Иван Дроздов - Славянский котел

• Название: Славянский котел
• Автор: Иван Дроздов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006

Роман посвящён острейшим проблемам современного славянского мира.

---

А Ефим поднялся со своего места, достал из–за стола подзорную трубу, — такая, наверное, у морских капитанов бывает, — и как–то осторожно, подвигаясь боком к окну, выбрал удобное место и направил трубу на огонёк.

— А–а–а, я так и знал: катер это быстроходный, за домом моим наблюдение ведёт. Мерзавцы! Я до вас доберусь.

Бросил на стол трубу, схватился за кресло и повис над ним. Что–то хотел сказать, но горло перехватило. Кирилл и Борис взяли его руки, посадили в кресло. Было мгновение, когда Борис сомневался, надо ли ему вмешаться со своим «Импульсатором», но тут же и решился. Тронул медальон — «выстрелил». И олигарх вскрикнул:

— Голова!..

Борис обнял Ефима, стал тереть пальцами виски. К Ефиму вернулся голос, он явственно и будто бы с радостью прого- ворил:

— Так, так — хорошо!.. Лучше мне стало, лучше.

Борис поглаживал голову, проходился тёплыми мягкими пальцами за ушами. И так минут десять. А Ефим предавался неге, точно кот, которого гладит хозяин. Потом устремил осмысленный энергичный взгляд на Простакова.

— Что случилось? Что произошло? Вы же маг, волшебник!

Борис пожимал плечами; он, конечно, знал, что освежающее, оздоровляющее действие оказала на Ефима доза, всего лишь одна доза, и теперь Борис очень бы хотел, чтобы благотворное действие его лучей продолжалось. У себя на острове он наблюдал пролеченных больных: и все они без исключения расставались со своим угнетённым состоянием, и сейчас он думал: дай–то Бог, чтобы так же помогло и олигарху. Он ещё не мог представить, как это обстоятельство отразится на его дальнейшей судьбе, поможет ли это ему скорее освободиться, но что олигарх захочет налаживать с ним хорошие отношения — в этом Борис не сомневался.

Что же до Кирилла, то он не однажды наблюдал, как его братец вдруг неожиданно впадал в психологическую кому, и помочь ему в этих случаях никто не умел, но то, что происходило с Ефимом сейчас, он понять не мог. И только думал: «Неужели массаж Простакова, такой лёгкий — одно лишь прикосновение рук — так быстро и радикально оживил братца?

А Ефим вышел из–за стола, растворил окно, за которым сгущалась темень и в ночи ярче горел огонёк катера, посмотрел на него с минуту, а затем обратился к Простакову:

— Вы маг! Поразительно! Я после таких приступов неделю валяюсь, как труп, а тут… Словно холодный душ принял. И голова не болит, и спать не хочется, — да что же вы за человек? Какая сила в ваших пальцах? Ведь вы только руками ко мне прикоснулись!

Простаков ответил:

— Я биолог, знаю точки на голове, которые нужно погладить в случае, если человека посещают страхи, тревоги, — или, как раньше наши русские люди говорили, «хандра нашла». Вот она нашла на вас, а мы её отогнали.

— Надолго… отогнали?

— Думаю, что да, надолго.

Олигарх снова подошёл к окну, и теперь уже он смотрел не только на огонёк, но и на небо, где весело и призывно светили крупные звёзды, Там, на небе, была своя жизнь, и чем мечтательнее человек, чем яснее его ум и спокойнее душа, тем он больше увидит в той вселенской, недоступной и непонятной нам жизни. Ефим шире растворил окно, пустил в комнату клубы воздуха ночного океана и несмолкаемый, нарастающий к рассвету шум волны. Не поворачиваясь к собеседникам, мечтательно проговорил:

— Я тут заметил: в России к рассвету природа как бы засыпает, становится тише, а тут, наоборот: едва только над горизонтом забрезжит розовая полоска, так и волна просыпается, океан, точно старик, начинает кряхтеть, стонать, — над ним появляется одеяло, сотканное из тумана. И только с рассветом ко мне подбирается сон, и я тогда ложусь вон на том диване.

Ефим замолкает и снова приставляет к правому глазу подзорную трубу. Недовольно, словно дряхлый старик, ворчит:

— Смотри–ка: большой катер, словно боевой корабль: и пушки на борту, и ракетные установки. Да–а–а… если он шарахнет ракетой… — перья из нас полетят. Ишь, мерзавцы! Взяли меня на прицел. Я вот сейчас посплю, а потом сяду на свой ракетный катер и пойду к ним, узнаю, чего они тут под моими окнами забыли.

И к Кириллу:

— Ты где поселил нашего гостя?

— У себя в кабинете.

— Ну, тоже — нашёл место. Я его возьму к себе.

И к Борису:

— Пойдёмте, я покажу вам ваши комнаты. Вас будут охранять мои ребята, а кормить мой повар. Так–то надёжней, да и комфортнее, чем там, у Кирилла.

Простаков заметил:

— Мне хорошо и у вашего брата, но если вы так решили, я возражать не стану.

Проснулся Борис часу в двенадцатом. Некоторое время лежал и равнодушно осматривал комнату, где его поселили. Не сразу разглядел мебель, ковры, гобелены. Всё тут обнаруживало подбор реликвий, художественный вкус и чрезвычайную ценность. Комната скорее была похожа на кабинет, чем на спальню. Лежал он на диване, обитом тончайшей светло–коричневой кожей. Возле дивана квадратный столик, и на нём три миниатюрных аппаратика, похожих на мобильник. Взял один аппарат, на нём надпись: телевизор; взял другой, три кнопки и надписи: шеф, официантка, повар. Третий из чистого золота и на нём одна кнопка и надпись: хозяин. Борис понял, что в этой комнате селили особо важных гостей, имеющих право напрямую соединяться с самим хозяином.

Поднялся и тут за тяжёлой шёлковой шторой разглядел дверь балкона. Открыл эту дверь и очутился на широкой площадке, вдававшейся, точно палуба корабля, в открытый океан. Оказалось, что башня замка с его комнатой, и особенно балкон, висели над краем скалы и со всех сторон были волны, воздух и небо. Всё дышало теплом утреннего солнца, всё искрилось и блистало светом отражённых солнечных лучей, где–то внизу резвились и спорили друг с другом волны, а над головой со свистом летали и кричали чайки.

Кто–то тронул Бориса за плечо. Повернулся: Кирилл. Стоял и широко улыбался.

— Ну, что: видишь, как живёт ваш русский олигарх. Наверное, не однажды уж подумал: а как он стал олигархом, этот неказистый и ничем не примечательный толстячок? А всё нефть. Мой отец, бывший блокадник Ленинграда, получал и получает теперь пенсию восемьдесят долларов, а Ефимчик — сто миллионов! Такая власть утвердилась в России, такая у них справедливость. Там у них с полтыщи думцев будет и каждому только на транспортные расходы миллион рублей дают! Ну вот, он — блокадник Ленинграда, голодный и холодный мальчонка по двенадцать часов в день у станка стоял, корпусы для снарядов вытачивал, и — восемьдесят долларов. У нас тут мусорщик по пятьдесят долларов в час получает, а у вас там — восемьдесят в месяц. Ну, так вот: а через полгода объявили: нефтяная компания в собственность Ефима переходит, и доходы его до миллиарда в год поднялись. Он сейчас третий среди ваших магнатов. У него за шесть миллиардов перевалило. Правда, он всем говорит, что три, а на самом деле — шесть. А теперь–то уж и поболе будет.

— А про вас–то тётя Фаина забыла, что ли?

— Меня тётя Фаина в упор не видит, я — чужой, чесночного запаха не слышно. Она, тётя Фаина, своего за версту чует. Чужого — тоже. Знает шельма, что мой–то батюшка русским был. Чужой я им — вот в чём штука.

Кирилл посмотрел на дверь, затем в комнату заглянул:

— Нет Ефима. Спит до сих пор.

— Он будет долго спать. Может быть, до вечера, — пообещал Простаков.

— Это так действует ваша процедура?

— Да, именно так. Она страхи прогоняет и сон регулирует.

— О–о–о!.. Это здорово. Это как раз то, что и надо Ефиму. Но… позволь: а вроде и не было никакой процедуры. Ты просто рукой по голове погладил.

— Не просто погладил, я места такие знаю, прошёлся по ним пальцами и всякие мысли ненужные из головы прогнал.

Кирилл тронул за рукав Бориса, в глаза ему заглянул:

— Послушай, а не колдун ли ты, не шаман какой–нибудь?

— Нет, я биолог. Да и то не очень опытный. А вот подучусь немного и не то ещё делать буду.

Завтракал Борис вместе с Кириллом, а потом они гулять пошли. Вышли из замка и очутились в приусадебном парке. Тут были аллеи, лавочки, беседки. Между двумя невысокими холмами белой лентой вилась тропинка. Она привела приятелей к морю. И здесь был небольшой дощатый причал, а возле него качались на волнах три катера. Один маленький, видно, для прогулок вдвоём или втроем. Кирилл достал из кармана куртки ключик и открыл замок, скреплявший тонкую лёгкую цепь с металлической стойкой.

— Это моя яхта, — сказал Кирилл и предложил Борису пройти на заднюю палубу. Маленьким веслом оттолкнул катер и затем веслом же направил его вдоль берега и гнал до тех пор, пока не скрылся за поворотом песчаной косы, откуда был виден лишь один угол замка и старый забор, обрамлявший его усадьбу. Здесь Кирилл предоставил катер воле волн, а сам подошёл к Борису и сел с ним рядом. Дружеским тоном заговорил:

— Теперь я бы хотел поделиться с вами некоторыми догадками. Ещё вчера я плохо соображал, кто и для чего вас доставил в наш замок. Меня смутили пришедшие за вами три амбала. Я знаю, кому они служат и куда должны были вас поместить. Но вдруг они окаменели, как египетские фараоны. Откройте мне секрет: это, конечно, вы каким–то таинственным образом вышибли из них дух.