Сергей Шведов - Макеты, ракеты и... дембель

• Название: Макеты, ракеты и... дембель
• Автор: Сергей Шведов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

"Президент нажал самую большую кнопку на пульте.

На экране появилось сообщение:

ДЕЗАКТИВИРУЙТЕ ЯДЕРНЫЙ ЧЕМОДАНЧИК… ВЫБЕРИТЕ ВАРИАНТЫ:

1. Криптоколонизация. Сдача противнику всех горнорудных месторождений, пахотных земель, энергетических и водных ресурсов.

2. Полная колонизация. У россиян не останется никаких прав на владение собственностью. Крепостное состояние для всех, за исключением горстки иноземной элиты с аристократическими титулами.

3. Полное уничтожение русского народа и замена населения метисами и инородцами…"

---

— А граница? — слабеньким голосом спросил Семён Семёныч.

— Что, совсем плохо? Где же ваш реаниматолог?.. Потерпи Семёныч, не помирай, врач уже бежит со всей командой … А насчёт границы, я уже приказал погранцам пропускать всех отлетающих за бугор генералов МВД и МГБ, олигархов, депутатов, сенаторов и лидеров оппозиции по зелёному коридору без досмотра вещей. В один конец, разумеется. Всех вносить в запретный список на въезд в Россию.

— Орлюк Санджарыкович, пора бы и нам вылетать.

— Погодь, Семён Семёныч. Пусть тебя сначала доктор осмотрит. Связь! Дай мне пока картинку первого национального канала ТВ.

На экране возникла траурная заставка первого национального канала Гостелевидения. На экране было фото президента России Андрея Русобора в траурной рамке. Когда траурный марш Шопена сменился «Реквием» Моцарта, патриарх во всем золоте облачения стал спиной к зрителям у царских врат храма Христа Спасителя и начал бормотать заупокойные молитвы. За экраном церковный хор затянул:

«Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, съ миромъ;

яко видеста очи мои спасенiе Твое,

еже еси уготовалъ предъ лицемъ всехъ людей,

светъ во откровенiе язЫковъ, и славу людей Твоихъ Израиля…».

— Как канторский распев в хоральной синагоге, — плюнул на пол Семён Семёныч. — Почему не на музыку Чеснокова?

— Прости, Семён, я в единого Бога верую, но в религиях не разбираюсь.

— Вот поэтому и надо вводить Закон Божий в школах и церковнославянский язык.

— Нам бы Русь и русских сохранить, а церковь пусть сама свои недоделки исправляет.

— Эх, Орлюк Санджарыкович, народ нынче расхристанный, вестернизированный до предела. Согласен, какой там Чесноков! Они и немца Моцарта слушать не захотят. Православие придётся возрождать «огнём и мечом», как во времена Владимира.

— Ладно, как понадобится так и возродим огнём и мечом… Кстати, Семён, я забыл спросить тебя о реакции в иностранных СМИ на международный конфликт.

— «Жёлтых»?

— Именно «Желтых».

— Никто не понял, что уже прошла Третья мировая война. Все передовицы заполнены невиданными небесными явлениями и проделками инопланетян. Никаких сообщений, что блок НАТО целиком и полностью утратил боеспособность, а у Америки больше нет ни одной базы за рубежом. Только полярные сияния над Парижем на обложках.

— Понятно. Как только прилетим, я этим сейсмологам и метеорологам яйца в дверях прищемлю. Значит, что–то было в атмосфере.

— Не кипятись, они своё дело знают. Газетёнки пишут о небесных сияниях, метеорах и кометах. Землетрясений не было. Мои служаки проверяли сведения из трёх западных информационных центров. Всё одно и то же — вторжение инопланетян.

***

Вошёл военврач с командой.

— Товарищ маршал, реанимационное оборудование для генерала полковника установлено на нашем самолёте. Команда на борту.

— Ты лекарь, пока его подколи чем–нибудь, чтобы до Москвы дотянул.

— Если больной выдержит.

— Семён, выдержишь? Мы тебя на носилках в самолёт внесём. Ну, понесли, ребятки, генерала, только шагайте не в ногу, чтоб его не растрясло.

— На президентском самолёте есть прекрасный медцентр, зачем вы туда еще своего оборудования напихали?

— Борт № 1 президента Росси в сопровождении почётного эскорта из трёх истребителей возьмёт липовый саркофаг с «телом президента» и команду спецназовцев, чтобы сторонники президента подлянки нам не устроили. Они сядут в аэропорту Шереметьево и доставят «тело» генералу Лукину до госпиталя Бурденко. А генерал Лукин уложит «покойника» в гроб и выставит в Кремле для слёзного прощания.

— А мы?

— Мы полетим на задрипанном транспортнике АН‑112 с откидными сиденьями и сядем в аэропорту Лётного испытательного института в городе Жуковский без помпы и почётного караула. Тебя уже будет ждать реанимобиль с доктором Лукиным на всякий случай.

***

После взлёта АНа Семён Семёныч тревожно спросил у маршала:

— А истребители сопровождения будут?

— Ты в прошлом веке живёшь, Семён, — приподнялся с откидной сидушки маршал и подошёл к медицинскому «будуару», где покоился больной.

— Наше боевое оснащение заставляет самоликвидироваться любые ракеты «земля–воздух» за три километра до цели. Даже если боеголовка будет ядерной мощностью до 15 килотонн, ты получишь в худшем случае облучение, как на сеансе флюорографии в районной поликлинике. Ракеты «воздух–воздух» наше боевое оснащение заставляет самоликвидироваться на расстоянии 5 км от цели. Но это всё пустое, мы умеем перехватывать управление любого истребителя за 10 км от цели. Какая тут уже атака?

— Зачем же мы дурочку треплем с производством допотопной авионики. Половину военного бюджета страны съедает.

— Только для того, чтобы наши потенциальные противники занимались выпуском авиационной и ракетной техники столетней давности.

— Но это же дорого!

— Да, это «белый слон». В Сиаме или Индии, махараджа награждал отличившегося вельможу очень редким слоном–альбиносом. Эта скотина считалась священной, её нельзя было гонять на работы по трелёвке леса. Подарочный слон только жрал и срал до 60–70 лет. Приносил одни убытки. Так и современная аэрокосмическая техника только разоряла противника, а пользы от неё на войне — хрен целых и хер десятых.

— Президент и правительство знали об этом?

— Хех! Это знала только группа военных инсайдеров из организации «Русская правда».

— Хреновый из меня разведчик, Орлюк, если я не догадался, что мы коллеги с одного факультета.

— А я знал, Семён, поэтому и сделал ставку на тебя, а не на чекистов из МГБ. Спасибо тебе за упреждение операции «Немыслимое‑2» и за ловушку для подлеца–президента. Кстати, как ты о ней узнал?

— Прости, Орлюк, моя профессия — не врать, в чуточку недоговаривать. Наши люди принюхались к Адропову, и пришли к выводу, что на будущее не мешает перестраховаться. Но воспользоваться ловушкой для президента удалось только тебе. Пока тебе огромное спасибо, что спас Русь и русских хотя бы на некоторое время.

— Семён, а ты сам–то чьих кровей будешь?

— Недоделанный еврей по материнской линии. А ты, Орлюк?

— Полноценный калмык с русской матерью. У монгольских племён происхождение матери не имеет значение. Наши деды считают, что для монгольской крови даже лучше, если возьмешь иноплемёнку.

— Вот оно как получается! Русская сволочуга, Андрюха–президент, хотел толкнуть Россиюшку иностранцам по дешевке, а мы, полукровки, её сохранили.

— Брось, Семён, не полукровки мы, а стопроцентные русские. Русский тот, кому вне русского мира жизни нет. А все эти эмигранты и внутренние диссиденты — русофобы от роду и по гроб жизни. Я таких гнобил и до конца жизни давить буду.

***

На ИП‑26 пришла команда на отбой боевой тревоги. Старший лейтенант Васильчиков первым выскочил из прохладного, но затхлого бункера, на обжигающую духоту полуденной пустыни.

Измерительный пункт № 26 — это стометровая телевышка, какие стоят в областных городах, казарма–землянка щитового типа на роту солдат. Обычно в ней было не больше двух отделений солдат–спецов и отделение ЧМО (части материального обеспечения).

«Чмошники» были важными персонами, потому что они каждый день привозили на измерительный пункт две автоцистерны питьевой воды, хлеб и солдатские лакомства в «чепок» — сгущёнку, печенье и вафли. И ещё они работали на местном «подсобном хозяйстве» под командой старшего прапорщика Макокомова. На ИП‑26 было солёное озерцо, но его вода не годилась даже на полив помидоров, дынь и арбузов, которые тут чудесно росли бы, если их поливать пресной водой. Поэтому солдаты ели каждый день перловую кашу со свининой и перловый суп из свинячьих костей. Свинина была своя и только–то.

Вокруг озерка росла рощица, которая давала тень и прохладу. Раскидистый и стремящийся к земле серебристый лох облюбовали куры — склевывали сладкие «маслины» и дремали на ветвях. В общем–то это и было подсобное хозяйство ИП‑26. Рыбы в озерце не было, зато водились улитки и какие–то рачки, не креветки, а более похожие на мармышей. Утки тоже наедались досыта даже без прикорма, как и куры. Но почему–то ни куры, ни утки на солдатский стол не попадали. Зато вот свинины было в избытке. И ни у кого не было требований перевода на кошерную или халяльную пищу, потому что другой просто не было.

Все свиньи были поджарыми, длиннорылыми, быстрыми на ноги, как диковинные скакуны. Недостаток корма они восполняли, разрывая в норах сусликов и сурков их запасы на зиму, да самими сурками и их малышами не брезговали, подтверждая, что свинья — зверь всеядный.

Свиньи змей не боятся, но опасных змей в округе не было. Кишмя кишели в озере тонкие змейки–стрелки, опасные только для мышей. Среди солдат ходила легенда, что когда–то на склоне ствола серебристого лоха видели греющуюся на солнце гюрзу, а прямо в пустыне — кобру с раздутым капюшоном. Но кроме пустынной гадюки никто из солдат больше змей вживую не видел. А после укуса гадюки полежишь в госпитале с температурой две недельки, и всё удовольствие.