Павел Генералов - Охота на олигархов

• Название: Охота на олигархов
• Автор: Павел Генералов
• Жанр: Детектив
• Год: 2012

---

На стоянке их ждал арендованный Инессой простенький «опель–астра», а всего в нескольких километрах отсюда жил–поживал тот самый Буратино, которого предстояло хорошенько потрясти. И вытрясти из него не каких–то там жалких пять золотых, а несколько настоящих лимонов. Самых зелёных в мире.

***

Икотка

Василий Полубояринов стал пить меньше, гораздо меньше. Положение обязывало. Всё–таки — вице–губернатор. А в отсутствие на Икотке Котова — и вовсе полный губернатор. Если учесть, что Станислав Евгеньевич Котов появлялся в Ондыре исключительно редко, всё больше управляя регионом из Москвы, то настоящим губернатором, де–факто, стал именно Вася.

Это была головокружительная карьера. По этому поводу Василий даже попробовал отрастить бороду, но борода росла плохо, клочками. Видимо, в связи с местным климатом. У самих икотов бороды и вовсе едва пробивались — как чахлая растительность на просторах тундры. Пришлось Васе сбрить постыдную растительность и добирать солидности за счёт дорогих галстуков и рубашек с блестящими запонками.

К нынешнему визиту Станислава Евгеньевича верный Вася подготовил супер программу. В недавно открывшемся в Ондыре банно–оздоровительном комплексе были готовы к эксплуатации и даже уже единожды опробованы настоящие турецкие бани. Обслуживали восточную парную хорошо обученные специалисты из местных.

Как из икота сделать турка? Да очень просто: послать на практику в Турцию наиболее смышлёных и амбициозных парней из местного медицинского техникума. Полубояринов остался доволен — избранные оправдали высокое доверие. Новые, облицованные прохладным мрамором банные залы обслуживали настоящие, если, конечно, не всматриваться в лица, вкрадчивые, обходительные и жизнерадостные турки.

К баням добрались лишь к ночи, которая обещала быть бессонной. В первые дни после многочасового перелёта Котов обыкновенно спал днём, привыкая к разнице во времени и полярным ночам. Так и не привыкнув окончательно, губернатор столь же обыкновенно улетал назад в Москву.

— Ну что, Василий, хвастайся! — добродушно сказал Котов, пропуская Васю в холл комплекса «Афродита», празднично украшенный искусственной хвоей, специально завезённой с Большой земли.

— Нет, Станислав Евгеньевич, губернатор должен войти первым, — возразил Василий, краснея от собственной смелости.

Котов вступил в мраморное царство «Афродиты» и уткнулся прямо в трёх девушек в национальных икотских костюмах. Девушки изрядно вспотели в меховых одеяниях — ждали губернатора в натопленном помещении уже с тех самых пор, как только самолёт приземлился в Ондырском аэропорту.

— Добро пожаловать! — мелодично и громко поприветствовала Котова девушка центральная. Правая и левая девушка тянули навстречу губернатору блюда, где вместо хлеба была рыба, а вместо соли, как ни странно, — соль, только очень грубого помола. Щепоткой колючей соли губернатор присыпал рыбу, стараясь, чтобы рука не коснулась рыбы. Рыба пахла оглушительно.

— Твоя идея? — спросил Котов довольного, как слон, вице–губернатора.

Полубояринов расплылся в улыбке. Главный сюрприз ждал Станислава Евгеньевича после водных процедур, к бокалу светлого турецкого пива «Эфес», доставленного спецрейсом из Москвы.

…Распаренное и отмассажированное руководство Икотки сидело в глубоких кожаных креслах. Полубояринов сделал знак своему референту, и в момент на низком столике рядом с батареей «Эфеса» оказалась синяя папка с тиснёной золотом надписью «Совершенно секретно».

— Это — вёрстка первого выпуска русской версии «Фэйса», — сообщил Котову Полубояринов и пригладил так и не выросшую бороду.

— Ну? Молоток! — похвалил расслабившийся Котов. — В Москве мои не смогли достать, а ты — смотри–ка! Дорого обошлась?

Василий написал на листке цифру, от себя добавив всего лишь один нолик. Справа, конечно. Вёрстку ему достал однокашник по институту Игорь Белых, которому подфартило получить место штатного сотрудника в новом журнале. У Игоря было «золотое перо», но карьера его пошла в гору лишь после того, как Игорёк зашился. От старой нетрезвой жизни у Белых осталось столько долгов, что он, почти не думая, согласился «помочь» институтскому корешу. И помог оперативно, переслав по «мылу» готовую вёрстку прежде, чем её отправили в типографию.

Котов просмотрел вёрстку. В сотне самых богатых людей России ему досталось лишь пятьдесят второе место. Красавчик Сидоров смотрел исподлобья с девятой позиции. Нурмухамет Сафин оказался тоже впереди — сорок пятым. Однако старый «друг» Кобрин нашёлся лишь в конце списка под номером девяносто шесть. Настроение Котова, и так вполне приличное, стало ещё более лучезарным. Хотя он был бы более доволен, если бы акулья Лёвкина улыбка и вовсе не появилась в первой сотне «Фэйса».

— Значит так, Василий, — Котов сложил листки в «совсекретную» папку. — Я тебе выдам сумму под личную ответственность. И за этот номер, — Стас кивнул на папку, — и за следующие два вперёд. Только — чтобы без фокусов!

— Какие фокусы, Станислав Евгеньевич! — искренне возмутился Василий. Он уже жалел, что приписал всего один ноль. Судя по реакции, шеф и на два ноля расщедрился бы без проблем.

***

Куршевель

Соня как полководец осмотрела гору. Они с Лёвкой сегодня были на этой трассе первыми, и потому Соня в глубине души чувствовала себя хозяйкой гостеприимной горы. К полудню народу на трассе Мармот заметно прибавилось. Это означало только одно — скоро Соне с Лёвкой пора обедать. Как раз, когда остальные позавтракают. Эта «красная» трасса для лыжников среднего уровня считалась одной из самых популярных, поэтому днём здесь начинался настоящий час–пик.

С вершины Куршевель был виден как на ладони: маленькие, со спичечный коробок домики под оранжево–красными черепичными крышами; движущиеся точки — автомобили; извилистая главная улица, в магазинчиках которых цены выше, чем даже в самой Москве — в Петровском Пассаже или бутиках Третьяковского проезда. «Станция, избранная звёздами», как поэтично именовали Куршевель‑1850, не могла позволить себе разочаровать российский туристов скромными ценами и старалась в этом смысле вовсю.

— Я — первая, — решительно заявила Соня и поправила горнолыжные очки. — А ты через пару минут. Не раньше!

— Боишься, что увижу, как ты грохнешься? — Лёвка потопал лыжами, стряхивая прилипший снег.

— Не боюсь, но опасаюсь, — независимо ответила Соня и, оттолкнувшись, устремилась вниз.

Дождавшись, когда тонкая фигурка в ярко–красном комбинезоне скроется за первым поворотом достаточно пологой, но извилистой трассы, Лёвка начал спуск. Он чувствовал себя чрезвычайно ловким и мужественным — катался он и вправду на порядок лучше Софьи. Но на более серьёзные и крутые горы, исключительно из джентльменских соображений, перебирался лишь когда Соня уезжала в отель.

Он совсем не жалел, что на эти зимние каникулы взял с собой именно её, Софью Перовскую, ведущую ток–шоу на НРТ. Нормальная девчонка, без комплексов и без притязаний на его, Лёвкину, независимость.

После того, как Катя окончательно вернулась к Петухову, Лёвка не заводил постоянную возлюбленную. Все женщины, с которыми у него складывались какие–никакие отношения, не могли сравниться с его ураганной Катериной. Да он и не сравнивал — решил вопрос о женитьбе отложить на некоторое, весьма неопределённое время.

Софья Перовская работала на НРТ уже больше года, но Лёвкиного внимания удостоилась недавно. А именно — когда осенью ток–шоу «Женская империя», которую Соня вела вместе с немолодой красавицей–актрисой, вдруг стало стремительно набирать рейтинг. Тогда–то Лёвка и начал присматриваться к агрессивно–рыжей, острой на язык ведущей.

Хотя знал её, естественно, раньше. Ещё когда только задумывалась женская передача и Соня прошла кастинг, именно Лёвка предложил для неё яркий псевдоним. Звонкая Перовская вместо простенькой Пёрышкиной — это был первый шаг. Второй — когда блеклую гладковолосую блондинку по настоянию хозяина канала Кобрина перекрасили в рыжую, а прямые волосы закрутили в пружинки. Так что в каком–то смысле Софья Перовская была его личным творением.

На предложение скатать в Куршевель размяться Софья согласилась сразу. Хотя и понимала, что это будет не совсем деловая поездка.

С нею было легко и просто, но всё же Лёвка не был влюблён. Прививка «Екатерина Чайкина» ещё действовала.

…И всё–таки она шлёпнулась! Обидно–то как — в самом конце. А всё из–за толстяка, который на широко расставленных ногах пытался выписать вираж в стиле «умирающий горнолыжник».

Толстяк рухнул вместе с нею, извиняясь на дурном английском и матерясь на виртуозном русском. Соня выругалась на английском, а по–русски посоветовала: