Роузи Кукла - Жизнь с двух сторон

• Название: Жизнь с двух сторон
• Автор: Роузи Кукла
• Жанр: Эротика
• Год: 2014

Посвящается тем, которых жизненные обстоятельства перекинули на вторую сторону жизни, заставив сменить привычные понятия и образы, но готовых при этом всем на свете пожертвовать ради счастья любимых.

---

Сестры и мама его слушали открыв рты, а он и правда так себя чувствовал, как рассказывал им и привирал. А что он должен был им рассказать?

Что он заночевал у Женьки и что утром, слушая ее убаюкивающие волнительные откровенья, позволил ей с ним…

Только уйдя из дома, якобы по делу, он ушел в дальний конец заброшенного старого сада и там, присев на завалившуюся скамейку, принялся лихорадочно вспоминать, как его впервые любили, как.… Да, как?

Почему–то он от такой мысли растерялся,… Что за глупость? Ну, правда же! Как могла любить его эта первая в его жизни женщина? Как?

И тут он понял, что она, а не он, оказалась права! Она любила его, вернее — ласкала, как женщина ласкает женщину…

Ну, я же кончил как мужчина! Оправдывался он перед собой.

А зачем же ты тогда к ней туда, куда она тебя направила? И почему так же ей, как она тебе?

Ну, разве же я так же? Нет, я все, как…

Да, как? Как ты ей все, скажи?

Он сел и потом долго сидел, тупо уставившись в какую–то точку заброшенного сада.

Домой он пришел уже совсем другим. Все! Понял он, суть моя иная и мне с ней не просто хорошо, а я уже без нее и ее ласковых слов, и ее мягкой и зовущей его нежной плоти женщины не смогу прожить и дня……

Как вспомнил, и тут же застонал в бессилии что–то изменить, что дано было ему изначально, с мужским телом. С этого дня в нем постепенно начало работать иное тело и представления об окружающих его людях, родных и близких.

И как ни странно, ему это так понравилось!

Сначала ему так понравилось рассматривать белье сестер, потом примерять его на себе втихаря. Для чего он даже на некоторое время зарывался к сестрам в их вещи и бережно вытаскивал, внимательно рассматривая их трусики, лифчики, комбинации. Уносил их с собой, искал места, где его не могли видеть. Там, в каком–то полуразрушенном доме, на чердаке, надевал их, мастурбируя и представляя при этом, как будто бы он, это они. Мягкие, податливые, нежные.…Потом, сообразив, что его кто–то может увидеть за таким занятием, он стал искать встречи с Евгенией. И она потом, тонко ощущая в нем эти перемены, позволяла ему все с собой проделывать и пускать его, со своими жадными, ненасытными губами в самые сокровенные уголки своего тела. При этом она испытывала не меньшую радость, особенно от того, что поставив на него, она не ошиблась, заполучив себе такого бесподобного и нежного, почти ангельского любовника. В свою очередь, она его баловала, покупая ему, как бы на себя, те же трусики, лифчики, пояса и с наслаждением одевала его в эти наряды, а потом сама с удвоенной силой любила в таких нарядах. Все это напоминало по клинической картине происходящих событий самое настоящее истязание фетишистов. Причем, и ее он увлек за собой, да так, что однажды, придя к ней нежданно, застал ее вместе, в объятиях с какой–то юной и славной девочкой. Состоялся грандиозный скандал, в результате которого он порвал с ней, со своей первой, любимой женщиной, так тонко соблазнившей его и направившей по скользкому и опасному пути жизни со второй стороны.

Он бы не выдержал и бросился бы ей скоро в ноги, но уже прошли успешно экзамены, и его приняли в музучилище. Отъезд изменил все в другую сторону. А вот в какую, узнаете дальше.

Ну, а что же Наташка, спросите вы? Что с ней и как с их отношениями?

Ну, что же? Повествовать, так уж повествовать, то есть рассказывать вам откровенно о том, как складывалась их отношения и как открывалась для нее вторая сторона жизни.

Вживаюсь в него

На следующий день, после праздника восьмого марта, я еле дождалась, пока мои родные уйдут на работу, и на вопросы мамы о том, как мы погуляли на вечере я ей, как бы сквозь сон.

— Ничего, все хорошо… Погуляли, как всегда. И классная тебе просила привет передать…

— Ну, спи, спи доченька. Мы пошли. Кушать ты знаешь что…

Они ушли, и на меня тут же, за стихающими звуками их шагов налетело волнение и беспокойство. Я тут же вскочила и пока занималась собой, то все время думала о том, как я сегодня переоденусь и выйду на улицу.

Пока умывалась, все рассматривала свое лицо.

Лицо, как лицо, ничего сексуального не заметила.

Может тело? Задрала ночную рубашку и вглядывалась минуты три в свое отражение. Для убедительности даже поворачивалась то налево, то направо. Нет! Ничего сексуального и даже мои вчерашние предатели–сосочки не впечатляли. Все еще спали, наверное. А вчера.… Вот же? И снова я вспомнила последний танец с той, у которой грудь.

Вот у нее грудь, это грудь, не то, что моя!

Ладно, мама говорила, что и у нее так же, пока не родила. А как рожать, так грудь и полезла…. Меня успокаивала и говорила, что у нас в роду так со всеми женщинами. Сначала нет ничего, а потом до четвертого размера! Вот так!

Что ела, чем позавтракала, даже не вспомню, а вот потом…

Всю посуду бросила в раковину и не утерпела, мигом в кладовку, где прятала свои мужские наряды.

Так, что это у нас? — Говорю про себя, рассматривая одежды.

Одежду эту я собирала по крупицам, так можно сказать. Не знаю даже почему, но я все мужские вещи, что оставили нам соседи после переезда, спрятала в кладовке и сохранила. Сын у них служил в армии и все его вещи мать, вместе с сумкой, оставила. Сказала, что они уже на него были или станут маленькими, после службы. Кстати, мне достался и его альбом с фотографиями голых женщин, который я обнаружила за подкладкой донышка. Или, как говорили мальчишки, — фотки голых баб. Я его пролистала как–то, а вот сейчас снова взялась и села просматривать. Теперь мне все фотографии, которые раньше казались похабными, такими не показались. Наоборот, именно эти фотографии мне показались самими эротическими. Но фото, или правильно фотки, это одно, а вот, как все в жизни будет, мне еще предстояло узнать, то другое….

Потом самое интересное — переодевание.

Я разделась догола, походила в таком виде, возбуждаясь, видя себя такой обнаженной в зеркале, а потом стала постепенно надевать на себя мужскую одежду и входить в этот образ. Причем, на это раз я продумала все до мелочей. И даже начала с трусов. Были у меня когда–то такие трикотажные трусики темно–синего цвета. Я их надевала пару раз, а потом маме отдала и сказала, что я мужские трусы носить не буду!

— Ну, где же они, мужские? — Все причитала мама. — Все дети носят, а моя дочь не хочет.

— Вот потому и не хочу, что все, как ты говоришь дети, то есть и девочки, и мальчики, значит они мужские! — Упиралась тогда.

Так их и не одела больше. А вот сейчас вспомнила. Нашла и долго растягивала, а потом ничего, налезли!

Потом носки, ну это всего легче. Затем футболку. Обязательно обтягивающую торс. Я почему–то так называла свое тело. Торс и звучит так по–мужски. Правда, мой торс вовсе и не мужского сложения, но этого и не надо. Главное, чтобы видели, что у меня нет никаких бабских признаков. Сисек–то, даже и признаков близких никаких не было, вот я и называла такое плоское тело — торсом. Потом джинсы натянула. Но не свободные, какие надевала на вечер, а тесные, которые попку мою обтянули и сжали. Теперь я достала бейсболку и, надвинув на лоб козырек, двинулась к двери, попутно надевая кроссовки. Приоткрыла дверь и прислушалась. Главное, не засветится перед соседями!

Тихо вышла и за собой дверь на ключ. Потом тихонечко стала спускаться по лестнице и уже перед последней площадкой, между первым и вторым этажами попятилась назад. По лестнице кто–то тяжело шел. Я скорее назад, а этот кто–то все выше и выше. Тогда я быстро к двери, не могу попасть ключом и уже увидела верх мужской фигуры, которая поднималась по лестнице. Как наконец–то я проскочила за дверь квартиры.

У двери встала и еле отдышалась. Это надо же, чуть не спалилась с самого начала. Интересно, кто это к нашей соседке, Людке, такой тяжелый и мощный? Но некогда мне рассуждать, пора действовать, и я быстро все повторила. Дверь, ключ с собой и по лестнице быстро.… Вот и на улице. Сразу же быстро за будку трансформаторную зашла и уже оттуда, подняв голову, зашагала, немного переигрывая походку ребячью. Ничего! Иду себе, по сторонам украдкой поглядываю.…А у самой от всего моего действия все сжалось и так стремно заволновалось.

Вышла на остановку и тут же на городской автобус села. Еду, а у самой все внутри клокочет. Узнают меня или узнают. Вернее, признают во мне парня или все же вычислять во мне девушку.

— Эй, молодой человек, а платить кто за проезд будет?

И сначала до меня не доходит, что это же ко мне обращаются!

Я привычно в карман, а не тут–то было! Деньги — то я забыла дома. Вещи выкладывала и забыла!

— Э, — не унимается кондукторша, — так дело не пойдет! А ну, живо! Или плати или в милицию.

— Не надо в милицию… — Прошу жалобно и совсем ведь по–детски, и как самая последняя девчонка.