Владимир Цмыг - Другая реальность

• Название: Другая реальность
• Автор: Владимир Цмыг
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2004

---

Я не выключал компьютер, экран монитора, прежде чем погаснуть, оставил такую надпись — «…в полночь взгляни на меня, будет весело…»

…Компьютер жил своей жизнью, когда хотел, включался и вырубался. Когда правил текст, я понял, это настоящий бестселлер, за который я получу, наконец, кучу денег. Только надо повести себя разумно, и не продешевить, прозондировав почву во многих издательствах. Теперь я не буду простым просителем…

Сволочь, я совсем забыл про выпотрошенную девушку в подвале!

Вдруг вспыхнул экран, зажужжал вентилятор компа, охлаждая процессор. Я не увидел подвала, чего так боялся. Но меня вдруг охватил истерический хохот, я увидел комнату консьержки, кровать… Её белый толстый зад, то поднимался, то опускался, она мастурбировала большим красным искусственным фаллосом, ласково приговаривая, постанывая, и вздыхая: «О, Поль, мой милый Поль, тебе хорошо… хорошо…?» Поль — это её покойный муж. Сегодня утром эта вежливая дама, одалживая мне деньги, многозначительно заглянула в глаза!

Картинка в углу экрана сменилась. Тот же украденный фургончик в гараже подвала, двери широко открыты, в эмалированных ванночках внутренности, на тело наложены ровные стежки. Я еще раз убедился в профессиональности этого урода. Без единого пятнышка обнаженное тело лежала на чистой простыне. Ванночки стояли на ее срезанных волосах. Темнела щель гладко выбритого лобка. Я взглянул на часы — три часа ночи, время воров и убийц.

…Фургон остановился там же, откуда был и угнан. Картинка исчезла. Я оторвался от клавиатуры, понимая, следующие главные события развернутся завтра. Вновь появилась картинка, которую сейчас я б не хотел видеть. Мне достаточно госпожи Ранерьев…

Этой девушке в издательстве я иногда дарил цветы, с любезной улыбкой она их принимала. Мы как — то раз даже пообедали в ресторане, я заказал устриц и бутылку белого дорогого вина, чисто по–русски спустив последние деньги. Устриц я не любил, но не показывал вида, с улыбкой глотая эту скользкую гадость.

Она типичная француженка, одна из тех, которые при всей своей некрасивости кажутся привлекательными. Что это, особый парижский шик, умение одеваться? Или выразительная мимика подвижного лица и постоянная улыбка? Ох, эта улыбка! Мы, русские, так часто не скалим зубы, мы более естественнее, и когда нам улыбаются где либо в чужой стране, нам кажется, что мы произвели впечатление, не замечая, что это всего лишь дежурная отрепетированная улыбка. У Мари была прическа каре и тоненькая шейка, которая меня так умиляла, мне хотелось заботиться о ней.

В одних чулках, на коленях она стояла в какой–то комнате. На стуле со спущенными штанами сидел полный господин. Результат её умения я видел на искаженном лице толстяка. В особо сладострастные мгновения, короткопалыми лапами он сжимал ее растрепанную голову. Побагровев, наконец он разрядился, Мари не выплюнула эту гадость, а проглотила. Немного посидев, откинувшись на спинку стула, клиент вытащил из кармана несколько банкнот, с милой улыбкой она их взяла и вышла в другую комнату.

«Вот почему, — подумал я, — эта «порядочная» девушка так хорошо одевается! Ведь оклад сотрудницы скромного издательства вряд ли бы это позволил».

…Наконец, я отключился, меня мучили кошмары, даже в сновидениях за мной наблюдал зловещий, светящийся глаз монитора.

Проснувшись, я хотел было бежать к ближайшему киоску, чтоб купить свежих газет. Фургон непременно уже обнаружила полиция, ведь хозяин сообщил о пропаже. Но… обернувшись, схватился за сердце, теперь весь экран монитора заполонил проклятый фургон!

Суетились детективы, санитары на носилки укладывали труп в полиэтиленовом мешке. Комп, которого я мысленно прозвал одноглазым дьяволом, приглашал меня к клавиатуре. Он был любезен, подождав, когда я приготовлю чашку крепкого кофе и сделаю бутерброд с сыром.

На экране появились столбцы утренних газет, почти все они кричали о новой жертве «хирурга».

«Наконец, — отметил я, — они дали ему настоящее имя. Именно — «хирург!»» Настырные репортеры требовали у растерянного, хмурого комиссара, не было ли побега из психушки бывшего хирурга или патологоанатома? Комиссар выдавливал из себя некое подобие улыбки, надвинув шляпу на самые глаза. Он уже навел справки — побег из психлечебницы исключен. Нокур знал только одно, если это дело он не доведёт до конца, не видать ему хорошей пенсии за выслугу лет…

В вагоне метро, на перроне, в супермаркетах, в такси, в кафе, гриль–ресторанчиках только и говорили о маньяке. Казалось, город сошёл с ума!

Проституток всех цветов кожи охватил ужас. На этой тесной улочке, где находилось издательство, я часто слышал ломаную французскую речь, перемеженную крепким русским матом. Здесь хватало славянских девиц… Когда они приставали ко мне, улыбаясь, я отмалчивался, мне было стыдно, я испытывал унижение за свою бывшую развалившуюся страну. Но после всего увиденного у Мари, теперь эти крикливые шлюхи казались ангелочками…

Мой работодатель пробежал страницу, лицо приняло хищное выражение… Прочтя двадцать страниц текста, отпечатанного на принтере, он спросил:

— Ты что, вправду там присутствовал, всё видел, и полиция тебя не дала под задницу, и всё, как на духу, выложила?.. Но ты молодец, здорово, натуралистически точно всё описал, я не удивлюсь, если в один прекрасный день тебя не возьмет полиция…

Откинув голову к спинке стула, он рассмеялся собственной шутке.

— А впрочем, если у тебя так здорово развито воображение, продолжай, но чтоб завтра было сорок страниц о второй жертве! Может, в морге и в полиции у тебя есть друзья? Но ведь ты русский…

Я кисло улыбнулся, и попросил аванс. По привычке шеф нагло ощерил фарфоровые зубы, которые мне частенько хотелось выбить.

— Завтра принесешь сорок страниц, тогда получишь!

Я схватил со стола папку с первой главой, теперь я диктовал условия…

— Сорок страниц уже готовы! (Я покуда не включил в эту главу Мари и мадам Равеньер). Я так думаю, мсье Гарден, в другом издательстве мне дадут больше.

Издатель удивленно посмотрел на меня, потом засмеялся, смехом прикрывая злобу. Он всегда себя считал этаким богом, дававшим работу разным писакам.

— А ты в бизнесе начинаешь делать успехи. Сколько хочешь?

Я назвал цифру.

Он в бешенстве заорал, чтоб я выметался со своим драным опусом. С папкой под мышкой, я спокойно направился к выходу. У входа издательства меня догнала верткая Мари.

— Жан! — она так меня называла, хотя я крещен как Иван. — Шеф просил вернуться, он согласен.

Теперь на меня она смотрела без той фальшивой любезности, а с уважением…

— Хорошо, — прохрипел хозяин. — Но запомни, первые шестьдесят страниц выйдут в газете (думаю, ты уже строчишь роман), потом пробный тираж в десять тысяч. Разойдётся, получишь 50 процентов, после заключим контракт на переиздание, все авторские права перейдут ко мне, но условия мы обговорим отдельно. А остальные сорок страниц, чтоб сегодня были на столе. Посему, вот половина той суммы, вторую получишь, когда увижу эти сорок страниц.

* * *

Отдавая долг мадам Равеньер, я еле сдержал хохот. Нельзя, нельзя так много знать человеку о другом человеке!..

Я открыл бутылку прекрасного «Божоле», поджарил два больших бифштекса. Теперь я богач. При моем появлении вспыхнул экран монитора, я уже не удивился, когда там появилась красная надпись: «Приятного аппетита, скоро сядем за работу. Поздравляю вас».

Тут же на память пришли Фсб, ЦРУ, секретная французская служба…

Я сел за клавиатуру. Для разминки появилась картинка, где в туалете подросток, всегда здоровавшийся со мной, живущий этажом выше, глядя в порножурнал, стоя возле унитаза, работал правой рукой. Вспомнив о своих юных прегрешениях, я неожиданно покраснел.

Появился «Потрошитель». Он, видать, кончает, когда обнюхивает голое тело беспомощной жертвы, задерживая лошадиные ноздри в выбритой вагине.

«Почему именно только рыжих и светловолосых он убивает, вон, сколько шлюх — черных, цветных, желтокожих?..»

На экране исчезла живая картинка, появилось — «Хи–хи–хи! А ты сам догадайся…» Что этим хотел сказать монстр? Сжав виски, я застыл в глубоком раздумье перед светящимся экраном.

«Боже! — вдруг крикнул я. — Ведь бывшая моя жена была рыжей!»

Она часто меня доводила до бешенства, тогда хотелось трахнуть её красивой башкой об стенку, или всадить заряд картечи в живот. Живот, который я столько раз целовал, оставляя темные звезды засосов. Этими засосами она хвалилась в офисе, перед ахающими сотрудницами, задирая кофточку. На вечеринках женщины так странно смотрели на меня. Благодаря такой рекламе, в их глазах я был современным Казанова. Только сейчас я понял, почему она так часто просила, даже тогда, когда не было секса, сделать ей несколько засосов на груди, животе возле лобка… Потом моё сексуальное геройство приглушило творчество. Если найдешь равновесие между музой и женщиной, можно написать что–то стоящее.