Василий Пушкин - Поэты 1790–1810-х годов

• Название: Поэты 1790–1810-х годов
• Автор: Василий Пушкин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1971

Сборник «Поэты 1790–1810-х годов» знакомит читателей с одним из самых сложных и интересных периодов в истории развития отечественной поэзии. В сборнике представлены объединения (Общество друзей словесных наук, Дружеское литературное общество, «Беседа любителей русского слова» и др.), в которых сосредоточивалась в основном литературная жизнь Москвы и Петербурга. Сюда вошли поэты, чье творчество, составлявшее литературный «фон» эпохи, вызывало когда-то ожесточенные споры, бурную полемику (С. С. Бобров, А. Ф. Воейков, Андр. И. Тургенев, Д. И. Хвостов, П. И. Шаликов, А. С. Шишков, С. А. Ширинский-Шихматов, В. Л. Пушкин и др.). В силу целого ряда исторических причин они были забыты последующими поколениями, и сейчас, спустя более чем полтора столетия, вниманию читателя предлагаются произведения, извлеченные из старых собраний сочинений, журнальных комплектов и, в значительной части, рукописных фондов.

Знакомство с поэзией не только в ее вершинных проявлениях, но и в массовом развитии позволяет восстановить историческую реальность и аромат русской культуры конца XVIII — начала XIX века.

---

Основные издания сочинений С. Н. Глинки:

Собрание новых романсов и песен, М., 1798.

Сочинения, чч. 1–4, М., 1817.

Записки, СПб., 1895.

221. МОИ ЖЕЛАНИЯ

Родясь в посредственной судьбе,
Даров и счастья не желаю;
Умеренность! в одной тебе
Свое я счастье полагаю.
Нельзя спокойствия купить
За все сокровища вселенной;
В душе, корыстью зараженной,
Оно вовек не может быть.
Когда б огромные палаты,
Где средь веселия цветов
Вельможи крепким сном объяты;
Когда б роскошных блеск пиров,
Когда б тех пышностей сиянье,
Которым жжем мы фимиам,
Смягчая жизни сей страданье,
С собой давали счастье нам, —
Фортуне б стал я поклоняться,
Чтоб сим блаженством наслаждаться;
Но стану ль рабствовать пред ней,
Когда щедротою своей
Она лишь душу отравляет
И сердце — в камень претворяет?
От бури уклонясь мирской,
С тобой, возлюбленный покой,
Под кровом хижины смиренной
В судьбе б я жил благословенной;
Когда бы Лизанька моя,
Которой сердце отдал я,
В ней восхотела жить со мною!
С твоей ли, Лизанька, душою —
В сем мире развращенном жить?
Где добрых, умных презирают,
Мидасов пышных величают;
Где сердцем надобно хитрить,
Где в глупость простоту вменяют;
Где надобно обман любить!..
Оставь, оставь сей свет несчастный,
Предрассуждению подвластный,
Приди под кров спокойный мой,
Приди — тебя сюда со мной
Природа нежна призывает:
Она тебя лишь ожидает,
Излить готовясь чашу благ!
Приди — и дуть Борей престанет,
Сквозь тучи Феба луч проглянет,
Зефир повеет на лугах.
Из урн наяд ручьи прольются,
В луга цветущи понесутся;
Но прелести твои узрев,
От удивленья онемев —
Остановя́т свое теченье…
Приди — и нежный соловей,
Сидящий с милою своей,
Твое услышав приближенье,
Веселым гласом возгремит
И твой приход здесь возвестит.
Приди — здесь вновь всё оживится,
Тобою всё возвеселится.
А я, тебя зря каждый час,
Себя и целый свет забуду.
Пускай и свет забудет нас,
Я тем благополучней буду!..

1795

222. ДРУГУ РУССКИХ

Жить для Отечества, вот бытие одно;
Нам счастье от небес в нем истинно дано.
Мечтатель говорит: «Я гражданин вселенной»,
А русский: «Край родной вселенная моя».
Мила своя страна душе благорожденной;
Ей мысли, ей душа посвящена твоя.

23 января 1808

223. НА ВЗЯТИЕ ИЗМАИЛА

Величественна тень восходит над Дунаем!
Дунай смутился, восшумел;
Как будто молнией и громом поражаем,
В волнах он бурных закипел.
От облаков взглянул Суворов!
Летит перун от быстрых взоров;
Слова его как гром гремят,
Брега дунайские дрожат,
И стены потряслись Синила[239];
Над ними исполинска сила,
Суворова над ними длань:
О, сколь ужасная воспламенится брань!
Суворов рек Багратиону:
«Ступай! Враждебную в прах опрокинь препону;
Ступай, питомец мой!..» Героев вождь ступил,
И к Александровым стопам пал Измаил!
Он пал с смирением: в трепещущих стенах
Ни гром, ни страшный меч не поселили страх.
Он славою побед предтекших низложился;
Мечу, обвитому оливой, покорился!
Так торжествует росс и миром и войной!
Дунай! престань шуметь кипящею волной:
Пускай внимают все, что к нам гласит судьбина:
«Суворов не исчез! жива Екатерина!»

1809

224. СТИХИ ГЕНЕРАЛУ РАЕВСКОМУ

Вера твоя спасет тя!

Великодушный русский воин,
Всеобщих ты похвал достоин:
Себя и юных двух сынов —
Приносишь всё царю и богу;
Дела твои сильней всех слов,
Ведя на бой российских львов,
Вещал: «Сынов не пожалеем,
Готов я с ними вместе лечь,
Чтоб злобу лишь врагов пресечь!..
Мы россы!.. умирать умеем»[240].
Орлы взвилися на врагов!
На бога твердо уповая,
Полки врагов не исчисляя,
За веру льют родную кровь.
          Враг отражен, и снова
На россов злость его сурова
К стенам Смоленска привлекла;
Стотысячна толпа пришла.
Мал русских сонм — но вера с ними!
Опять с полками стал своими
Раевский, веры сын, герой!..
Горит кровопролитный бой.
Все россы вихрями несутся,
До положенья глав дерутся;
Их тщетно к отдыху зовут:
«Всем дайте умереть нам тут!» —
Так русски воины вещают,
Разят врага — не отступают:
Не страшен россам к смерти путь[241].
И мы, о воины! за вами
Из градов русских все пойдем;
За нас вы боретесь с врагами,
И мы, мы вас в пример возьмем.
Или России избавленье,
Иль смерть врагу и пораженье!..
К победе с вами мы пойдем,
Иль с верой — верными умрем.

1812

225. К ПРАХУ Н. Н. КАРАМЗИНА

Друзья! на что смущать еще прах неостылый
                            Бессмертного творца?
Пускай парит любовь над мирною могилой:
Он ближних никогда не огорчал сердца.

16 декабря 1828 Москва

226. СОЛОВЕЙ

Милый, звонкий соловей!
Насладись весной своей!
Пой при ясности лазури.
Что до горя? что до бури?
Милый, звонкий соловей!
Быстро минут сорок дней!

Милый, звонкий соловей!
Ты поешь! — журчит ручей,
И луна всё посребряет,
Где твой голос пробегает
Светлой, быстрою струей;
Пой! ты отпоешь с весной.

Милый, звонкий соловей!
Наживешь когда детей,
Слух пленять ты позабудешь;
Хлопотать невольно будешь:
Не до песен уж тогда,
Как заботы у гнезда!

<1829>

227. ПУШКИНОЙ И ПУШКИНУ

Экспромт, написанный в присутствии поэта

Того не должно отлагать,
Что сердцу сладостно сказать.
Поэт! обнявшись с красотою,
С ней слившись навсегда душою,
Живи! твори! пари! летай!..
Орфей! природу оживляй,
И Байрона перуном грозным
Над сердцем торжествуй морозным.
Теперь ты вдвое вдохновен,
В тебе и в ней — всё вдохновенье.
Что ж будет новое творенье?
Покажешь: ты дивить рожден.

10 апреля 1831 В доме поэта

228. МОЯ ИСПОВЕДЬ

Послание к Н. А. К<ашинце>ву

Что наша жизнь? Одно шатанье,
Когда не для добра живем.
Что ненависть? любви изгнанье;
А без любви — во тме идем…
Нет! к человечеству душою
Не охлаждаюсь никогда!
Лелеян ли бывал судьбою,
Или встречалась мне беда —
В любви одной, в любви всегда
Я видел первую отраду.
Спешил к печальному я брату,
С страдальцем слезы проливал,
Вздыхал, где слышал вздох сердечный,
И клеветы позабывал.
Как странник на земле беспечный,
Держусь я мненья египтян[242].
Срок жизни нам на время дан.
Что блеск земной? Страстей обман!
Он часто, как огонь болотный,
Сверкнув, тинистою стезей
Исчезнет тотчас от очей!
Душой младенец беззаботный,
Скажу, фантазии жилец:
Жизнь для души — любовь сердец.

Мой друг! мое ты сердце знаешь:
Скажи ж (кому? ты угадаешь),
Что я привык тем только жить,
Чтобы мечтать и — чтоб любить.

24 апреля 1831 Москва

Н. M. ШАТРОВ

Николай Михайлович Шатров родился в 1767 году. Он был сыном пленного перса Шатра, которого привез и поселил в своем доме М. А. Матюшкин, командовавший после отъезда Петра I русскими войсками во время персидского похода.

В доме Матюшкина Шатров получил довольно скудное начальное образование, а затем, с 1787 года, начал службу сначала в Монетной экспедиции, затем в Московском губернском правлении и позднее в Московской удельной экспедиции. В 1804 году он получил чин надворного советника и в июле 1805 года был произведен в дворянское достоинство.