Павел Генералов - Искушения олигархов

• Название: Искушения олигархов
• Автор: Павел Генералов
• Жанр: Детектив
• Год: 2012

---

— Вы после обеда работаете, Анечка? — Юлиана Семёновна поправила седой локон, выбившийся из–под ярко–оранжевой шёлковой косынки. Обед был событием, центром дня, и настоящие перелыгинцы одевались к трапезе тщательно, с определённым щегольством.

— Работаю, — согласилась Нюша, поддерживая старушку под локоть. Они уже вошли в старое здание Дома творчества, где на первом этаже и располагалась столовая.

— Ну, тогда приходите часикам к пяти в беседку. Я вам, Анечка, ТАКОЕ расскажу!

Юлиана Семёновна закатила глаза и едва не споткнулась на сбившейся ковровой дорожке. Нюша успела поддержать старушку:

— А что, что–то случилось? — бросила она реплику почти автоматически.

— Тут у нас этакие чудеса творятся! Честное слово, Анечка, вы не поверите! Впрочем, лучше до обеда о неприятном промолчать! — Юлиана Семёновна, величественно приложив палец к губам, улыбнулась улыбкой Джоконды и направилась к своему столику.

***

Офис Кости — Пилота располагался на окраине посёлка Внуково и менее всего напоминал бандитское гнездо. Скорее он был похож на штаб какого–нибудь частного аэроклуба, правда, без лётного поля по соседству. Над двухэтажным зданием возвышалась застеклённая вышка со множеством антенн на крыше, а входная дверь была стилизована под самолётную, только несколько больших размеров. Стены офисных коридоров украшали фотографии самых разных моделей пассажирских лайнеров.

Собственно кабинет Кости — Пилота, в миру Константина Александровича Кедрова, находился в той самой башенке, из которой открывался просторный вид на окрестности. Именно отсюда, будто из диспетчерской аэропорта, Костя и руководил своими подчинёнными. Впрочем, кабинет был как кабинет, а вовсе не как кабина пилота. Разве что на стенах кое–где были развешены хорошо отреставрированные авиаприборы времён второй мировой. Вроде как украшение.

В отличие от многих коллег по ремеслу, Костя большую часть времени проводил именно в кабинете. Причём работа в офисе была налажена по часам. Рабочий день начинался с девяти и заканчивался к шести, после чего в офисе оставалась лишь дежурная смена.

Хорошо налаженная работа подчинённых структур и отменная работа средств связи позволяли придерживаться этого мирного графика. Случались, конечно, и сбои, но они рассматривались Костей как ЧП. Его бизнес на две трети был уже вполне легальным, а на оставшуюся треть местные правоохранительные органы давно привыкли смотреть сквозь пальцы. К тому же отморозком Костя никогда не был, хотя в случае необходимости и умел принимать жёсткие решения. При этом умел эти решения претворять в жизнь без особого кровопролития. И вообще, там, где можно, он старался придерживаться буквы закона. Не всегда, конечно, получалось, но Пилот старался. Очень старался.

Вот, к примеру. Одним из структурных подразделений Пилотовой империи было охранное предприятие, и Костины бойцы имели право на ношение оружия совершенно официально. Но ни разу — ни разу! — ни один из зарегистрированных стволов не всплыл в какой–нибудь криминальной заморочке. Таким образом, если можно так выразиться, Пилот был одним из лучших представителей современного бандитского сообщества. Почти готовым кандидатом на Доску почёта «Ими гордится Внуково».

Внешность Костина к тому вполне располагала: крупно слепленное лицо с умными залысинами, открытый доброжелательный взгляд, нос с едва заметной благородной горбинкой. Несколько портили впечатление лишь тонкие, полоской, губы, придававшие его улыбке несколько змеиный оттенок. Но кто ж без особой нужды обращает внимание на такие мелочи? И всё же Костя старался лишний раз не улыбаться.

Всякую «чёрную» и некрасивую работу, ежели возникала необходимость, брал на себя Костин зам, Александр Сергеевич Чайковский, по кличке Пушкин. Человек он был во всех отношениях тоже крупный, но несколько более «решительный», нежели шеф. А уж азартный — страшное дело! Не так давно «однорукому бандиту», установленному возле Курского вокзала, проиграл пятнадцать кусков. Зелёными, естественно. Так что ближайший месяц, как минимум, Чайковскому — Пушкину предстояло пахать на внуковскую бригаду бесплатно.

…Время неумолимо клонилось к концу рабочего дня. А от Ситникова, пузатого главы администрации посёлка Перелыгино, не было ни ответа, ни привета. И это Косте — Пилоту совсем не нравилось. Не хватало ещё из–за такого дерьма, как упрямое Пузо, нарушать режим.

Пилот нажал кнопку громкой связи:

— Пушкина ко мне!

Войдя в кабинет, Пушкин первым делом глянул на часы:

— Ну чё, звонил?

Пилот отрицательно покачал головой.

— Знает ведь, сволочь, что у него всего два часа осталось, а тянет! — искренне возмутился Пушкин, осторожно почёсывая пах.

Прямо на поясном ремне Пушкина, аккурат на причинном месте был прицеплен мобильник последней модели. Сверкающий мобильник, золотистый. Оттого Пушкин казался тем самым конём известного маршала, которому курсанты Военного училища каждый год перед выпуском надраивают до блеска его конское достоинство. Правда, в отличие от конского, Пушкинский причиндал иногда начинал вибрировать и напевать звонкую мелодию из оперетты: «без женщин жить нельзя на свете, нет!».

Пушкинская манера носить навороченный аппарат прижилась во внуковской бригаде. И, в общем–то, стала именно той деталью, по которой пацаны издалека могли отличить своего от чужака.

— Сдаётся мне, Санёк, что на сей раз Ситников не просто так тянет, — Пилот задумчиво постучал по столу карандашом. — И ответа его мы не дождёмся.

— Думаешь, так серьёзно? — Пушкин с озабоченным видом поправил мобильник. Ну, понеслось! Кажется, пахнет палёным. Это и хорошо — за одну серьёзную операцию можно будет разом погасить долг перед пацанами.

— Есть у него какой–то покупатель московский. На него он, видно, и рассчитывает, гнида, — как бы равнодушно заметил Пилот.

Но давно и хорошо изучивший шефа Пушкин знал, что за таким спокойствием обыкновенно скрывается сдерживаемая ярость. Это Пилот только делает вид, что весь из себя такой сдержанный, как космонавт на орбите. Пушкину ли не знать! Если надо — Пилот умеет быть жёстким, как кровельное железо.

— Зря рассчитывает, — удивлённо подняв бровь, отрезал Пушкин. — Здесь наша территория. И все об этом знают. Что тут без нас типа ничего не делается.

— Ну, так и объясни ему популярно. Этак символически, от винта, — тонкие губы Пилота растянулись в очередной улыбке, а рукой он изобразил нечто напоминающее быстрое поступательное вращение.

— Всё готово, Пилот. Давно пора, — Пушкин взялся за мобильник. — Ну, я стартую? А то Пузо и впрямь совсем оборзел в последнее время.

— Выходи на взлётную. Но пару часов всё ж выжди. Авось одумается мужик, не камикадзе же он? — Пилот сдержанно улыбнулся, кривя тонкие губы.

Пушкин в ответ лишь неопределённо пожал плечами и с сожалением покачал головой. Чего ждать–то? И так всё ясно. Деликатничает Пилот, а зря. Легче семь раз отрезать, чем париться с переговорами.

— Да, и ещё, Саша, — бросил Пилот вслед уходящему Пушкину, тот обернулся. — Распорядись, пусть тот большой «цейсовский» сейф сегодня же у меня в кабинете установят. К утру чтоб было готово. А то смотри, уже всё вываливается, непорядок, — Костя демонстративно распахнул дверцу сейфа, стоявшего на небольшом возвышении по левую его руку.

Словно в ответ из распахнутого зева вывалилось несколько долларовых пачек. На денежки Пилот взглянул с нескрываемой нежностью.

— Сделаем. К утру всё будет в полном ажуре, — ответил Пушкин, сделав ударение на всеобъемлющем «всё».

Пушкин ликовал — руки чесались и требовали настоящего дела.

***

Мухи — существа вредные и бесполезные.

Но если бы не муха с её подлым жужжанием, Нюша наверняка бы проспала до самого ужина. Ведь давала себе слово, что подремлет всего минут пятнадцать–двадцать! А в результате продрыхла почти до пяти. Работать не хотелось, к тому же Юлиана Семёновна назначила встречу в беседке, чтобы открыть страшные перелыгинские тайны.

Ладно, работа — не волк, если будет настроение, можно и вечерком потерзать клавиатуру. Нюша окатила лицо холодной водой и проснулась окончательно. Теперь — убить муху и в путь.

Воздух был чист и прозрачен, пахло соснами. Хорошо за городом! По дорожке, выложенной серым камнем, Нюша вышла на полянку с пустовавшими лавочками. На одной из лавочек одиноко валялся жёлтый березовый лист. Что–то рановато в этом году…

Из зелёной беседки слышались голоса, в одном из которых Нюша тотчас узнала высокий и совсем не старый голос Юлианы.

— Точно тебе говорю, Клара, булочки — с корицей! — убеждала переводчица пожилую даму в смешной детской панамке, красной с белыми точками. Прямо не дама — мухомор. Нюша знала эту Клару, бывшую оперную певицу, вдову известного советского композитора, жившую в Перелыгино не первый год.