероятно, вслед за телепатом уничтожили и сам текст. Или заперли туда, откуда уже никакой Копчик не достанет. Причем сделано все, надо признать, на редкость технично, организованно. В связи с этим у меня появилось убеждение, что это действия не рядового преступника, преследующего сиюминутную корыстную цель, а некой мощной, глубоко законспирированной организации, перед которой–то и стоит задача охраны подобных текстов… С этой минуты я в этом почему–то абсолютно уверен.

— Что значит «уверен»? А какие у тебя для этого основания? — поморщился Швед.

— Ребята, самое интересное, что я и сам толком не могу объяснить. Ощущение, будто говорил по подсказке некоего суфлера… А что, если я сейчас из нашего сыскарского эгрегора подсказку получил? Юр, может такое быть?

Студент пожал плечами.

— Ладно, давайте как–то подводить итоги планерки. Итак, мы выяснили, что Копчик — не просто телепат, а телепат–уникум, которому по силам восстанавливать информацию, физически не существующую. Как мне кажется, чтобы продвинуться в нашем расследовании дальше, в первую очередь нам нужно разобраться: что это за тексты такие, за восстановление которых можно даже жизни лишиться? Каким образом мы это сделаем? Нам придется засесть в бывшей «ленинке», пошарить по Интернету, наконец, пойти на поклон в Академию наук. Обратиться к тому же Вишняку. Еще к каким–нибудь авторитетам в этой области. Итак, распределимся. На этот раз по желанию. Кто пойдет в библиотеку?.. Ага, студенты. Хорошо. Вишняк достанется Сергуне. Шведу — Академия. Значит, мне по–стариковски сидеть за компьютером? Ладно, не возражаю. А сейчас можете быть свободны.

Сергуня взялся подбросить Юрочку на своем «опеле». Время шло к десяти, и город постепенно застывал. Да, да, хотя обычно в таких случаях говорят — засыпает. Автор ничего не может сказать в отношении Баден — Бадена, он там не бывал, а вот Минск к ночи именно застывает. Словно бетон в опалубке или кусок мяса в морозильнике. Поэтому в салоне добитой Сергуниной «вектры» казалось как–то особенно уютно. Было тепло и чуть–чуть угарно, неоновым салатом светились нещадно врущие приборы, по приемнику передавали «Песни нашей юности», а по крыше тарабанили крупные капли начинающегося дождя. Юрочка рассказывал Сергуне какую–то молодежную хохму, тот ржал.

На площади Бангалор «соколов Прищепкина» обогнал неприметный «жигуль», с борта которого к лобовому стеклу «опеля» вдруг протянулась красная неровная ниточка трассирующих пуль. Сергуня резко крутанул руль вправо, и машина, перепрыгнув обочину, согнула ствол молодого каштана.