Джон Марквэнд - Г. М. Пулэм, эсквайр

• Название: Г. М. Пулэм, эсквайр
• Автор: Джон Марквэнд
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Современная проза
• Год: 1963

Роман Марквэнда «Г. М. Пулэм, эсквайр» (1941) представляет собой жизнеописание некоего мистера Пулэма, показанное на фоне больших событий эпохи первой мировой войны, временного бума послевоенного периода в США, мирового экономического кризиса 1929–1933 годов и начавшейся второй мировой войны. История Гарри Пулэма — это история жизни, прожитой впустую. И как ни пытается Пулэм убедить читателя в том, что он доволен своей судьбою, в романе явно сквозит подтекст, говорящий о том, что все это благополучие — мнимое…

Книга Марквэнда написана легко, просто и занимательно. Профессиональное мастерство чувствуется и в хорошо продуманной композиции. Автор мастерски рисует портреты своих героев, с тонким юмором описывает перипетии их жизни, сцены семейных неурядиц, светские визиты и т. д. Стиль романа отличается естественностью, легкостью. Живой диалог, два-три перехода легко движут роман, создают динамизм в развитии сюжета.

---

— Дух коллективизма, — продолжал он, — играет важную роль в любой работе. Вы понимаете, что я играю словами? Как военный, вы, несомненно, поймете и мое следующее сравнение: во имя идеи мы все отважно устремляемся в атаку.

— Верно, — подтвердил Биль. — Очень удачное сравнение.

— Вначале мы убеждаемся в правильности идеи, — снова заговорил мистер Баллард, — затем бросаемся в атаку за нее. Отставших среди нас не бывает. Каждый вносит свою, пусть самую маленькую лепту в общее дело. Иногда мне кажется, что я лишь решето, которое просеивает и сортирует идеи. Я, конечно, и на этот раз играю словами, но в то же время пытаюсь обрисовать требования, которые предъявляет нам работа подобного рода. Вас привлекает работа подобного рода, мистер Пулэм?

— Не знаю. Я ничего в этом не понимаю, сэр.

Мистер Баллард взглянул в окно, и некоторое время в комнате стояла полная тишина.

— Это даже полезнее для вас, — проговорил наконец мистер Баллард. — Лучше начинать с новой страницы. Лучше ничего не знать, чем обладать массой неусвоенных фактов.

— Он готов отказаться от хорошей работы, лишь бы испробовать свои силы у нас, — сообщил Биль.

— Знаю, знаю. Он уже виделся с Уолтером Кауфманом? Каково мнение Уолтера?

— Я сейчас схожу за ним, — вызвался Биль.

— Мне нужно знать мнение Уолтера, — повторил мистер Баллард. — Ну, а теперь, мистер Пулэм, позвольте задать вам вопрос. Что вы надеетесь делать лет этак через десять?

Открылась дверь, и в кабинет вошел респектабельного вида человек с красным лицом; за его спиной маячил Биль.

— А, Уолтер! — обратился к нему мистер Баллард. — Познакомься с мистером Пулэмом.

Мистер Кауфман повернулся на каблуках и остановился передо мной. У него была лысая голова, светлые густые брови, светло-голубые глаза и сурово сжатые губы.

— Здравствуйте, Пулэм.

— Уолтер, — поинтересовался мистер Баллард, — каково твое первое впечатление от мистера Пулэма?

— Вы хотите, чтобы я ответил не думая? — спросил мистер Кауфман.

— Да. Моментальная оценка.

— В нем что-то есть, мистер Баллард.

— Нет ничего, что можно было бы сравнить с мгновенной реакцией, — заметил мистер Баллард. — Разрешите мне подумать… Сегодня среда. Ты можешь переговорить с мистером Пулэмом и предложить ему явиться в понедельник.

— Пойдемте-ка со мной, Пулэм, — обратился ко мне мистер Кауфман.

Он привел нас в другой кабинет, поменьше, и уселся за обычный письменный стол.

— Ну, хорошо, — сказал он. — В девять часов утра в понедельник. Это все.

— Вы больше ничего не хотите спросить у меня?

— Нет. Возьмите его, Кинг, и покажите ему отдел, где разрабатываются макеты рекламных плакатов.

Биль взял меня за руку и повел через помещение главной конторы.

— Он просто хотел взглянуть на тебя, — сообщил Биль.

— Но так же не нанимают людей на работу.

— Ты думаешь? Не нанимают, да?

Я был смущен, но, несмотря на это, мое восхищение Билем росло с минуты на минуту. Он держался уверенно, почти снисходительно, казалось намекая, что знает многое, о чем другие и не догадываются, и что он вообще выше обычной канцелярской рутины. Я забыл о его удивительной приспособляемости. Самому себе я казался новым учеником в школе св. Суизина, которого шестиклассник знакомит с помещениями. Вот точно так же полковой адъютант показывал мне, где я буду жить.

— В тех кабинетах, — объяснил Биль, махнув куда-то рукой, — сидят представители фирмы, работающие с клиентами.

Позднее я узнал, что эти представители вели привилегированную жизнь дворцовых фаворитов: любой из них мог в любое время уйти из фирмы вместе со своим клиентом, что делало их потенциально опасными для фирмы.

— Уж тут-то Д. Т.[17] приходится смотреть в оба, — продолжал Биль. — Сегодня они здесь, а завтра их нет. Каша может завариться в любой момент.

Я ничего не понял, но переспрашивать не стал.

— Вон там расположен отдел распространения. В нем работают университетские мальчики, пробивающие себе дорогу в жизнь.

Я не понял, что означает и отдел распространения.

— Художественный отдел находится вон там, а оформители вот здесь. Этим мальчикам Д. Т. хорошо платит.

— Кто такие оформители?

— Художники, которые воплощают наши идеи и замыслы. Но сейчас это не важно для тебя. А вот рекламный отдел. Тут мы и работаем. Запомни, кстати, что без моего ведома ты не должен и носа высовывать из отдела. Лучше, если первое время тебя будут видеть пореже.

— Но что же я буду делать?

Биль благосклонно улыбнулся.

— Разве я не говорил? Впрочем, нет, не говорил. Так вот, ты будешь моим помощником. Ты будешь ходить за мной и носить мои орудия производства. Надеюсь, не возражаешь?

— Нет. Конечно нет.

— Это лишь для начала, мой мальчик. Ну-с, наш рекламный отдел разделен на комнатушки, чтобы лучше думалось. Одна из идей Д. Т. Раньше мы все сидели в одной большой комнате, но потом он велел перегородить ее и сделать каморки. Мы подчиняемся только Балларду и Кауфману. Больше никому не позволяй командовать собой. Будь вежлив и общителен, но… никаких приказов ни от кого! Вот наши апартаменты.

Биль открыл дверь из матового стекла, и мы оказались в небольшой комнате, освещенной единственным окном. В ней стояли два бюро с откидными крышками, прикрывавшими, как в комнате стенографисток в фирме «Смит и Уилдинг», пишущие машинки. Ближнее к окну принадлежало, по всей вероятности, Билю — сейчас за ним никто не сидел. Второе стояло в углу, недалеко от двери. За ним сидела девушка и что-то писала мягким графитовым карандашом на листе желтой бумаги. Заслышав наши шаги, она на мгновение повернула к нам голову, но тут же снова склонилась над столом. По спине у нее, между лопатками, чуть не от самого затылка спускался ряд перламутровых пуговиц. Не знаю почему, но я обратил внимание на ее руки и ноги. Девушка сидела с тесно переплетенными под вращающимся стулом ногами; одна из ее открытых туфелек с высоким каблуком наполовину была снята, открывая пятку золотисто-коричневого чулка. Не могу объяснить, почему мне запомнился такой пустяк.

— Ну вот мы и на месте, — объявил Биль. — Тебе поставят какой-нибудь стол. Слава богу, теперь сюда больше никого не посадят.

Девушка выпрямилась и заправила выбившуюся прядь волос под модную в те времена чуть заметную сетку.

— Этот вояка тоже будет сидеть с нами? — спросила она.

— Да, — ответил Биль. — Здесь расположится биваком вся армия Соединенных Штатов. Знакомьтесь: Гарри Пулэм… Мэрвин Майлс.

— Он ваш друг? Что-то не похоже.

— Это что — комплимент или холодная отповедь?

— Определите сами по логарифмической линейке.

— Вы разве не хотите пожать ему руку?

Девушка протянула мне руку. У нее был большой рот, а в уголках глаз, когда она смеялась, появлялись морщинки.

— Ну что ж, здравствуйте, — проговорила она. Наступило молчание, и я почувствовал, что должен что-то сказать.

На столе у Мэрвин Майлс лежал карандашный рисунок, наклеенный на картон, — моментальный набросок полуодетой девушки, устремившей взгляд на свои ноги. Под рисунком шла надпись: «И у вас могут быть чулки потрясающей красоты».

— Этот рисунок — реклама? — спросил я.

Девушка повернулась вместе со своим стулом.

— Макет, — объяснила она.

Биль присел на краешек стола и засунул руки в карманы.

— Для Гарри все тут пока еще внове, — предупредил Биль мисс Майлс.

— Боже мой! Ваш Гарри — тоже одна из идей Д. Т.? Вы видели, что нам прислали?

Она кивнула на висевшее на стене объявление, и мы повернули к нему головы.

«Пусть каждое слово, каким бы скромным оно ни было, — прочел я, — окажется стрелой, острием которой будет мысль, а оперением — крылья красоты».

— Этот тип из Иэльского университета не пропустит ни одного слова, чтобы не повернуть его по-своему, — заметила мисс Майлс.

Биль кивнул.

— А ведь неплохо, правда? — спросил он. — Это я подал ему такую мысль.

Мисс Майлс оттолкнула свой стул, встала, подошла к зеленому металлическому шкафу, надела пальто с отороченным мехом воротником и натянула чуть не на глаза шляпку в форме колокола.

— Ну, на пустой желудок я больше не могу переносить подобные вещи, — заявила она.

Девушка открыла сумку, достала коробочку с зеркальцем и попудрила кончик носа, затем вынула палочку губной помады и провела по губам.

— Надеюсь, мы еще увидимся, — сказала она.

Длинными ровными шагами мисс Майлс вышла из комнаты, и дверь, оборудованная автоматическим замком, бесшумно закрылась. Биль продолжал сидеть на краю стола, засунув руки в карманы, и, казалось, совсем забыл обо мне.

— Что она тут делает? — спросил я.