Любовь Рябикина - Женька

• Название: Женька
• Автор: Любовь Рябикина
• Жанр: Любовные романы

---

В комнате горел свет, проникавший в прихожую, отделенную от кухни ситцевыми цветастыми шторками. На дверной стук не раздалось ни звука. Девушка прошла вперед, с любопытством оглядываясь. Зотов лежал на диване в кухне с закрытыми глазами и Женька испугалась, что он умер. От природы смуглая кожа посерела. Забинтованная голова дяди Сережи покоилась на подушке в голубой наволочке. Губы опухли и почернели, а лицо было все в синяках и ссадинах. Поверх одеяла лежала закованная в гипс правая рука. Душу пронзила жалость.

Девушка подошла ближе и наклонившись, робко дотронулась до его шеи. Кожа была холодной, хотя она профессионально почувствовала биение под пальцами и обрадовалась. Мужчина приоткрыл глаза, но видимо не разобрал, кто перед ним, так как спросил:

— Кто здесь?

Она робко ответила:

— Это я, Женька…

С трудом шевеля губами, Сергей хрипло спросил:

— Что тебе надо?

— Ничего. Можно я с вами посижу?

Не смотря на страшную боль в голове Зотов удивился и замолчал, не зная, что сказать. А Женька, приняв молчание за знак согласия, сняла пальто и шапку, положив их на табуретку у стены. Тут же обнаружила, что в доме холодно. Посмотрела на подтопок. Дров не было. Спокойно сказала:

— Я пойду дров принесу и печку истоплю. Вы, наверное, замерзли.

Укрыла мужчину дополнительно своим пальто, подоткнув одеяло. Накинула на плечи его старый ватник, висевший на гвоздике в углу и выскочила во двор. В дровянике, в полнейшей темноте, нащупала руками начатую поленницу и навыбирала дров помелче, чтобы не искать колун. Сбросила охапку возле печи. Старательно набила печку дровами. Нашла засов. Открыла и тут же растопила подтопок. Старательно подмела мусор от дров. Сгребла его в совок и бросила в печь. Снова подошла к Зотову:

— Я сготовлю, вы только скажите, что хотите. Я умею…

Он устало ответил, не открывая глаз:

— Еды не надо. Только пить…

— У вас клюква есть? Вам бы морс сделать. Он очень хорошо помогает.

— Клюква в чулане, в коробке. На стене у двери белый выключатель. Там увидишь.

Женька прихватила не большую миску и не одеваясь, выскочила на мост. Вернувшись, промыла ягоды. Затем растолкла их, залила из большого чайника кипяченой водой, подсластила и процедила. Налила в кружку. Подошла к дивану, не сводя глаз с лежавшего мужчины. Зотов почувствовал тень на лице и открыл глаза. Они казались черными из–за налившихся кровью белков. Хотел приподняться, но со стоном упал на подушку. Закрыл глаза и не шевелился несколько минут. Девушка сходила за столовой ложкой:

— Лежите, я вас напою.

Присела на корточки рядом с диваном и поднесла ложку к разбитым губам:

— Я в медицинском институте учусь. Вы говорите, если еще что–то понадобится.

Сделав несколько глотков, Сергей попросил:

— Тогда посмотри в крайнем шкафчике таблетки. Там целая коробка. Может мне что–то годится? Голова прямо раскалывается. Вчера, когда везли домой, аптека была закрыта и лекарства по рецептам не выкуплены.

Женька вытряхнула упаковки на стол. Принялась просматривать медикаменты, часто откладывая таблетки в сторону. Просмотрела все. Взяла лишь один пузырек:

— Амидопирин. Единственные таблетки, которые подходят. Остальные пора выбрасывать. Срок годности давно закончился. Вам сейчас хотя бы димедрол сделать и то ночь проспали бы спокойнее.

Зотов прошептал:

— Не нужное кинь в печку. Димедрол есть. Только годится ли, не знаю. Тоже давно покупал. В ящике стола. Там и шприц в железной коробке.

Девушка разыскала ампулы. Взглянула на срок годности и хмыкнула:

— Пока годится, но через месяц выбрасывайте смело. Надо бы вам повязку на голове сменить. Она кровью пропиталась…

Он согласился:

— Если умеешь, меняй.

Женька достала из кухонного стола небольшую кастрюльку. Налила туда кипяченой воды и положила шприц с иголкой. Поставила на газ, чтобы прокипятить. Подтащила к дивану две табуретки. На одну села сама, а на другой разложила припасенные медикаменты. За неимением перекиси обильно пропитала присохшие бинты кипяченой водой. Дождалась, когда они отстанут от раны. Придерживая голову раненого левой рукой, осторожно сняла повязку и ахнула:

— Господи! Да чем они вас так ударили?

— Рукояткой ножа…

Девчонка содрогнулась от ужаса. Смыла остатки крови. Вполне профессионально обработала рану со всех сторон йодом. Немного подумала, а затем присыпала сверху истолченной таблеткой стрептоцида:

— Я не буду заматывать вам голову. Лишняя боль. Просто прикрою марлевой салфеткой и закреплю на лбу лейкопластырем.

Сделала, как говорила. Сергей вздохнул:

— Так даже лучше. В больнице стянули сильно.

Девушка встала:

— Я вам укол сделаю, потом таблетку выпьете. Завтра станет легче.

Закатав рукав у Зотова на здоровой руке, Женька быстро сделала инъекцию. Он следил за ее руками из–под длинных ресниц. Она спрятала шприц в металлический бикс. Завернула в полиэтиленовый пакетик, как было раньше и вновь положила в стол. Обернулась, почувствовав его взгляд. Мужчина прошептал:

— Легкая рука… Тебя родители послали?

Женька потупилась и покраснела:

— Нет. Я сама… Кстати, где рецепты? Завтра аптеку, пусть до двух часов, но откроют и я все выкуплю.

— Посмотри на столе. Деньги в пиджаке на стуле возьми.

— С деньгами потом разберемся, у меня есть свои.

Девушка нашла рецепты под газетами. Внимательно прочитала:

— Хирург вам объяснил, как все это принимать?

— Я не помню. Вроде что–то говорил… Ты закрой трубу и беги домой.

Женька растолкла таблетку в ложке. Приподняв мужчине голову, осторожно высыпала в рот. Дала запить и спросила:

— Дядя Сережа, вас запереть? Я рано утром прибегу, чтобы открыть.

— Замок найдешь в сенях. Спасибо за все.

Она поставила на табуретку рядом с диваном кружку с морсом:

— Спите и ничего не бойтесь. Я выключу свет, когда уйду.

Зотов ничего не ответил, димедрол начал действовать и он вскоре заснул. Девушка закрыла засов у печки и кухня начала наполняться теплом. Женька подошла к дивану. Какое–то время разглядывала не бритое, осунувшееся и такое дорогое лицо. Не выдержав, осторожно провела кончиками пальцев по лежавшей поверх одеяла руке. Тихонько оделась, забрав пальто с дивана. Выключила свет и выскользнула на улицу.

Женя побывала в клубе, но танцы показались ей скучными, музыка слишком громкой, а бегающий по лицам и стенам свет впервые не принес в душу радости смутного ожидания счастья. Он скорее раздражал. Танцевать она всегда любила, но тут настроение было не то. Мысли вновь и вновь возвращались к избитому мужчине. Она видела перед собой словно наяву запавшие глаза и осунувшееся лицо. Немного поболтала с подружками, послушала немногочисленные новости, рассказала кое–что о своей учебе и отправилась домой.

На улице стало заметно теплее. Нос и щеки уже не пощипывало. Снег похрустывал под ногами. Ее шаги четко раздавались в ночной тишине. Темное небо нависало над землей. Нигде теперь не было без единой звездочки и казалось, небесный свод опирается на землю. Медленно падали редкие снежинки, чуть покачиваясь в стоячем воздухе. В свете двух еле горевших фонарей зрелище было безумно красивое. Специально прошла мимо дома Сергея, поглядывая на темные окна.

Осторожно проскользнула в дом, стараясь не разбудить родителей. Не включая свет, налила себе молока и достав кусок белого хлеба, с удовольствием перекусила. Прокралась в спальню, но долго не могла заснуть, вновь и вновь прокручивая в памяти свои действия. Удивлялась собственной смелости и замирала от радости, что видела своего «дядю Сережу».

Утром проснулась рано. Лихорадочно соображала, чтобы такое придумать и на несколько минут удрать из дома. Сказать родителям правду Женька не решалась. Мать и отец были людьми старой школы и ни за что бы не разрешили ей одной зайти в дом к одинокому мужчине. А узнав, что она там побывала, начали бы следить, несмотря на ее взрослость.

Приподнявшись на локте, девушка выглянула в окно и улыбнулась от радости: за ночь снегом замело дорожки перед домом. Ровный белый ковер серебрился под светом единственного горевшего фонаря на углу. Стелившийся накануне дым из труб не обманул. Девушка сразу же вскочила на ноги. Торопливо застелила постель. Быстро натянула теплый спортивный костюм и вышла на кухню. Мать возилась у печки. Удивленно посмотрела на дочь:

— Ты что это в такую рань вскочила?

— Не спится. Пойду дорожки разгребу. Соскучилась по этой работе.

Заглянула на печь и стащила серые валенки. Натянула на ноги, слегка притопнув. Валентина Кузьминична рассмеялась:

— Ну иди, раз соскучилась! Тогда я отца будить не буду.

— Я сделаю, пусть поспит лишний часок.