Сергей Былинин - Битва за Москву

• Название: Битва за Москву
• Автор: Сергей Былинин
• Издательство: Экспринт
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-94038-051-4

Битва за Москву как одно из основных событий Второй мировой войны всегда привлекала интерес военных историков неожиданным поворотом своего развития. Начало битвы обернулось для советских войск катастрофой. И, казалось, немцам ничто уже не сможет помешать одержать скорую победу. Но вдруг… они терпят оглушительное поражение, которое означало полный крах быстротечной кампании на Востоке. Как и почему это произошло?

В данной работе сражение рассматривается с точки зрения важнейших решений немецкого и советского верховных командований и командований фронтов, определивших ход и результат Московской битвы. Показано столкновение военных доктрин, замыслов и планов немецких и советских военачальников.

Издание рассчитано на широкий круг читателей, интересующихся историей Второй мировой войны и военного искусства.

---

Штурмовое орудие StuG III из 226-го дивизиона штурмовых орудий форсирует водную преграду. Западный фронт, ноябрь 1941 года.

Начало битвы за Москву осложнилось просчетами Ставки и командований фронтов. К двадцатым числам сентября Ставка установила, что немцы готовят новое крупное наступление и, учитывая неподготовленность наших войск к «серьезным наступательным операциям», отдала 27-го приказ: Западному и Брянскому фронтам «закопаться в землю» и лишь при необходимости улучшения позиций предпринимать частные операции. 29 сентября маршал Б. Шапошников подтвердил директивой порядок их проведения. Но приказ явно запоздал, а при дефиците времени проведение каких-либо частных операций отвлекало силы от укрепления обороны и вело к лишним потерям. Резервному же фронту вообще не была поставлена задача перейти к обороне.

Ремонт танков Т-26 на одном из заводов Москвы. Декабрь 1941 года.

Для советских войск Московская битва началась в условиях большого некомплекта людей и вооружений. При малой плотности войск, оборонительные рубежи строились по очаговому принципу и не обладали достаточной глубиной. Вся система огневого поражения была малоэффективной и соответственно оборона в целом оказалась уязвимой для ударов немецких танков, артиллерии и авиации. И когда 30 сентября немцы ринулись в наступление на орловском, а 2 октября на вяземском направлениях они сразу же пробили оборону советских фронтов.

Но главная причина поражения заключалась в том, что Ставка и командование фронтов не сумели своевременно разгадать замысел немецких стратегов и возможные направления массированных атак. А в результате даже те наспех подготовленные для отражения противника районы оказались на 100–110 км в стороне от главных ударов немецких войск. На Западном фронте ожидали удара в стык 16-й и 19-й армий вдоль шоссе Смоленск-Вязьма, подвинув туда наиболее укомплектованные части, а немцы ударили севернее и южнее автомагистрали. На левом крыле Брянского под танковый вал попали войска, находившиеся вне укрытий, поскольку они готовились к частной операции. Генерал Л. М. Сандалов, в то время начштаба фронта, впоследствии писал: «Оглядываясь назад, рассматривая теперь обстановку с открытыми картами, приходишь в недоумение: как мы не смогли тогда разгадать намерений противника?.. Ставка предупреждала 27 сентября о подготовке противника к наступлению танковой группы на Москву. Лучшего района, чем район Глухов — Новгород-Северский не найти. Путь оттуда на Орел, Тулу был кратчайшим… Однако командование и штаб фронта не смогли расшифровать этот легкий шифр».

В начальные часы и дни Вяземско-Брянской операции обстановка менялась стремительно. Прорывы на фронтах к 3 октября достигали: на Западном — 50 км, на Резервном — 80 км, на Брянском — до 200 км. Был взят Орел. 4–5 октября в полосе Резервного взяты Спасск-Деменск и Юхнов. А в центре Западного, прорвавшись в стыке 19-й и 30-й армий, танки Гёппнера и Гота к 7 октября замкнули в кольцо у Вязьмы четыре советские армии — 19-ю, 20-ю, 24-ю и 32-ю.

Немецкое штурмовое орудие StuG III из 177 дивизиона завязло в грязи. Западный фронт, ноябрь 1941 года.

В советском Генштабе даже не поверили первым донесениям авиаразведки о движении вражеских колонн на Юхнов. А немцы действительно находились в 200 км от столицы, где, кроме стройбатов, других войск не было. 22-я, 29-я и 31-я армии, яростно отбиваясь, отходили на северо-восток к рубежу Салтановка — Сычевка. Путь на Москву был открыт.

И здесь необходимо отметить, что в Советском Верховном Главнокомандовании, безусловно потрясенном неожиданным поворотом событий, никакой паники или растерянности не наблюдалось. Была известная нервозность, поспешность и несоответствие решений сложившейся обстановке. Но Сталин и Ставка методично и упорно стремились переломить ход событий в пользу советских войск.

Советские танки Т-60 из 28-й танковой бригады выдвигаются на передовую. Западный фронт, 16-я армия, ноябрь 1941 года.

Немецкие разведчики из 10-й танковой дивизии на мотоциклах NSU. Советско-германский фронт, ноябрь 1941 год.

После безуспешных контрударов, 6 октября Ставка приказала Коневу отвести войска на ржевско-вяземский рубеж. Но кольцо у Вязьмы уже замкнулось, и маневр оказался сопряженным с большими людскими потерями и потерей техники. Точные цифры их до сих пор не установлены.

В немецких публикациях встречаются данные — 1 миллион, в том числе 688 тысяч пленными, 6 000 орудий, 830 танков. Но это явно какие-то объединенные или «мифические» цифры фронтовых сводок, ибо под Вязьмой таких «количеств» просто не было.

Советское руководство предпринимало незамедлительные и решительные действия по восстановлению обороны и боеспособности фронтов, стремясь в тех условиях выиграть главное — время для создания резервов и ответного удара. Сталин отозвал из Ленинграда Г. К. Жукова, полководца, способного точно и правдиво оценивать обстановку, предвидеть и управлять ходом событий, не останавливаясь перед жесткими, если того требует сложившаяся ситуация, мерами. 7 октября ночью Сталин, больной гриппом, резко оценивая действия командующих, указывал Жукову на карту и говорил: «Вот смотрите. Здесь сложилась очень тяжелая обстановка. Я не могу добиться от Западного фронта исчерпывающего доклада об истинном положении дел. Мы не можем принять решение, не зная, где и в какой группировке наступает противник, в каком состоянии находятся наши войска. Поезжайте сейчас же в штаб Западного фронта, тщательно разберитесь в положении дел и позвоните мне оттуда в любое время. Я буду ждать». Тут же написал записку, оформленную потом как распоряжение Ставки № 002684 от 6 октября 1941 г. в 19 ч. 30 мин., предлагавшей фронтам ознакомить представителя Ставки тов. Жукова с обстановкой и в дальнейшем все его решения по использованию войск фронтов и управления ими считать обязательными.

Тяжелый бронеавтомобиль Sd.Kfz. 263 из 2-й танковой армии Гудериана в районе Тулы. Ноябрь 1941 года.

Трагичность случившегося проявлялась в те дни во всем: в поспешности и противоречивости действий, в неорганизованности, неосведомленности и растерянности фронтовых командований. В штабе И. Конева, куда Жуков приехал ночью, ему не смогли вразумительно доложить, что же происходит с войсками, окруженными западнее и северо-западнее Вязьмы. Связи не было. Командующего Резервным фронтом С. М. Буденного Жуков отыскал только 9 октября в Малоярославце без связи с армиями и своим штабом. По дороге в Калугу Жукова догнал офицер связи сразу с двумя решениями о назначении: в телеграмме Сталина — командующим Резервным, а в постановлении комиссии ГКО — Западным фронтом. Какой приказ выполнять? Шапошников по телефону уточнил: создается единый фронт с задачей не допустить прорыва немцев через Можайск и Серпухов.

Не менее характерен следующий эпизод: 5 октября командующему 16-й армией К. Рокоссовскому поступил приказ Конева и Булганина: сдать войска генералу Ершакову, самому со штабом прибыть в Вязьму, получить 5 дивизий и ударить на Юхнов. Рокоссовский, прорвавшись уже через порядки немцев и подчиняя части и соединения «окруженцев», вышел к Вязьме. Не обнаружив там войск, он пробился к своим, к Гжатску и, прибыв в штаб фронта, был встречен грозным вопросом Ворошилова: «Как это вы со штабом, но без войск 16-й армии оказались в Вязьме?» Рокоссовский ответил, что Конев приказал принять новые дивизии под Вязьмой и показал злополучный приказ. Произошел бурный разговор Ворошилова с Коневым и Булганиным. Но этот же эпизод предстает в другом свете по устному докладу Конева Жукову 7 октября: «Я приказал Рокоссовскому отвести 16-ю через Вязьму, сосредоточиться в лесах восточнее города, но части армии уже были отрезаны и остались в окружении. Сам Рокоссовский со штабом сумел проскочить в Вязьму и сейчас находится в лесу восточнее города…».

Немецкие войска продвигаются к Москве. На переднем плане танк Pz.Kpfw.IV Ausf. F1. Западный фронт, ноябрь 1941 года.

Где истина — в приказе или в докладе? И далее, по обстановке на фронте Конев сообщал: «Связи с командующими 19-й Лукиным и 20-й Ершаковым у меня нет. Я не знаю, в каком они положении… Нет связи и с соседними фронтами. В армии правого крыла — 22-ю, 29-ю, 31-ю, которые меньше пострадали, послал приказ отходить на линию Волги, Ржев — Сычевка. Закрыть центральное направление на Москву фронт сил не имеет».

Цена ошибок военачальников — кровь, гибель и плен наших солдат. Но те из них, кто еще держал оружие в руках, поражали немцев яростью контратак, упорством и стойкостью в, казалось бы, безвыходных положениях. Немцам не удалось главное: сломить у защитников Москвы волю к сопротивлению.