Василий Пасецкий - Декабристы естествоиспытатели

• Название: Декабристы естествоиспытатели
• Автор: Василий Пасецкий
• Жанр: Биографии и Мемуары

В книге представлена серия биографий декабристов-естествоиспытателей, которые внесли выдающийся вклад в изучение многих регионов земного шара. Уникальные архивные документы позволили авторам воссоздать образы Г. С. Батенькова, М. К. Кюхельбекера, Д. И. Завалишина, В. П. Романова, Н. А. Бестужева, показать их исследования в Арктике, Северной и Южной Америке, Западной Европе, Сибири, Австралии. Подробно рассказано об участии К. П. Торсона в открытии Антарктиды и многих островов в экваториальной зоне Тихого океана. Большое значение для развития естествознания имели также труды декабристов В. И. Штейнгеля и Ф. Н. Глинки, С. П. Трубецкого, Н. В. Басаргина, их географические и геофизические наблюдения. Для читателей, интересующихся историей движения декабристов и развитием отечественной науки.

---

1 ( Глинка Ф. Письма русского офицера : В 8 ч. М., 1815. 4.1. С. 181.)

Наконец войска возвратились в Россию. Глинка записал следующее: "Шесть месяцев, скитаясь по свету, видел я разные народы и разные земли и в эти шесть месяцев приобрел более опытности, нежели сколько мог бы приобрести в шесть лет, сидя дома"1. За это время он прошел пешком около 6 тыс. верст. "Ночлеги на сырой земле, к которой примерзала одежда, недостаток в пище и переменная погода глубокой осени" нанесли вред его здоровью. Вскоре по возвращении в Россию он вышел в отставку.

1 ( Глинка Ф. Письма русского офицера : В 8 ч. М., 1815. 4.1. С. 213.)

В 1810-1811 гг. Глинка путешествовал по Смоленской, Тверской, Московской, Киевской губерниям. В Москве Глинка долго бродил по ее улицам, любовался прекрасной архитектурой особняков и дворцов, не подозревая о том, что через два года ему придется защищать древнюю столицу от нашествия французов. Как-то решил подняться на колокольню Ивана Великого. И с этой высоты ему пришли в голову следующие мысли: "Там, внизу, есть графы и князья, богачи и вельможи: разве знатность, богатство и блеск их титулов не поражают вас?- Нимало. Всходите чаще на Ивана Великого, то есть приучите дух ваш возвыситься превыше предрассудков и великолепия, и тогда гордость и страсти всегда будут оставаться у ног ваших... Вы будете тогда превыше раболепства, а большая часть великих, потому что они велики, покажутся вам лилипутами"1.

1 ( Глинка Ф., Письма русского офицера. М., 1815. Ч. 2. С. 61-64)

Пробыв довольно долго в Москве, Глинка отправился домой через Клин, Тверь, Ржев. Эта часть его путешествия проникнута раздумьями над многими еще не разгаданными тайнами природы, когда по прихоти стихии валились леса, разверзались горы, исчезали целые города. Много размышлял Глинка о человеке. Целые главы его "Писем" посвящены доброте и таланту. И тут он особенно подробно останавливался на судьбе М, В, Ломоносова. "Кто мог бы подумать,- писал он,- увидя сына простого рыбака, сидящего на диких скалах Белого моря, что он будет некогда знаменитым сыном России, великим мужем, славным Ломоносовым!"1 Много страниц отведено талантливым самоучкам, выходцам из гущи народной, которые стремились идти по стопам гениального русского ученого.

1 ( Глинка Ф., Письма русского офицера. М., 1815. Ч. 2. С. 89)

По дороге из Ржева в Киев открылась картина ужасной засухи. "Никто не помнит,- писал Глинка,- такого жаркого лета. Пожарам нет числа, каждую ночь с которой-нибудь стороны рдеет небо. В одном месте горят слободы; в другом - пылают стога и скирды сена... Там на краю горизонта сгорают леса и пламя льется рекою. Во многих местах горят поля и земля на аршин глубиной выгорает"1.

1 ( Глинка Ф., Письма русского офицера. М., 1815. Ч. 2. С. 178)

1 сентября 1811 г. Глинка стал свидетелем появления необыкновенной кометы, которую посчитали предвестницей страшной войны (она между тем действительно приближалась к границам России). 10 мая 1812 г. Глинка отметил в своих записках, что в разгар весны света его сердце отказывается участвовать в общей радости и его грудь сжимает и пугает предчувствие несчастья. Он прекратил занятия наукой и литературой. "В самом деле,- продолжал он,- мы живем в чудесном веке: природа и люди испытывают превратности необычайные. Теперь в "Ведомостях" только и пишут о страшных наводнениях, о трясении земли в разных странах, о дивных явлениях в небе. Мы читаем в Степенных книгах, что перед великим нашествием татар на Россию солнце и луна изменяли вид свой и небо чудесными знамениями, как бы предуведомляя землю о грядущем горе..."1 Естественно, тогда Глинка не мог и предположить, что позже, уже в наше время" ученые буквально по крохам соберут и проанализируют все материалы об экстремальных явлениях за целое тысячелетие и установят, что в начале XIII в., перед самым монголо-татарским нашествием, Русь пережила 17 голодных лет, во время которых вымерла большая часть населения русских городов.

1 ( Глинка Ф., Письма русского офицера. М., 1815. Ч. 4. С. 8)

Но возвратимся к "Письмам русского офицера". С четвертой по восьмую часть они посвящены описанию боевых действий во время Отечественной войны 1812 г. и взятию Парижа. Очень сильное впечатление производит картина гибели Смоленска. Сражение началось 4 августа. Бросившийся на штурм древнего города неприятель был остановлен горсточкой защитников, к которым вскоре присоединились регулярные войска. На следующий день сражение возобновилось с рассветом и продолжалось до полуночи. Оно велось и в предместье, и на стенах древней крепости. "Русские,- писал Глинка,- не уступали ни шагу места; дрались как львы. Французы... в бешеном исступлении лезли на стены, ломились в ворота, бросались на валы и в бесчисленных рядах теснились около города по ту сторону Днепра. Наконец, утомленный противоборством наших, Наполеон приказал жечь город, которого никак не мог взять грудью... Тучи бомб, гранат и чиненных ядер полетели на домы, башни, магазейны, церкви. И домы, церкви и башни обнялись пламенем - и все, что может гореть, запылало!..

Толпы жителей бежали из огня, полки русские шли в огонь; одни спасали жизнь, другие несли ее на жертву. Длинный ряд подвод тянулся с ранеными"1.

1 ( Глинка Ф., Письма русского офицера. М., 1815. Ч. 4. С. 34-36)

Когда утром 6 августа русские войска оставляли Смоленск, город представлял собой груду пепла. Его окрестности Глинка сравнивал с окрестностями Везувия после извержения. Он приводил множество примеров мужества, геройства, человеколюбия, проявляемых русским человеком. Он был восхищен тем, что высшие офицеры неустрашимо бросаются в ад военной бури и терпят наряду с простым солдатом жажду, голод и холод. "Вот что значит любовь к Отечеству. Потомки не уступают предкам. О, чувство благородное, чувство священное! Обладай вечно сердцами россиян".

Глинка в те дни и ночи часто наблюдал за главнокомандующим русской армией М. Б. Барклаем-де-Толли. Его поразительное спокойствие, твердость духа, четкость плана и ясность цели - вот черты, которые были многим непостижимы. "Когда Колумб,- отмечал Глинка,- посредством глубоких соображений первый предузнал о существовании нового мира и поплыл к нему через незримые пространства вод, то спутники его, видя новые звезды, незнакомое небо и неизвестные моря, предались было малодушному отчаянию и громко возроптали. Но великий духом, не колеблясь ни грозным волнением стихий, ни бурею страстей человеческих, видел ясно пред собою отдаленную цель своюи вел к ней вверенный ему провидением корабль"1. Именно с Колумбом сравнивал Глинка Барклая-де-Толли, который, по его словам, провел от Немана до Вязьмы наши войска с таким искусством и осторожностью, что не позволил неприятелю отрезать ни одного русского отряда, не потеряв "почти ни одного орудия, ни одного обоза".

1 ( Глинка Ф., Письма русского офицера. М., 1815. Ч. 4. С. 44)

Глинка в середине августа записал, что война уже давно обрела народный характер и теперь проявляется в новом небывалом движении. Тысячи крестьян, вооружившись самодельным оружием, в которое они превратили серпы и косы, уходят в леса и нападают на отдельные отряды "злодеев". "Даже женщины сражаются!"

В те дни, когда между офицерами только и было разговоров о необходимости дать сражение, донеслась весть о прибытии в армию светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова. "Народ встречает его повсюду с неизъяснимым восторгом. Все жители городов выходят навстречу, отпрягают лошадей, везут на себе карету... Весь народ называет его спасителем"1.

1 ( Глинка Ф., Письма русского офицера. М., 1815. Ч. 4. С. 50)

Глинка увидел Кутузова в селении Царево-Займище. Он сидел на скамейке у крестьянской избы, окруженный свитой генералов. Потом поехал осматривать войска. Увидев, что солдаты чистят одежду, Кутузов сказал, что приехал только узнать: "Здоровы ли вы, дети мои?" И добавил, что солдату в походе надобно думать не о щегольстве, а о победе.

Дальше Глинка писал о мужестве воинов-ветеранов. Страдавшие от старых и новых ран, они участвовали в сражениях наравне с молодыми. "Вот что значит война отечественная",- заключал Глинка.

В Тарутине Глинка встретился с Милорадовичем. Генерал предложил Глинке служить у него, и с 1 октября 1812 г. Глинка уже находился в авангарде кутузовских войск, о боях которых гремела слава по всей России.

Во второй половине ноября русские войска были за Березиной, а в середине декабря захватили Вильну. Здесь Глинка сделал следующую запись: "Такими исполинскими шагами шло войско наше к победам и славе!.. Но сколько неслыханных, невообразимых трудов перенесло войско! Сколько вытерпел друг твой"1. В Вильне Глинка дважды навещал заболевшего В. А. Жуковского. "Отечественная война,- отмечал Глинка,- переродила людей. Благородный порыв сердца, любящего Отечество, вместе с другими увлек и его из круга тихомирных занятий, от прелестных бесед с музами в шумные поля брани. Как грустно видеть страдание того, кто был таким прелестным певцом в стане русских и кто дарил нас такими прекрасными балладами! Мой друг! сия война ознаменована какою-то священною важностью и всеобщим стремлением к одной цели. Поселяне превращали серп и косу в оружие оборонительное; отцы вырывались из объятий семейств, писатели из объятий независимости и муз, чтобы стать грудью за родной предел. Последние, подобно трубадурам рыцарских времен или барду Оссидну, пели и под шумом военных бурь"2.