Владислав Реймонт - Вампиры. Сборник

• Название: Вампиры. Сборник
• Автор: Владислав Реймонт
• Издательство: Ренессанс, ИВО-СиД
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992
• ISBN: 5-8396-0015-6

…Вечная жизнь, о которой люди так часто склонны мечтать, оказывается вампирической маетой, чередованием актов насилия с исступленными выплесками сверхъестественной энергии, когда насилуемый на следующем витке становится насильником, когда уже невозможно говорить о человеческой подлинности, о тождестве человека себе самому, но остается только неутомимая, нескончаемая, захлестывающая весь мир пульсация кровавого колеса. И, напротив, отстаивая свое право умереть, человек тем самым борется за единственное доступное ему самосохранение, за возможность пройти до конца предназначенную ему дорогу — жить и умереть самим собой…

В сборник вошли два романа — «Вампир» польского писателя Владислава Реймонта и фантастический роман барона Олшеври из семейной хроники графов Дракула-Карди «Вампиры», объединенные общей темой — традиционным мифом о Вампире.

---

— А теперь вам лучше?

Она пожала ему руку и заглянула в глаза так глубоко и близко, что он невольно отодвинулся.

— Нет, нет, — горячо возразил он. — А может быть, виноват во всем климат? Ведь все время идет дождь, холод, туман, и так изо дня в день! Это может довести до отчаяния! А может быть, солнце погасло и мы уже никогда не дождемся тепла и света?

— Ностальгия по солнцу.

— Уеду на материк, непременно уеду! Дольше такого я не выдержу. Убегу куда глаза глядят!

И вдруг он замолчал, смущенный такой неожиданной вспышкой своей откровенности.

— На юге весна уже в полном разгаре!

— Какое мне до этого дело? — резко возразил он, не уловив в ее тоне удивительной мягкости и тоски.

— Таким ароматом дохнули на меня вдруг апельсиновые рощи, так засверкали голубые моря!

Он быстро наклонился к ней, глаза ее застыли, устремленные куда-то вдаль, и было в них как бы сияние этих желанных морей, а по губам скользила бледная мечтательная улыбка. Вдруг он все понял.

— Жду, жду, жду, — шептал он все тише, и в голосе его была безумная радость, надежда и счастье.

— Помнишь? — губы ее дрогнули, и звук ее слов был удивительно нежен.

— Я готов хоть сейчас!

Экипаж остановился перед гостиницей.

— Завтра! — крикнула она ему, прощаясь с улыбкой, полной тайного обещания.

Долго прислушивался он к шуму удалявшегося экипажа.

— Завтра! — повторил он, чувствуя, как с его души слетает бессилие, подобно старой изношенной одежде, а в сердце разгорается пламя восторга. Он не стал ждать лифта и буквально летел по лестнице, подхваченный крыльями радости. Иногда он останавливался и восторженно восклицал:

— Завтра! Завтра!

Ада встретила его бледная и смущенная.

— Вандя больна.

— Вандя?

Его сразу отрезвило это неожиданное известие.

— Заболела в субботу, сразу же после возвращения из парка. Врачи никак не могут определить болезнь. У нее ничего не болит, она только жалуется, что всякий раз, когда засыпает, ей является та рыжая дама, которую мы тогда встретили, и смотрит на нее ужасным взглядом. Вандя с криком вскакивает с кровати. При одном упоминании о ней дрожит от страха. Вот это-то и странно, что температура у нее нормальная. Но я, кажется, знаю источник ее болезни! — шепнула Ада с глубоким убеждением.

Робко и беспомощно взглянул он в ее грустное лицо.

— Это она ее сглазила.

— Кто? — и он невольно оглянулся вокруг.

— Этот рыжий вампир, эта ужасная незнакомка.

— Дэзи? — Он отшатнулся, пораженный ужасной мыслью. — Не может быть! Человек, когда боится, теряет способность ясно смотреть на вещи! Это совершенно невероятно! — торопливо говорил он, чтобы заглушить звук произнесенного имени.

— Я глубоко убеждена в этом. Не знаю только, зачем и за что? Пусть будет проклята эта злая и подлая сила, пусть будет проклята! — грозно повторила Ада, и в глазах ее сверкнула молния глубокой ненависти. — Но я своего ребенка защищу, хотя бы ценой собственной гибели. В чем виновата Вандя? Это меня так мучит, что я не могу успокоиться. А тут, как нарочно, и тебя столько дней не видела, — с упреком сказала она, подымая на него глаза, полные слез.

— Я тоже был болен, сегодня я первый раз после той субботы вышел из дому. Лихорадочный бред, — поспешно заметил Зенон.

— Да, ты бледен, у тебя очень плохой вид. В этом должна быть какая-то таинственная связь с болезнью Ванди. Не смейся над моими подозрениями: страх часто имеет ясновидящие глаза. Может быть, она и тебя сглазила!

Его охватила ледяная дрожь, в мозгу пронеслись странные ассоциации.

— Пойдем, и Бэти здесь! Она приходит каждый день и сидит у кровати Ванди. Милая, славная девушка!

Зенон молчал: предположения Ады пробудили в нем сильное беспокойство.

— Тебе было очень плохо?

Она поглядела на него с нежной заботливостью.

— У меня был острый приступ меланхолии, и несколько дней я метался в бессильной муке. Не было даже сил прийти к тебе.

— Почему же я не могу быть всегда с тобой?

— Я думал об этом, я знаю, ты бы меня защитила от моих терзаний! Ты одна! — горячо произнес он, но сейчас же подавил в себе готовое сорваться с уст признание, так как перед ним встало грозное лицо Дэзи.

— Что тебя мучит, скажи, ты ведь знаешь, я готова все для тебя сделать.

— Когда-нибудь скажу тебе! Скажу, убегу под твою защиту, и ты меня спасешь, снимешь с меня тяжесть греха. Мне надо окончательно решиться на что-то.

— Ты пугаешь меня!

Ее сильно обеспокоил мрачный взгляд Зенона.

— Ада, мы ждем! — крикнул Генрих из другой комнаты.

Они вошли в гостиную. Генрих сидел у камина, Бэти шла им навстречу.

— Вандя жалуется, что вы ее забыли!

Она поздоровалась с Зеноном холодно и сдержанно.

Девочка лежала в кровати, как увядший цветок, с усилием протягивая ему маленькие худые ручки.

— И мама вас ждет, и папа, и мисс Бэти ждет! Все ждем, а дядя не приходит, — шептала она с упреком.

Нежный жалобный голосок и худое личико ребенка так растрогали Зенона, что он едва сдержал слезы. Он погладил ее по растрепавшимся светлым волосам и стал весело рассказывать о разных делах, которые его задержали. Девочка выслушала внимательно и ответила очень серьезно:

— Ладно, дядя, но теперь вы должны навсегда с нами остаться! Мама сказала, что, как только я поправлюсь, мы поедем домой, и вы с нами.

— Непременно поедем вместе, — подтвердил он, растроганный ее щебетанием.

— И прямо домой! Мне что-то надо вам сказать, дядя, по секрету, только никому ни-ни!

Он дал ей торжественное обещание хранить тайну; Вандя обняла его за шею и прошептала:

— Когда дядя не приходит, мама плачет. Я часто видела. — Она откинулась на подушку и, взяв его за руку, продолжала серьезно: — Мама совсем одна. Папа постоянно болен, а я ведь тоже не могу ей помочь. Маме очень тяжело. Вы понимаете, дядя? — прибавила она.

Как дороги ему стали в этот миг ее золотистая головка и умные голубые глаза! В нем вспыхнула внезапно проснувшаяся отцовская любовь, ему захотелось говорить ей слова, полные нежности, любви и заботы. Он обнял ее и стал горячо целовать, а Вандя, взволнованная этой неожиданной лаской, гладила рукою его лицо и шептала, восхищенная и счастливая:

— Дядя такой добрый, такой милый, такой — мой!.. Как папа!

— Как папа! — невольно повторил Зенон, опускаясь на стул.

— В самом деле, дядя, в самом деле! — щебетала девочка, не отпуская его руки.

Зенон радостно слушал эти признания, но в то же время понимал, что ему никогда не придется называть ее своим ребенком.

Девочка вдруг понизила голос и таинственно произнесла:

— Знаете, дядя, Швипс приходит ко мне каждую ночь.

Он вопросительно поглядел на нее, не понимая, о ком идет речь.

— Это моя собачка. Мама говорит, что она мне только снится, но она в самом деле приходит, впрыгивает на кровать и лижет мне руки, пока я ее не поглажу, а потом свертывается в белый клубок и засыпает. А иногда она играет со мной, — хватает башмаки, прыгает через стулья, прячется, стоит на задних лапках. Странно только, что никогда не лает и не визжит. Правда, я не знаю, куда она днем пропадает. Я везде искала ее, а может быть, мама нарочно велит ее прятать?.. Сегодня ночью… когда пришла та рыжая, я на нее натравила Швипса. Маме я не сказала, потому что знаю, что нельзя людей собаками травить… Но я так ужасно ее боюсь, что не могла выдержать… Я указала на нее Швипсу глазами и говорю: возьми ее! Он бросился на нее и так гонял ее по всей комнате, так гонял, так грыз, что она пригрозила мне и убежала.

— Может быть, она больше не придет, — пробормотал Зенон, пораженный ее рассказом, тем более что Вандя рассуждала вполне трезво.

— Я буду на нее всегда науськивать Швипса, раз она такая подлая! — сердито говорила девочка. — Знаете, дядя, она приходит, садится вот здесь, где вы теперь сидите, и смотрит на меня таким ужасным взглядом. Я закрываю глаза, прячу голову под подушку и все-таки вижу, как она на меня смотрит. Мне становится так страшно, со мной что-то такое происходит, чего я не умею вам рассказать. Я не могу ни пошевелиться, ни позвать маму, ничего не могу сделать, — беспомощно развела она руками. — И зачем она меня пугает? — жалобно простонала Вандя, пугливо прижимаясь к Зенону.

— Не бойся, она уже не придет… и не надо об этом думать.

Вошла Ада и пригласила его пить чай.

— Мама, дядя теперь будет приходить каждый день!

Когда он, прощаясь, целовал ее, она шепнула ему на ухо:

— А то перестану дядю любить!

Он еще раз поцеловал ее и вышел.

— Мисс Бэти уже уехала. Она не хотела вам мешать, к тому же очень торопилась домой, так как у мистера Бертелета сегодня опять припадок, а Джо куда-то уехал.