Роузи Кукла - Так много дам

• Название: Так много дам
• Автор: Роузи Кукла
• Жанр: Эротика
• Год: 2013

Посвящается тем из нас, кому выпало пройти через унижения, и кто устоял, не сломился, оправился и дальше по жизни с гордо поднятой головой, подставляя любимым и милым свою нежную, женскую грудь.

---

— У гад! Сволочь! Убью….

— Ты что такая? Что злая такая? Может, выпьешь? — Спросила Купчиха.

— Давай! Я сегодня гулять хочу! Эх! Так кто ты говоришь там такая пышечка игривая….

Потом Юлька не запоминала всего, а только урывками просветления между минутами временного отрезвления. Вспомнила, как они переоделись и как ей было противно, она и от этого пила, потому что никак не могла смириться, что они надевают одежду с мертвяков, как говорили девки.

— И не с мертвяков, девки, — говорила Купчиха, — просто люди приносят одежду, чтобы переодеть своих к похоронам, а одежда эта в таком количестве не нужна. Особенно белье женское.

— Вы что же думаете, что их там в этом, где белые тапочки надевают, — она старательно избегала называть это место, так как боялась, как и все остальные обитатели свалки, — там им трусики и лифчики надевают? Вы хотя бы тех, кто там работает, видели? Там же одни чокнутые, и говорят, что они там со жмуриками …..! Так что берите и одевайте, вся одежда хорошая и никто ее ни на кого не надевал после того, как хозяева этой одежды представились.

И хоть Юлька соглашалась, но все равно не могла себя пересилить и рыться в вещах, принадлежащих когда–то живым владельцам, которые им привозили и просто за бутылку самогонки отдавали какие–то темные личности и старушки.

Поэтому она под одобрительные возгласы подруг хлопнула почти полный стакан самогонки и, уже осмелев, стала ковыряться в куче женского белья и одежды, подбирая себе вещи не только по росту, но и помоднее. Вскоре ее бы уже не узнали, так как весь тот хлам и вонючие вещи, в которых они шлялись, валялся под ногами, и сама она уже красовалась перед большим, в человеческий рост зеркалом, каким — то чудом оставшимся целым на свалке.

— Ну! Что я говорила! Смотрите, какая краля у нас Жафрэ.

Так ее прозвали за то, что, во–первых, она слегка прихрамывала, а во–вторых, что как–то разделась и, загорая, они все увидели на ее теле шрамы, оставленные после побега. А так как Юлька выглядела все–таки симпатичной девчонкой и часто рассказывала об Анжелике, то ее так и прозвали, как любимого той самой Анжелики, намекая ей, что Жека, это и есть ее Анжелика.

— Да ладно вам. Какая там краля, бомжиха грязнючая! Мне бы еще помыться….

— А ты что, не знаешь?

— Что я знать должна?

— А то, что мы гуляем с девками в сауне!

— Какой сауне? Да не смешите меня. Кто вас туда пустит?

— Нас не только туда пускают, а привезут и кормят, и потом там такие удовольствия…

— И где это? Что за удовольствия? По–моему за все удовольствия надо платить, а вы чем же платите?

— Что? Да вы девки того, наверное! Как же вы так? Вы что, все как одна записались в лесб…

Договорить ей не дали, потому как забежала Стрема, громко и радостно закричала:

— Приехала! Кто не успеет, остается! Давайте бабы, поедем и хоть с мужиками не ….. да хоть пожрем и напьемся…как следует!

И тут же за ней следом, кто бегом, а кто степенно, как Купчиха и Жафрэ. Самое интересное, что все садились в автобус, в котором уже сидела и командовала всеми какая–то размалеванная и довольно упитанная молодая девица. Купчиха толкнула Юльку.

— Вот эта прибацанная и есть та самая баба, кто нас трахает, но так замечательно… И покормит и напоит в сиську. Не боись Жафрэ, двум смертям не бывать, а одной, да с такой как ты…

— Но, но! Я не по этому делу.

— Да брось ты, что ты из себя ц….. строишь? Все ведь о вас с Жекой знают. Что не так, что ли?

И по тому, как сразу же все оживились, как загалдели все разом, Юлька поняла, что неспроста все у них оказывается. К тому же, просто так трахаться не хотелось и, как говорили бабы, для этого надо было, чтобы… свечи зажгли, и шампанское на столе стояло… И потом, чтобы не воняло…, да и чисто чтобы было. А на свалке, где найти такое место, вот и гуляли с какой–то, как та же Купчиха сказала, с извращенкой, дочкой какой–то крутой и ее мамашей. Но той, вот уж перетраханной всей, так это уж точно!

Автобус поехал, и девки вдруг запели разом, чего не происходило с ними никогда…

Юльку все это будоражило, и в то же время она чувствовала, что ей недостает ее Анжелики, Женьки рядом. Но так длилось только минут пять, потому как к ней, отталкивая Купчиху, плюхнулась на сиденье рядом та самая Прибаца.

— Бахнешь коньячку? Ты–новенькая, что–то я тебя раньше не видела, ты когда это в Коммунизме объявилась? Коммунизмом все называли свалку.

— Слушай, хватит трепаться, дай бахнуть и сигареткой меня угостишь?

Уже по пути, Прибаца полезла к ней целоваться и что удивительно, что и Юлька стала почему–то тоже с ней целоваться. И хоть вокруг шумели и галдели девки, но потом, отчего–то вслух стали считать время ее засосов с этой девкой.

— Пять, семь…десять… — Услышала Юлька и тут же почувствовала, как та, целуя ее до боли в губы и затягивая язык к себе в ненасытный рот, ее рука, этой Прибацы полезла под плащик, сжимая ее грудь, перебивая удары сердца и воли…Из автобуса она так и вышла, в обнимку и та ей.

— Ты со мной сегодня! Я тебя хочу… Не бойся, я умею любить, заниматься любовью с такими серьезными и хорошенькими… Идем уже, я не хочу ждать…

И потянула ее куда–то, через темный и незнакомый двор, потом в какой–то подвал, который, как оказалось, и был той самой сауной.

Она как в тумане все воспринимала, может от того, что опять пила коньяк? Ох уж мне этот коньяк! А может от ее тела, такого мягкого, горячего, нетерпеливого и ее наглого языка? Ох уж мне это женское тело и их язычок….

В сауне она сразу же расслабилась и, позволяя ей себя раздеть, почему–то подумала, что вот она жизнь! Вот оно тепло, чистота, и горячая вода… много воды…

Потом уже урывками, то пропадая в каком–то блаженстве и нереальности происходящего. Смутно помнит, как мелькали чьи–то обнаженные тела, как ее целуют, гладят горячие, мягкие руки и не одни, а сразу же несколько, и как все они мягко и бесстыдно погружаются в ее тело… И она от всего этого засыпает, плывет и только вздрагивает от поворотов тела, раздвижения собственных ног… Потом сильная, непреодолимая страсть! И она кому–то..

— Еще, еще я не кончила еще…. Я хочу…еще, еще…

Очнулась от тепла и мягкой влаги вокруг. Тихо, темно и только где–то из крана вода тихонечко нежно журчит и …. Стон. Он что, почудился? Нет, повторился снова, доносится откуда–то оттуда. Полутемно и тепло, села, себя, как могла, оглядела. Голая, обнаженная, но чистая и распаренная и потом ведь какая–то…. легкая, словно воздушная… И сразу же, это в себе почувствовала… Стон громче, следом кто–то голосом знакомым и женским… Встала. Она оказывается одна лежала в комнате без света, на полке широкой и без халата, вообще без одежды какой–то. Два шага проделал нервно, почувствовала, что все еще пьяная. Дверь слегка приоткрыта в соседнюю комнату, и она почему–то сквозь просвет посмотрела… Теперь увидела это.

Напротив, заступая разведенными ногами на тело, прижимаясь к соскам на груди у Купчихи, сидит Прибаца и машет бедрами, размазывает по ней свое лоно. Причем, это делает с размахом бедер, прижимаясь к соску своим лоном бритым. А рядом, чуть в стороне от них какая–то пара приняла позу для лесбийских утех, только не как трибадия классическая, а как–то вот так, шиворот на выворот. Тела их распластаны, и лежат одна на спине, а вторая на животе, повернутые в разные стороны. При этом одна, словно в шпагате легла животом на ее ногу, отставив свою распрямленную ногу в сторону. Другую ногу согнула в колене и прижалась лоном к обнаженному месту между ног у подруги. А подруга, на спине лежа, развела ноги, одну ногу просунула вдоль туловища к лицу подруги, вторую согнула в колене и прижалась к любимой. При этом протянула левую руку, дала захватить ее согнутой левой рукой подруги. Я вижу, как она лежит на спине, как колышутся ее груди, как откинуто, обращено вверх напряженное лицо и слышу, как она стонет. Вторая, лежа на животе, обращая к ней свое лицо, притягивает за руку, потом отпускает, притягивает и отпускает…Вот стон усилился. Теперь уже к ним добавляется стон Прибацы, следом Купчихи.

— Делай еще, ну же! — Звучит от одних. От другой пары, что лежа. — М…м…м!

— Делай, еще, еще — От одних. М…м…м, еще, еще, еще! — От других. И эти две пары двигаются, прижимаются и сношаются!

А вот и другие, кто обнимается и лежит, кто целуется, посматривает на участниц. Вообще, все как в борделе, только все из них подруги мои по свалке.

Я уже решаюсь выйти, как Прибаца встает, утруждаясь, отрываясь разведенными ногами от соска Купчихи.

— Кто хочет сто баксов, бабы? — Говорит.

— А что делать, лизать или дать? — Спрашивает кто–то.

— Дать мне… — Я, я! — Девки наперебой, а она выждала и потом…. — дать залезть мне

рукой! — Ну и кто? Кому сто баксов отдать? Тебе? Нет? Тогда тебе? Кому?