Миермилис Стейга - Последняя индульгенция. «Магнолия» в весеннюю метель. Ничего не случилось

• Название: Последняя индульгенция. «Магнолия» в весеннюю метель. Ничего не случилось
• Автор: Миермилис Стейга
• Издательство: Лиесма
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1991
• ISBN: 5-410-00684-4

В сборнике представлены произведения трех латышских прозаиков.

Повесть М. Стейги «Последняя индульгенция», занимательная и остросюжетная, касается важных нравственных и социологических проблем.

Роман Г. Цирулиса - иронический детектив, герои которого шесть молодых офицеров, только что окончившие Высшую школу милиции.

Действие романа А. Колбергса происходит в то время, когда «застой» уже признается фактом, но еще никто не может сказать, когда он будет ликвидирован.

Содержание:

Миермилис Стейга. Последняя индульгенция

Гунар Цирулис. «Магнолия» в весеннюю метель

Андрис Колбергс. Ничего не случилось

---

Майор Ваболе тяжело поднялся, почесал седой висок, надел очки, нервно перебрал свои бумажки.

__ Значит, так… – неопределенно произнес он. И после краткой паузы продолжил: – Заключение будет таким… М–м… Полагаю, что женщину сбила грузовая автомашина грузоподъемностью не менее трех тонн. Об этом свидетельствует высота и ширина переднего бампера автомашины. – Сейчас майор напоминал школьника, застигнутого врасплох вызовом к доске.

Начальник отдела внутренних дел подполковник милиции Лиепниекс счел нужным остановиться на этом вопросе подробнее.

– Как вы это установили?

– Это было нетрудно, – ответил майор и снова почесал висок. – На теле потерпевшей и на ее одежде остались следы удара. И кроме того… – майор пробурчал что–то себе под нос, порылся в бумажках и поднес одну из них к глазам. – Тут математический расчет: учитывая массу машины, силу удара, вес погибшей и траекторию ее полета, можно считать, что скорость автомашины в момент столкновения была не менее шестидесяти километров в час. Следы торможения не обнаружены.

«Математический расчет, шестьдесят километров в час». Розниекс ухватился за эти слова. Он вспомнил переезд. Действительно, чтобы сделать расчет на месте происшествия, им не хватало исходных данных. Он вынул блокнот, перелистал. Чего только там не было! Несколько пикантных выписок из неумело составленных протоколов, афоризм собственного производства, где–то услышанное понравившееся изречение. У Розниекса была привычка записывать все, что только понравится, даже анекдоты. Дальше шли кое–какие сведения, необходимые для следствия. Вот отмечено время, когда поезд подошел к станции и автоматически закрылся переезд; когда проследовал мимо товарняк; когда переезд вновь открылся…

Сейчас следователь слушал особенно внимательно, стараясь не пропустить ни слова.

– На ногах потерпевшей мы обнаружили отпечатки шин, – бесстрастно докладывал майор. – На одежде оказались чешуйки белой краски. На дороге – потеки масла. Судя по каталогам, в белое выкрашена передняя часть пятитонных ЗИЛ–130. Кабина и кузов – зеленые или синие. Отпечатки протекторов и масло тоже характерны для машин этого типа.

«Пятитонный ЗИЛ–130 на скорости не меньше шестидесяти километров», – отметил Розниекс. Теперь исходных данных было достаточно для вычислений.

– Колоссально! – не утерпел Улдис Стабиньш. – Преступник оставил не то, что свою визитную карточку, но прямо портрет! Жаль только, что таких машин – хоть пруд пруди.

– Этот круг мы можем еще более сузить, – отозвался майор. – В волосах пострадавшей обнаружена цементная и кирпичная пыль, а также песок. Значит, машина связана со строительством. Вероятнее всего, это был самосвал.

«Ну кольцо не очень–то сузилось, – решил Розниекс. – Такие машины и предназначены именно для строительства, и в республике их – великое множество». Однако он промолчал. Майор Ваболе дал следствию не так мало фактов, больше, чем можно было рассчитывать, и не стоило портить ему настроение.

Подполковник Лиепниекс решил, что настало время дать руководящие указания.

– Старший лейтенант Стабиньш! – сказал он командным голосом. – Немедленно проверьте все самосвалы такого типа во всех автохозяйствах района!

– Уже проверено, – откликнулся Стабиньш. – И не только самосвалы и ЗИЛы. Мы осмотрели все машины – мобилизовали дружинников. Наши машины невинны и чисты, как непорочная дева. – Он неторопливо встал: неудобно разговаривать с начальством сидя. – Мы попросили и товарищей из соседнего района сделать то же самое.

Подполковник нахмурился.

– Опять самодеятельность! – удрученно произнес он. – Почему ничего не доложили?

– Я хотел утром, но вы были заняты, готовились к докладу и меня не приняли, – с кажущимся простодушием ответил Стабиньш.

Майор Ваболе с бумагами в руках переминался у стола, терпеливо ожидая возможности продолжать.

Прокурор, глянув на майора, снова прибегнул к помощи металлического карандаша, постучав им по графину:

– Товарищи! Мы слушаем сообщение эксперта. Продолжайте, пожалуйста.

Майор еще раз переступил с ноги на ногу и продолжил:

– Утром мы закончили анализ краски. Окраска машины заводская, подвергалась воздействию мороза и холода. Краска относительно свежая, примесей ржавчины не обнаружено. Судя по всему, машина выпущена минувшей зимой.

– Это уже лучше! – потер руки подполковник. – Остается проверить, какие предприятия и строительные организации республики получали новые ЗИЛ–130 с белым передком, сравнить рисунок шин с имеющимися образцами. Оказывается, мы уже недалеко от цели. Молодец, майор! – Лиепниекс хотел не столько похвалить Ваболе, сколько показать, какие способные люди работают под его руководством. Он надеялся на быстрое и оперативное раскрытие преступления, что позволило бы с блеском отрапортовать вышестоящим инстанциям.

Напрасные мечты! Розниекс уже видел во всем этом деле множество подводных камней. Наезд на женщину сильно смахивает на тщательно обдуманное убийство. А если так, то виновного удастся схватить не так–то скоро.

Установить личность погибшей было поручено Стабиньшу, и сейчас прокурор вызвал «к доске» его. Улдис поправил портупею, покосился, в порядке ли погоны. На этот раз он был в форме. Улдис всегда заботился о внешнем виде, в особенности когда становился центром внимания, а еще более – если рядом находились женщины.

– В Пиекрастес ее никто не ждал. Местные жители ее не знают. Мы предъявили фотографию. Она приезжая, знакомых или родственников здесь у нее тоже нет, – лаконично доложил он.

– Если только она не была душевнобольной, то, безусловно, существуют люди, которым известно, зачем она приехала, – деловито заметил Розниекс. – У каждой поездки, как у веревки, два конца. Из ниоткуда в никуда ездят только в сказках.

– Об этом происшествии жители Пиекрастес проинформированы хорошо, – сказал Стабиньш. – Однако никто ничего не сообщил.

– Может быть, те, кто знает, не заинтересованы открывать это?

– Пока такие не обнаружены, – кратко ответил Стабиньш, собираясь сесть.

– Товарищ Стабиньш! – в противоположность Лиепниексу, прокурор никогда и никого не называл по званию. – Насколько я понял, женщина приехала рижским поездом. Значит, ищите в Риге.

– Поезд шел из Тукумса, – сразу же откликнулся Стабиньш. – В Риге пересесть на него можно было из десятков других поездов и автобусов. Я связался с рижанами и попросил проверить, не исчезала ли похожая женщина в Риге и в других городах, откуда поезда прибывают в Ригу во второй половине дня: Москве, Ленинграде, Таллинне… Ребята обещали не тянуть. Но пока ответа нет.

Стабиньш так и не сел, ожидая очередного вопроса.

– Таллинн, Таллинн… – у Розниекса возникла какая–то ассоциация с этим городом. – Ну да, на ней было эстонское белье.

На эту мысль Стабиньш отреагировал сразу, как хороший футболист на точный пас.

– А также польский плащ, английские туфли, а в руке – японский складной зонтик! – четко перечислил он. – Так что можно значительно расширить район розыска. Сегодня же напишу рапорт, чтобы нас с Розниексом командировали в Варшаву, Лондон и Токио!

Женщины в углу захихикали. Лиепниекс бросил на подчиненного укоризненный взгляд. Но Улдис не смутился.

– Я хотел сказать, – столь же уверенно продолжал он, – что на пострадавшей была кружевная блузка фирмы «Ригас Апгербс». Новый фасон, только что запущенный в производство.

– Думаешь, такую нельзя купить в Москве, Ленинграде или Таллинне? – с сомнением спросил Розниекс.

– Думаю, что без чемодана ни один пассажир не поедет из Риги дальше, чем в Пиекрастес.

– Без сумочки женщины вообще из дому не выходят. Однако никто такой сумочки у пострадавшей не видел. А то, что карманы у нее оказались совершенно пустыми, свидетельствует о том, что сумочка должна быть, – Розниекс пожал плечами. – Что касается чемодана, то она могла оставить его в камере хранения на вокзале в Риге. Надо проверить, не находятся ли там и сейчас какие–то вещи, положенные в день происшествия.

«И все же она не приезжая, – ощутил уверенность Розниекс. – Это чувствуется по виду, манере одеваться. Да и само происшествие в какой–то мере подтверждает это. В нем завязались узлом какие–то неизвестные нам обстоятельства, и концы вряд ли уходят слишком уж далеко».

Его мысли прервал майор.

– Товарищи правы, – примирительно проговорил он. – Пострадавшая не ехала издалека. Я направил на экспертизу ее обувь, и только что получил ответ из лаборатории.

«Хитрый старикан наш Ваболе! Никогда не бросает на стол все козыри разом, а выдает понемножку, в зависимости от игры. И делает это не спеша, словно бы без всякого умысла, на самом же деле с умным расчетом. Ему нравится потомить других ожиданием. Ну–ка, что он там еще раскопал?»