Тина Вальен - Начало всех начал

• Название: Начало всех начал
• Автор: Тина Вальен
• Жанр: Современные любовные романы

Весёлая и задорная студенческая жизнь. Главная героиня Женька, как и все в эту пору, не оригинально ждёт своего героя. Счастье внезапно свалилось на голову. Ей ответил взаимностью тот, любви которого добивались многие девушки. Но счастье исчезло, злорадно усмехнувшись. Даже пострадать всласть оказалось роскошью. Судьба выбросила только одну карту — дальнюю дорогу с авантюрным душком… Женька пойдёт по этому пути. Будет гореть в огне страданий, тонуть в гнилой воде перестройки, но найдёт в себе силы помочь более слабым и незащищённым. Пройдёт ли она сквозь медные трубы успеха? Сохранит ли красоту своей души, и вернётся ли любовь в её израненное сердце?

---

Чем нежнее и медленнее становились ласки, тем острее становилось желание, приближаясь к пику. Я почти теряла сознание. Скорее, скорее, пламенный жезл любви, войди в меня, и в этот миг восторга я растворюсь в мироздании, а потом прольюсь с небес серебряным дождём!

— Я люблю тебя, Женечка… Могу ли я обидеть тебя, такую беззащитную сейчас… — голос Сергея дрожал.

— Я хочу… хочу… тебя, — шептали мои пересохшие губы, — люблю и хочу!

Я нашла его губы, и пали последние барьеры и условности… Волна за волной уносила нас к звёздам. Мы взрывались, рождая новые, медленно источая соки жизни, плыли по Млечному Пути, проваливаясь в чёрные дыры страсти, изнемогая от новых, ещё более сильных её приливов.

В абсолютной тишине он нёс меня сквозь вечность и опускал в парное молоко реки. Вновь бархат прикосновений наполнял восторгом каждую клеточку наших тел, а душа, став единой, растворилась в космическом блаженстве. Занималась заря. Мы уснули, сплетённые объятиями. Проснулась я от поцелуя. Ночь, мистическая ночь, кончилась.

— Ты любишь меня, девочка? Скажи, находясь сейчас в полном здравии и уме, будешь ли ты со мной всегда, в минуты радости и в минуты печали, пока смерть не разлучит нас? Согласна ли ты стать моей женой, принцесса Туманной Зари?

Его счастливые глаза смотрели на меня испытующе и в то же время откровенно и трогательно.

— Я согласна. Я люблю вас, сэр… Ёжик… я готова делить с вами беды и радости до конца дней моих. Пусть свидетелями станут гаснущие звёзды, утренняя заря, роса луговая и… лошадь в тумане…

— … из любимого мною мультфильма. Оставим её. Прости, но меня сейчас больше всего интересует вопрос: ты очень обиделась на меня вчера?

— Не очень, я просто долго не могла опомниться после эротического выступления мерина, простите, коня. Потом уже стала рассуждать, и выводы потрясли меня.

— Что я подлец и ещё раз подлец?

— Нет, что я тебе не безразлична. Догадка позволяла надеяться на то, что всё сбудется.

— Мне хотелось сразу же поехать за тобой, но я, вдруг, испугался своих необузданных фантазий. К вечеру ты не вернулась, и я уже не мог себя сдерживать и поехал за тобой, поверив, что всё сбудется…

— И сбылось, — одновременно прошептали наши губы и коснулись друг друга.

«Не хочу к людям, не хочу слов», подумала я. Меня знобило.

— Ничего не говори, моя утренняя звёздочка, — прочитал любимый мои мысли и поцеловал в лоб. — Да у тебя жар!

Серёжа распряг коня и пустил его пастись, потом мы мчались на мотоцикле, перегоняя в село, потом меня уложили в какой-то светлой горнице на белоснежные покрывала. Я так и уснула, не приходя в себя. Во мне ещё звучали голоса любви. «Ступай, душа, в безбрежье сновидений…» — шептала я перед сном стихи Мандельштама.

Проснулась я, когда уже стемнело. Блаженным взглядом осмотрела комнату: на столе стояли полевые цветы, в плоской керамической чаше на полу плавали лилии. Сказка продолжалась. Не обнаружив своего платья, я надела что-то воздушное, висевшее на стуле, и увидела записку: «Женечка, ничему не удивляйся. Для всех ты простудилась и болеешь. У тебя карантин. Катерина Васильевна о тебе побеспокоится. До встречи, моё солнышко!»

Прижав к груди листок, я вздохнула — скорее бы! «Дверь тихонько отворилась, и в светлицу …» вошла женщина, видимо, Катерина Васильевна и сказала:

— Извини, гостьюшка, что без стука, думала, что всё ещё не проснулась. Третий раз заглядываю… Добрый вечер, красавица. Самая настоящая дворяночка в этом наряде, — она села на скамейку и мило улыбнулась.

— Я просто не нашла своего платья, извините, пожалуйста.

— Оно в целости и сохранности сохнет после стирки. Серёжа попросил.

— Спасибо, — поблагодарила я и покраснела.

— Давай сначала познакомимся. Меня зовут Катерина Васильевна, я жена Михаила Потаповича, нынче Колобка, так его сейчас прозвали. Ты с ним знакома.

— Очень приятно, меня зовут Женя.

— Я приготовила тебе ужин, молочка парного, оладушек. Серёжа предупредил, что ты сильно простудилась, а тебе важно быстрее поправиться. Ещё велел никого к тебе не пускать. Как ты себя чувствуешь?

— Почти нормально. А где я? И где Серёжа? — пролепетала я, ничего толком не понимая.

— Это летний домик для гостей. Здесь и живёт Сергей, когда приезжает к нам в гости или, как сейчас, со студентами. Показать тебе его, а заодно и туалетную комнату?

— Я как раз хотела вас об этом попросить.

— Тогда накинь халатик, и пойдём со мной. Халат висит в шкафу.

От увиденного я обалдела, да простит мне будущая профессия сие выражение крайнего удивления: шикарная гостиная-столовая с камином, ванная с джакузи, о существовании которой я только недавно прочитала в глянцевом журнале. Вот так Колобок! Министерский уровень…

Катерина Васильевна улыбнулась, видя мою реакцию:

— Не удивляйся, мой Миша был знаменитым на весь Советский Союз председателем колхоза. Он лауреат Государственной премии и Герой Социалистического Труда, а теперь просто директор агропромышленного комплекса. Ещё при пятилетках были миллионерами.

— Почему его не забрали в министерство? — смущённо спросила я, вспомнив, как обозвала его Колобком.

— Женя, иди умываться, а потом заходи на кухню ужинать, там и поговорим.

На кухне меня сразу заставили кушать и слушать, что я с удовольствием исполнила.

— Так вот, Женя. Мужа приглашали возглавить министерство, только поздно это сделали. Спохватились, когда все земли бурьяном заросли. Перестраивают всё, кроме сельского хозяйства. А он уже не тот: честно признался, что сил не хватит. Раньше по всему миру ездил, опыт перенимал, у себя принимал иностранные делегации, много книг написал. С началом перестройки долго бился о Кремлёвскую стену, пытаясь спасти сельское хозяйство, требуя принять правильные законы. Но плетью обуха не перешибёшь. После инфаркта успокоился, создал своё АООТ «Заря», на Госпремию закупил технику, построил молокозавод, птицеферму и крутится как белка в колесе. Вот со студентами связался. Столько хлопот, зато все уезжают довольные — в Москве столько не заработать. А он называет это молодёжной политикой. Уже многие просятся взять их на работу после института, и он возьмёт. Серёжку зовёт главным инженером работать — он головастый, в нашу породу. Но у племянника пока другая мечта. Я это к чему? Женя, уговори Серёжу остаться у нас. Вам здесь будет очень хорошо!

Я снова покраснела как рак. Неужели всё так очевидно?

— Катерина Васильевна, у вас ещё есть и сын, кому как не ему… — попыталась я увести разговор в сторону.

— Ты знаешь Костика, у него в голове только стихи и музыка. Добрая душа, в меня пошёл. А Серёжа прирождённый лидер и организатор. Ему Потапыч хоромы обещал выстроить, только бы остался, а тот даже не хочет, чтобы узнали о нашем близком родстве. Гордый, всего желает сам добиться и добьётся. Все гуляют по вечерам, а он учит свой английский. Слава Богу, ты появилась. Мы так рады!

— Катерина Васильевна, а девушки у него были? — спросила я, и моё сердце ёкнуло от желания больше узнать о жизни Серёжи.

— Ой, что я разболталась! Ты давай кушай.

— Катерина Васильевна, пожалуйста, расскажите.

— Я вижу, у вас всё серьёзно.

— Как вы догадались?

— Слепой бы не заметил. Он в последнее время сам не свой. Придёт ужинать и с Костей только о тебе и говорит. Сама-то любишь?

Я в очередной раз покрылась краской.

— Вижу, вижу, можешь не говорить. В такого как не влюбиться? Горюшка ему пришлось хлебнуть за свою недолгую жизнь. Отец, полковник ВДВ, был для него кумиром, поэтому он с малых лет мечтал стать курсантом военно-десантного училища. Отец уже воевал в Афганистане, и мать на коленях умоляла не делать этого. Но Сергея трудно было переубедить, перед его поступлением в училище у матери случился сердечный приступ. После выхода из больницы он привёз её к нам и остался рядом. Потапыч добился для него отсрочки от армии на год. Всё вроде наладилось.

Она улыбнулась, вспоминая:

— Тем летом наши мальчишки влюбились. Мой только закончил девятый класс. Девочки были подружками, первыми красавицами считались. Два месяца длился этот угар. Серёжа даже познакомил свою девушку с мамой. Мой постеснялся. Мы уж думали — свадьбы не миновать. А в августе приехали в село из Москвы киношники: места у нас, сама видишь, сказочные. Поснимали, уехали и увезли с собой этих дурочек. Скандал был жуткий, родители девчонок хватились только через день. Нашли записку: «Нас не ищите, мы уезжаем поступать во ВГИК». Так закончилась первая настоящая любовь наших мальчиков. Для Серёжи она не прошла даром. Осенью он добровольно ушёл в армию. Сразу после «учебки» сам напросился в Афган к отцу. Потом их накрыло одним снарядом. Отца похоронили с почестями, а Серёжу в госпитале вытянули почти с того света. Светлана, его мать, совсем поседела. Сейчас, глядя на Серёжу, не поверишь, что он прошёл через такие муки. Когда восстанавливался, из спортзала не вылезал. Сейчас любо-дорого посмотреть.