Андреа Питцер - Тайная история Владимира Набокова

• Название: Тайная история Владимира Набокова
• Автор: Андреа Питцер
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-905891-66-3

Отстраненный интеллектуал, чуждый состраданию и равнодушный к человеческой боли – таков сложившийся в массовом сознании образ Владимира Набокова. Филолог и литературный критик Андреа Питцер предлагает нам взглянуть на творчество мастера под совершенно новым углом. Исследуя прозу Набокова сквозь призму его биографии, отмеченной мировыми войнами, революциями, массовой эмиграцией, автор обнаруживает важнейшие детали, до сих пор ускользавшие от внимания читателей. Фрагмент за фрагментом кропотливо воссоздавая внешний и внутренний контуры личности писателя, Питцер заставляет нас увидеть нового, доселе неведомого Набокова – гения мистификации, спрятавшего в своих произведениях историю ужасов двадцатого века.

---

«Агасфера» поставили всего один раз; эта театральная попытка Набокова канула в Лету. Сохранился только пролог пьесы, но сам автор о ней не забывал. Спустя полстолетия он раскритиковал собственный незрелый подход к теме, объявив «Агасфера» ужасным и поклявшись, что если найдет сохранившийся экземпляр, то уничтожит его своими руками.

2

Роман Владимира с Верой развивался. В августе, когда Набоков вернулся в Берлин, оказалось, что их одновременно опубликовали в «Руле» – его сочинения и ее переводы.

Так кто же скрывался под волчьей маской? Вера Евсеевна Слоним родилась в 1902 году в Санкт-Петербурге и, принадлежа примерно тому же кругу, что и Владимир, росла под присмотром череды гувернанток, училась математике и языкам (и в результате свободно владела немецким, французским и английским). Отец дал всем трем дочерям – Лене, Вере и Соне – образование, достойное аристократической семьи.

Из России сестры Слоним уезжали отдельно от отца: тому пришлось бежать, спасаясь от ареста. Лене было двадцать лет, Вере – семнадцать, а Соне – всего десять. Путь их пролегал через Украину, в вагон набились петлюровцы, которые, тоже спасаясь от большевиков, евреев не жаловали. Веру, спавшую на полу на чемоданах, разбудила перебранка между пассажиром-евреем и петлюровцем, угрожавшим выбросить того с поезда. Вера вступилась за еврея, и украинец пошел на попятный. Мало того, он и его друзья сделались рьяными защитниками сестер Слоним. Когда проезжали Киев, петлюровцы предупредили девушек, чтобы те не выходили из поезда, потому что в городе назревает стычка, и уберегли сестер от расправы антисемитов.

Вера была царственной голубоглазой блондинкой, наделенной неукротимым духом. В начале революции она считала себя социалисткой. Если Владимир только мечтал о возмездии большевикам, то Вера, похоже, серьезно к нему готовилась. В Тиргартене она брала уроки верховой езды, научилась метко стрелять и с тех пор носила в сумочке пистолет. Вера не единожды признавалась разным людям, что в начале 1920-х годов была втянута в некий антибольшевистский заговор, который имел целью убийство, по одним слухам, Троцкого, по другим – советского посла.

Вера, подобно отцу, гордилась своим еврейским происхождением. Обладая блестящим умом и великолепной памятью, она с легкостью читала Сирину по памяти его стихи. Вскоре она уже переписывала начисто его рукописи и сделалась его ярой защитницей.

У романа были все шансы увенчаться счастливым финалом, но осенью того года Германию потряс финансовый кризис, особенно больно ударивший по и без того нищим эмигрантам. Пивной путч, устроенный рвущимися к власти нацистами, не принес пользы ни его организаторам, ни экономике страны. Кризис ударил по многим издательствам. Берлин перестал быть дешевым пристанищем для безденежных эмигрантов, и их вновь разбросало по свету.

К Рождеству жизнь в Германии стала не по карману и Елене Ивановне. Вместе с младшей дочерью она перебралась в Чехословакию, где ей наряду с другими видными эмигрантами правительство выделило пенсию. Следом приехала Ольга, а вскоре после этого Набоков перевез в Прагу Евгению Гофельд, служанку Адель и брата Кирилла.

По-видимому, родственники не знали, что, после того как они устроятся на новом месте, Владимир планирует вернуться в Берлин. Вера была не единственной причиной, по которой Набокова тянуло в Германию; в убогой пражской квартире стоял пронизывающий холод и не было никакого спасения от клопов. По возвращении в Берлин Владимир в письме к матери обещал: через два месяца или «так скоро, как только смогу, я заберу тебя сюда».

Но убогий быт угнетал Елену Набокову куда меньше, чем смерть мужа. Она шутила, что такая жизнь даже удобнее. В России она иной раз теряла покой и сон, выбирая, какую из пятидесяти шляп надеть. Теперь, когда осталась единственная шляпа, выбор сводится к тому, надевать ее или нет.

В конце концов нужда заставила Набоковых расстаться: Владимир остался в Берлине, а Сергей уехал в Париж, еще дальше от матери, брата и сестер, которые обосновались в Чехословакии. Оба брата перебивались частными уроками английского и русского.

Летом Набоков заработал достаточно и отправился к матери, чтобы сообщить свою главную новость: он помолвлен с Верой. Елена Ивановна вежливо кивнула. Она мечтала об одном – вернуться в Германию, к могиле мужа. Однако пока Набоков и себя-то с трудом мог прокормить, не говоря о матери. Возвратившись из очередной поездки в Прагу, он обнаружил, что домовладелица спрятала его пальто, боясь, что он не расплатится за жилье.

Поклявшись добыть денег и вернуть мать в Германию, Набоков решил взять больше учеников и «готов был бы камни расколоть, только бы помочь ей». Шансы найти прибыльную работу таяли вместе с остатками немецкой экономики. Теплое местечко, карьера – все это теперь переместилось куда-то в область фантастики.

При этом Набоков продолжал писать. В 1924 году он начал роман под названием «Счастье». Чтобы угнаться за растущими ценами, приходилось давать все больше уроков. Владимир носился по городу от ученика к ученику, давая уроки бокса, тенниса, французского и английского языков, а по вечерам допоздна засиживался над рукописью. Перевезти мать в Берлин он не мог, но каждый месяц посылал ей деньги.

Работа над «Счастьем» застопорилась, и Набоков до поры отложил роман. Зато из-под его пера продолжали выходить рассказы, и он уже подумывал об их переделке в киносценарии. Совместно с Иваном Лукашем он сочинял комедийные скетчи для кабаре «Синяя птица». Случалось ему и подрабатывать в массовке на берлинских съемочных площадках.

15 апреля 1925 года в здании берлинской мэрии Владимир Набоков и Вера Слоним были объявлены мужем и женой.

Женитьба благотворно сказалась на творчестве Набокова. Вскоре он закачивает свой первый роман «Машенька» – песню любви к утраченной родине, результат попытки связать прошлое и настоящее. И проводником на этом пути для Набокова была его детская любовь Люся Шульгина.

Место действия – дешевый берлинский пансион для русских беженцев. Главный герой – бывший белогвардеец Ганин, получивший ранение в Крыму и эмигрировавший в Германию, – собирается уехать во Францию. Его соседи по пыльному пансиону госпожи Дорн тоже какие-то пыльные, печальные. Среди них умирающий поэт, который из последних сил рвется в Париж, молодая женщина, зарабатывающая машинописью, и пара по-дамски смешливых балетных танцовщиков.

Ганин узнает, что его первая любовь Маша, давно потерянная в дыму революции и войны, – жена еще одного его соседа, Алферова. Она несколько лет не могла выехать из России, но теперь наконец должна присоединиться к мужу. Ганина захлестывают воспоминания о тех временах, когда они с Машенькой встречались в беседке фамильного имения, в оконницах которой ярко горели разноцветные стекла. Он заново переживает боль расставания в конце лета и воссоединение в Петербурге, где, к досаде молодых людей, им никак не удается уединиться.

Накануне приезда Машеньки Ганин подпаивает Алферова и, когда тот засыпает, оставляет его с заведенным на неверный час будильником. Ганин покидает пансион навсегда, планируя встретить Машу вместо мужа и увезти с собой.

Но перед самой встречей с Машенькой он сбегает, осознав, что любовь и память, живущие в его сердце, заменяют собой и превосходят несовершенную реальность. Концовка подразумевает, что Машенька, прошедшая через мытарства и ужасы на родине, останется стоять на платформе в одиночестве: никто ее не встретит. Дорожа памятью о детской любви, рассказчик приходит к выводу, что ему от нее нужно только то, чем он уже обладает. При этом сам Ганин, как видно, не считает себя чем-то обязанным Машеньке. Она для него больше не существует. Ее место в прошлом, которое хранит неприкосновенным ее волшебный образ.

Как и у Ганина, главными вехами на пути Набокова станут разлуки. Оставив Россию в руках большевиков, а мать – в Праге, он через творчество приходит к осознанию, что между воспоминаниями и реальностью лежит зияющая пропасть. Читателей Набоков по-прежнему соблазняет нежностью и ностальгией, характерными для его ранней поэзии, но сам уже начинает сопротивляться искушению впасть в сентиментальность. В «Машеньке» он оглядывается на восток – вернется ли когда-нибудь то, что было утрачено. Развязка романа дает понять, что это возможно только в искусстве и в памяти, а в реальной жизни – никогда.

Набоков характеризовал своего героя как «не очень симпатичного господина», но радовался, что сумел контрабандой протащить на страницы романа пять Люсиных любовных писем (в этом он признался в переписке с матерью). Перетасовав Люсины слова с собственным вымыслом, Набоков навеки обессмертил то короткое время, когда они были вместе.

3

Во втором романе Набокова «Король, дама, валет» мы встречаем куда менее симпатичную группу персонажей. Неотесанный, зацикленный на себе провинциал Франц приезжает к дяде в Берлин, где заводит интрижку с его женой; парочка даже планирует убить дядюшку. Нежности тут значительно меньше, чем в «Машеньке», а Германия показана с неприязнью (которая со временем будет проявляться все более отчетливо).