Владимир Безымянный - Русское видео

• Название: Русское видео
• Автор: Владимир Безымянный
• Издательство: «Основа» при ХГУ
• Жанр: Детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-7768-0093-5

Мы живем в другой стране!.. Так подытожил свои ощущения бывший глава нашего государства, вернувшись из форосского заточения. С этим нельзя не согласиться. Жизнь всех слоев общества изменилась неузнаваемо. И вместе с этим на арену вышли такие силы, среди которых не последнее место занимают деятели новой экономики, поднявшиеся из сумрачных глубин преступного мира, — носители криминального сознания, стремящиеся пересоздать наш мир в соответствии со своей «философией жизни».

Эти проблемы — нерв новых остросюжетных повестей Владимира Безымянного.

---

— Пожалуйста, дорогой, возьми права. Обязанности я пока себе оставлю!

Подумать только, и перед этим приходится заискивать! Проклятая необходимость избегать конфликтов! Дать бы ему сейчас по рогам… Нет, нельзя светиться. Хорошо еще, не после обеда тормознул, а то готовь триста за запах. Такими темпами полученные от хозяина «на хранение» (а теперь уже получается, что навечно) тыщонки растают моментально. Вот нудный тип! Напарник не лучше: я уже минуты три как стою, а он все мучает какого-то парня. О, права забрал, сюда направляется. За моими, небось. А бедняга сзади плетется. Ну, умора: нарушитель по габаритам как раз с обоих «гаишников». Ну и громила! Такой мог бы взять за шиворот, да лбами… Что-то долго мои бумаги разглядывает — ищет, собака, к чему придраться. Надо было, конечно, сразу сунуть в права десятку. Тариф, невзирая на инфляцию, действует.

Нет, возвращает права, как ни странно.

— Все в порядке, можете следовать дальше. Только небольшая просьба. Нужно передать инспектору на пост, что водитель задержан. Он в нетрезвом состоянии, как и ожидалось. Пусть старшина либо сам приедет, либо вызовет кого из батальона. Вы ведь сейчас прямо едете?

Что за болван! Неужели не ясно, что по этой дороге нормальный человек с девушкой может ехать только в мотель? Сразу видно — новичок. Я, кстати, его здесь ни разу не видел, а ведь езжу почти каждый день.

— Стоп, стоп, вы что, ребята? Что за шутки?

Да какие там шутки! Ствол в руке «гаишника» смотрит в лоб, а «находившийся за рулем в состоянии алкогольного опьянения» четко передает на диво сохраняющую присутствие духа Аннушку второму краснопогонному. Умелые ребята. Суетиться не стоит. И что у них за игра? На блатных не похожи. Неужели опять тюрьма? Как будто не наследил… Да, лихо это они. А может стоило попробовать прорваться? Поздно, ключи от машины у них. Во всяком случае, едем мы не к теще на именины. Смотри-ка, запасливые ребята — и наручники у них оказались! Хорошо сидят, надежно. Обыскивают грамотно — деньги, бумагу не трогают, щупают ствол. Ох, надо было попробовать! Теперь-то поздно. Ну, что, поехали? Нет, это не розыск…

— Куда едем, ребята? Пора бы и объясниться, а то девушка переживает. Хоть ее домой завезите!

Ох, и ручища у этого мамонта! Одним весом шею свернуть может…

— Скоро все узнаешь, не мельтеши. А куда едем сам видишь, глаза не завязаны.

Это-то и тревожит. А места здесь хороши. О, да это кордон заповедника! Смотри-ка, лебеди в озере… Значит, в гости едем…

Жаль, похоже, дороге приходит конец. Ехать бы подольше, а то чую я, что прием будет неласковым, о чем бы там ни шла речь… Ну, домишко мог бы быть и посолиднее. Черт знает что: барак — не барак, какой-то зеленый дощатый сарай для хранения сетей. Обстановка внутри не поражает размахом — выбеленные мелом стены, длинный, сбитый из дубовых плах стол, уставленный напитками, фруктами на любой вкус и большими блюдами с ломтями мяса и сыра. Кое-где пучки зелени. Вокруг свободно расположились мягкие кресла, словно сбежавшие лет двадцать назад из сельского клуба. Свободных мест нет. Не похоже все это на общее собрание егерей. В креслах — поджарые, спортивные фигуры, жесткие лица, ощупывающие взгляды. Кое-кто лениво прихлебывает коньяк из грушевидных чайных стаканчиков-армуды.

Мягкий тычок верзилы, и стол вот он, рядом. Верзила отступил, загромоздив тушей дверь. О, какие люди! Одежда проста, удобна, но все атрибуты налицо — блатной шик экстерриториален: массивные цепи, кованые золотые кресты, тяжелые медальоны и перстни ручной работы. Ну, что ж, сомнений относительно хозяев рыбацкой избушки больше нет. Да и лица говорят сами за себя, — в темном загаре, из-под которого как бы просвечивает неживая прозелень, светлые волчьи глаза. Клан в сборе. А что это за фигура? Ошибиться нельзя — этот парень, Нугзар, и тогда, в прихожей у Калле, запомнился какой-то монументальностью, не вполне согласующейся с короткими, резкими, словно неоконченными жестами. Вероятно, толковый, прилежный, но все-таки только исполнитель. Чего это он расцвел, словно родича встретил?

— О, кто к нам пожаловал! Рады, рады дорогим гостям! Ну, как, не обижал почетный эскорт? Вон, Жорик, бедняга, плюется: пришлось изменить зароку, надеть краснопогонную.

В углу торопливо натягивал пестрый адидасовский эластик «гаишник». Волосатые плечи, украшенные татуированными звездами — «век погонов не надену», брезгливо подергивались.

За столом, на первый взгляд, слушали невнимательно, лениво перебрасывались фразами. Однако то один, то другой взгляд упирался в меня, обжигая. Приходилось лихорадочно шевелить мозгами — во что бы то ни стало нужно выпутаться. Но это представлялось все более проблематичным. Они должны поверить!

— Да вы что, смеетесь надо мной? На кого я руку поднял? Ты, Нугзар…

— Что — Нугзар? Не виляй — не на допросе. С тобой все. Погулял. И разговор этот — так просто, на прощанье, для полной ясности. Тебя даже жаль — не то что твоего писаку-крысоеда. Вот кого бы я кончал с удовольствием. Сука краснопогонная… А ты ведь к нам должен был прибиться…

Говоря, Нугзар поднялся из-за стола и начал прохаживаться взад-вперед короткими шагами, сцепив руки за спиной и потряхивая плечами. Разжигал в себе злость. Лица присутствующих, казалось, стали еще темней. Надежда оставалась только в одном. Придется колоться так, как ни одна сука на допросах не кололась — вчистую. Лишь бы поверили!

— Нугзар, вы меня не по делу взяли. Здесь я чистый. Хозяин — тот убивал. Но я-то при чем? Богом клянусь! Как на духу. Когда хозяин Калле занимался, я специально остался с Нинкой..!

Не то, не так! Теперь не поправишь… Ох, скверно Нугзар смеется. Что-то он все время впереди.

— Алиби готовил? И твоя шлюха может подтвердить? Слыхали. Что нужно, она уже подтвердила. Даже такое, о чем, как ты считал, она и не догадывается. Недооцениваешь ты баб, прямо скажем. А суд у нас другой. Тут не алиби нужно, чтобы выжить, а то, о чем твой дружок и думать забыл: честь да совесть… Одним словом — понятия о жизни… Да, Калле не ты кончал, известно. Но и знал ты побольше того, что тебе по масти положено. А ведь не вмешался, не остановил. Кто, если не ты, вынюхал втихомолку, что Калле считаться хочет и посоветовал первым удар нанести!

— Я? Да разве у хозяина кроме меня некому было вынюхивать?

— Нам других не надо. Двоих хватит. Ведь ты не к нам прибежал предупредить. Тогда бы стоял тут, как человек, а теперь ты никто. Падаль. Считай, уже буквально. Так, значит, пацана не ты пришил?

— При чем тут пацан? Ну, я. Но он же вообще не из ваших. И не сам — хозяин приказал. Из-за книги этой. Он и прикрыл. Ему ничего не стоило трепануть, что я весь день в номере просидел. Человек положительный, уважаемый, вызывает доверие. Ну, записали мы треньканье гитары на магнитофон после часа пустой пленки, в промежутке мой храп. Он запустил и ушел. Потом через реверс — и по новой. Ну, а я уже в поезде. Рожу загримировал — не то что проводник, мать родная не узнает. А на мотоцикл уже в Днепре пересел. Всем рисковал, да время поджимало, только не меня, а хозяина. Книга уже шла в продажу, мальчишка увидел бы, что нет его фамилии на обложке — поднялся бы шум. Вот и пришлось прогуляться на эту дачу. А куда деваться — в картишки нет братишки… Пистолет — хозяина, ему и отдал. Потом, когда он, отлучившись с рыбалки, кончал Калле, гильзы одинаковые всплыли. Экспертиза у них работает. Потому и искали одного и того же человека. А мы игрушкой по очереди пользовались — и у каждого на одно из дел — железное алиби, на второе — так себе, со слов, входило, вроде. Да, хоть и умный хозяин был человек, но порченый. С подлецой. А я за его подлость не ответчик. Что мне приказывали, то и делал. А что я мог? Говорил же ему: зачем трупы, чего нам не хватает? Да разве он послушает! Он таким штучкам был обучен, что и на «особом» люди не слышали. И милиция у него была схвачена… Предупреждал — да так, что прислушаешься — чтобы не вздумал я к блатным уйти.

— Значит, хотелось? Ну-ну, — лукаво посмеиваясь, вмешался в разговор седой, лобастый, похожий на старичка, но явно не старый еще человек. В комнате воцарилась тишина. Голос был слабый, едва слышный. — Это хорошо, что ты к нам рвался. Принять бы тебя, сынок, можно. Только люди нам нужны чистые, а коль есть пятно — смывать надо. Догадался, чем? Вы ведь чужой кровушки не пожалели, а для нас она — своя. Мальчишку побоку, но за наших ответишь. Расскажи-ка теперь, как ты с Филей управился. Он-то чем вам помешал? Хорошо его помню, нефартового отменно с ним чалились в локалке Усольлага. Говори, говори, здесь стесняться не надо.

— Чего тут говорить… Хозяин велел подбросить пацану соломки — пусть розыск шерстит наркоманов, надо же куда-то концы ховать. Эта публика в кумаре может на себя взять, что попросят. Только я вынул руку из покойникова кармана, на свет фонаря попал, тут меня ваш дружок и повел. Ну, я, когда дуло у виска почувствовал, не стал ломаться. Откуда я мог знать, что у него пугач? Действовал-то он как настоящий профессионал.