Сергей Шведов - Третья сторона

• Название: Третья сторона
• Автор: Сергей Шведов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

— Давай, что ли, за знакомство!

Венька готова была опрокинуть в себя всю чашку вонючей заразы, но заставила себя медленно потянуть через край, как пьют чай из блюдечка.

— А закуска? — поднял круглые глаза под пенсне студент.

Венька готова была расцарапать всю себя за такую промашку. Дома, как обычно, у нее ничего не было, кроме трех яиц и пожелтевшей пачки маргарина.

— Яичницу будешь? — выглянула она из–за холодильника.

— Давай есть, что есть…

Венька разыскала под плитой чистую сковородку, выпустила на нее три оставшихся яйца, которые берегла на завтрак дочке. Маришка утром чайку с хлебушком попьет… И хлеба тоже не осталось. Мужика этого нужно будет утром расколоть на два червонца, никак не меньше. У него денег в разбитом кейсе на всю кассу… Сунуть утром рубль Маришке, пусть на переменке позавтракает. В то время еще не было круглосуточных магазинов, чтобы сбегать за покупками.

Яичница уже фырчала на столе, а Венька все еще никак не могла отыскать чистую вилку.

— Ешь!

— А ты сама?

Веньке зверски хотелось есть, но разве три яйца — еда для мужика? Только на раз облизнуться…

— Я на работе поужинала… Давай еще раз выпьем за знакомство.

А вот пить ей самой уже не так хотелось. Нужно было подпоить мужика, а то уйдет, как допьет, если мало покажется, а больше его заманить нечем. А с нее самой и крепленого вермута в литровой бутылке хватит. Студент опорожнил еще одну чашку, которая стала чище после полоскания «старкой». И жадно накинулся на яичницу без хлеба. Венька наиграно поперхнулась водкой. С трудом выцедила сквозь зубы половинку и отставила чашку.

— Сразу не идет… Я понемножку прихлебывать буду.

Она нежно провела рукой по его руке, в которой он держал вилку, виновато улыбнулась и добавила:

— Что–то не так у меня сегодня.

Он посмотрел на нее.

— Правда, как перед погибелью, честное слово.

Она откинула волосы и пощупала лоб.

— Ты пей, я тебе еще налью.

— А не мало ли мне одной бутылки на одного будет?

— Пей!

Дрянной вермут отдавал железнодорожным креозотом. Как ни тянуло Веньку на выпивку, каждый первый «дринк» свой она выпивала через отвращение, подавляя закипавшую в желудке тошноту. На этот раз она пила натощак.

Замутило так сильно, что кинулась искать туалет… Не вовремя прорвало. Держа рвоту в ладонях, двери не открыть. Так и не донесла Венька вермут до фаянсового горла унитаза. Долго стояла на коленях, выворачиваясь наизнанку.

Почувствовала чей–то взгляд, страдальчески обернулась и увидела за спиной студента.

— Ну зачем ты пришел?.. Почему именно ты меня в таком виде увидел?

— На всякий случай… Рвотой можно захлебнуться.

Венька опустила голову, скрюченная новым позывом рвоты.

— Не туда пошло? — спросил Лева.

Венька вернулась на кухню и молча допила свой стакан. Теперь она могла заправляться красненьким хоть до утра. Но рвота предупреждала — сегодня будут «кони» с черным кошмаром за спиной. Проверенная примета.

Становилось муторно на душе, голова медленно наливалась стреляющей болью. Она сидела, как на собственных поминках. Она уже свыклась с мыслью, что сегодня ее ждет неизбежная и последняя встреча с погибельной галлюцинацией. Пугал ужас сумасшествия.

Но временами торжествовало кощунственное чувство облегчения — сегодня ночью все кончится и больше ей никогда не будет страшно!

* * *

Он упорно отодвинул чашку и принялся старательно выскребать со сковородки пригоревшие остатки яичницы. У Веньки похолодело под сердцем — вот доест сейчас и уйдет мужик поплотней ужин искать… Она решительно взяла его чашку со стола, уселась ему на колени и поднесла ему ко рту чашку.

— Вот тебе чашу яда испить.

— Любовного?

— Заговоренного. Пей, в этом публичном доме никогда трезвенников не бывало.

— Любая вера не поощряет излишества.

— Веру свою на вешалке в коридоре оставь. Тоже мне пророк еврейского народа выискался.

— Ты еврейка? — подозрительно присмотрелся он к Веньке.

— Откуда мне знать, кто я? А разве похожа? Моя рожа на всех чертей похожа. Детдомовская я, там ни веру, ни национальность не разбирают. Напишут «Венька Добриян» и на лоб тебе наклеят… Пей!

Он замотал головой, но Венька упорно влила в него чашку. Он поперхнулся, зафыркал и оторопело уставился на нее уже начинающими соловеть глазами.

— Прошло по маслицу? Еврейский бог простит.

— Бог на всех один, как и спаситель Га — Машиах.

— Тут никакому богу не место. Тут только черти водятся.

Студент осоловел по заграбастал худенькую Веньку к себе на грудь. У Веньки словно камень с сердца спихнули — подпитый мужик, как подстреленная дичь, далеко не уйдет.

— Фу–ты, задушишь своей раввинской бородой!

Она сама обхватила его за шею руками, прильнула к его лицу и прижалась к колючей бороде.

— Бедные ж те девки, которых ты щетиной натираешь. Слушай, а зачем ты со мной идти согласился? Я ведь по глазам видела, что ты не хотел. Я сама тебя к себе затащила.

— Нет, нас всех бог ведет.

Она, не выпуская его из своих рук, откинулась назад всем корпусом, чтоб придирчиво глянуть ему в глаза.

— Ой, врешь ты все!

— Правду говорю…

— А почему?

Она снова притулилась к нему и затаила дыхание, ожидая ответа.

— Ты похожа на Марию Магдалину.

— А кто это?

Венька заглянула ему в глаза, глубоко–глубоко и… недоверчиво.

— Знаешь, маленькая такая худышка с усталыми глазами.

— Она в кино снимается?

Венька неожиданно ослабла в его руках.

— Ты чего? — спросил бородач.

— Так, — с закрытыми глазами ответила Венька. — В этом доме никогда не было студентов… Ты студент или раввин?

— Я уже не студент и еще не раввин.

Она спрятала лицо у него на груди и жарко зашептала:

— Ой, не верю я тебе, ой, не верю! Ты — студент…

Он не ответил, только прижал ее к себе.

* * *

Многих перевидала Венька за свою наполовину прожитую жизнь. И приставучих нахалов, которым была бы водка да баба посговорчивей. И отупелых алкашей, которым кроме водки ничего не надо.

Мужику что надо? Выпил, закусил и пополз своего домогаться. Получил свое — на боковую и спать. А утром одна забота — опохмелиться и уйти пораньше, чтобы соседи не заметили.

Стань сейчас этот студент недопейсатый буянить, крыть любым матом — да ради бога! Венька бы ему тогда таких чертей показала бы, век бы потом ее вспоминал и вздрагивал. Но этот неуклюжий бородач одним лишь взглядом делал ее беспомощной и послушной любому его желанию.

А когда открывал рот и начинал говорить про свою религию — от его слов голова вообще шла ходором, и мягкая податливость овладевала телом.

— Зачем ты мне все это говоришь? Просто хочешь посмеяться над дурочкой?

Венька уткнулась носом в его теплый шарф, касаясь губами колючих шерстинок. Глаза стали теплыми и влажными, хотя плакать не хотелось.

— Сними ты свой шарф и шляпу. Как на вокзале, ей–богу.

Она еще теснее прижалась к нему, что–то бессвязно нашептывая. Затем оттолкнулась обеими руками, как любят отталкиваться кошки лапами. Злым прищуром глаз окинула студента:

— Не бреши ты, я тебе просто понравилась. Ведь так ведь?

В голосе ее клокотала готовая вместе со слезами прорваться наружу гордость. Едкая гордость одиночества.

Бородатый гость провел рукой по ее волосам:

— Ну и что?

— Так тебе, значит, все равно? — окрысилась Венька. — Ты все врал про иностранную артистку?

— Какую?

— Марию Магдалину.

Студент не удивился, не обиделся. Он вообще не собирался торопиться с ответом.

— Человек….

Венька не дала ему договорить и хрипато засмеялась:

— Так то че–ло–век… А я уже давно не человек, а половинка без четвертинки.

Зажмурила глаза и повела поникшей головой из стороны в сторону, будто не в силах была удержать ее, тяжелую.

— Ой, какая я пьяная, а почти не пила… Это все твои слова, трепач бородатый.

Вытерла рукавом мокрые от набежавших слез глаза и плеснула студенту еще одну чашку «старки»: пей! И не дожидаясь его, допила остатки из своей чашки, не запивая водой, только снова передернулась:

— Ой, не идет в меня что–то сегодня… В первый раз со мной такое… Пить, что ли, разучилась?

Она сползла с его колен и прошлась по кухне, пританцовывая. Все движения у Веньки стали медленные. Ее уже заметно покачивало. Но взгляд по прежнему оставался острым и пронзительным, как у галки. Она всегда посматривала на собеседника как бы со стороны, наклонив голову.

Венька снова в который раз попробовала закурить, но снова ничего не вышло. Тошнота тугим комом подкатила к глотке и заставила выбросить сигарету. Венька хлебнула холодной воды из–под крана. Уже привычно уселась к студенту на колени, закрыла глаза и плотно сжала виски пальцами.