Кэтрин Энн Портер - Библиотека литературы США

• Название: Библиотека литературы США
• Автор: Кэтрин Энн Портер
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1991
• ISBN: 5-05-002646-6

В настоящем издании представлены повести и рассказы двух ведущих представительниц современной прозы США. Снискав мировую известность романом «Корабль дураков», Кэтрин Энн Портер предстает в однотомнике как незаурядный мастер малой прозы, сочетающий интерес к вечным темам жизни, смерти, свободы с умением проникать в потаенные глубины внутреннего мира персонажей. С малой прозой связаны главные творческие победы Юдоры Уэлти, виртуозного стилиста и ироничного наблюдателя человеческих драм, которыми так богата повседневность.

---

Но он все не вставал и только прислушивался… Затаив дыхание, уже ничего не видя в густых сумерках, он с тревогой прислушивался, не раздастся ли предостерегающий звук, но от настороженности он забыл, какой это должен быть звук. Вскоре он услышал что-то — непрерывное, нежное, завораживающее…

— Что это за шум? — прыгнул в темноту его голос. И тотчас им овладел дикий страх: а вдруг это стук его сердца так внятно отдается в безмолвии и она прямо ему об этом скажет?

— Может, вы ручей слышите? — нехотя сказала она.

Ее голос прозвучал ближе. Она стояла у стола. «Почему она не зажжет лампу?» — подумал он. Она стояла в темноте и не зажигала лампы.

Боумен знал, что теперь уже ничего ей не скажет — время для этого прошло. «Ну что ж, будем спать в темноте», — растерянно подумал он, проникаясь жалостью к себе.

Тяжело ступая, она перешла к окну. Смутно белеющая рука поднялась над ее плотным боком и указала во мрак.

— Вон то белое пятно — это Санни. — Она говорила сама с собой.

Он против воли повернулся и поглядел через ее плечо — подняться и встать с ней рядом он не решался. Его глаза шарили в серой мгле. Белое пятнышко подплывало к ее протянутому пальцу, точно лист в речке, и становилось все белее. Она словно открывала ему какую-то заветную тайну, делилась с ним своей жизнью, но ничего не объясняла. Боумен отвел глаза. Он был тронут до слез: почему-то ему казалось, что это была безмолвная исповедь, равная его собственной. Его ладонь ждала у него на груди.

Затем дом сотрясли шаги, и в комнату вошел Санни. Боумен почувствовал, что женщина оставила его и пошла навстречу другому.

— Вытащил я вашу машину, мистер, — произнес во тьме голос Санни. — Стоит на дороге. Готова ехать откуда приехала.

— Вот и славно! — сказал Боумен, ставя свой голос на полную громкость. — Очень вам обязан. Сам бы я не справился… Ведь я болел…

— Я ж ее запросто, — сказал Санни.

Боумен чувствовал, что они ждут в темноте, и слушал, как тяжело дышат собаки во дворе, готовясь залаять ему вслед. Его томила досада и ощущение непонятной беспомощности. Теперь, когда он мог уехать, ему больше всего на свете хотелось остаться. Что у него отнимают? Буйствующее сердце сотрясало его грудь. Эти люди лелеяли тут что-то, чего он не мог увидеть, они не допускали его к издревле обещанной пище, теплу и свету. Между ними был тайный сговор. Он вспомнил, как она пошла от него навстречу Санни, устремляясь к нему всем своим существом. Он дрожал от холода, изнемогал от усталости, это было нечестно. Смиренно и тем не менее злобно он сунул руку в карман.

— Ну конечно, я вам за все заплачу…

— Мы тут за помощь денег не берем, — резко объявил голос Санни.

— Но я хочу заплатить. Только сделайте еще кое-что… Разрешите мне остаться — на эту ночь… — Он шагнул к ним. Если бы только они могли его увидеть, они бы поняли, что он говорит правду, что это ему необходимо! Его голос продолжал: — Я еще не окреп и, наверное, даже до машины не дойду… Я ведь даже не знаю точно, где я.

Он умолк. Ему казалось, что он вот-вот расплачется. Что они о нем подумают?

Санни подошел и положил ладони ему на плечи. Потом они сноровисто и быстро скользнули по его груди и бокам. Боумен почувствовал в темноте устремленные на него глаза Санни.

— А вы не сборщик налогов, а, мистер? Пробрались сюда тишком, и вот… Пистолет у вас есть?

В эту Богом забытую глушь? Но ведь он все же сюда заехал… И Боумен без тени усмешки ответил:

— Нет.

— Ну ладно, оставайтесь.

— Санни, — сказала женщина, — надо бы занять огоньку.

— Сейчас схожу к Редмонду, — ответил Санни.

— Что-что? — Боумен напряг слух, стараясь разобрать, о чем они переговариваются.

— Огонь-то у нас погас, ну, Санни и сходит занять огоньку, а то ведь темно да и холодно.

— Но спички… у меня есть спички.

— Нам они ни к чему, — сказала она гордо. — Санни сходит за своим огнем.

— Я иду к Редмонду, — внушительно объявил Санни и ушел.

Некоторое время они ждали, а потом Боумен посмотрел в окно и увидел на холме кружок света. Кружок развернулся в маленький веер. Он зигзагами двигался через поля — быстрый и легкий, совсем не такой, как Санни… Вскоре в комнату ввалился сам Санни, держа за спиной щипцы с горящей головней. Пламя позади него плясало, озаряя все углы.

— Сейчас мы разведем огонь, — сказала женщина и взяла головню.

Потом она зажгла лампу, и стало видно, где стекло темное, а где прозрачное. Комната была теперь золотисто-желтой, точно цветок, и стены исходили запахом этого цветка и, казалось, дрожали в лад бесшумному бегу огня и трепету горящего фитиля на дне воронки из теплого света.

Женщина хлопотала над чугунками. Она хватала щипцами раскаленные угли и сыпала их на чугунные крышки. Они негромко гудели, точно дальние колокола.

Она оглянулась на Боумена, но он не смог произнести ни слова. Его била дрожь.

— Выпить хотите, мистер? — спросил Санни.

Он принес стул из соседней комнаты и теперь сидел на нем верхом, опираясь локтями о спинку.

«Вот сейчас мы все видим друг друга», — подумал Боумен и воскликнул:

— Спасибо, сэр! И очень даже!

— Ну так идите за мной и делайте, как я, — сказал Санни.

Еще одно вторжение в темноту. Они вышли на задний двор, миновали сарай, колодец под навесом и уперлись в густые кусты.

— На колени, — сказал Санни.

— Что-что? — Его лоб покрылся испариной.

Но тут же он понял. Санни на четвереньках нырнул в дыру под сомкнутыми ветками. Он пополз за ним, невольно вздрагивая всякий раз, когда к нему ласково, беззвучно прикасалась веточка или колючка, зецеплялась, а потом отпускала.

Санни остановился, скорчился и начал обеими руками разгребать землю. Боумен робко чиркнул спичкой и посветил ему. Минуты через две Санни выдернул из земли кувшин. Он отлил виски в бутылку, которую вынул из кармана, а кувшин снова закопал.

— Неизвестно ведь, кто к тебе постучится, — сказал он и засмеялся. — Давайте-ка назад, — добавил он почти церемонно. — Не свиньи же мы, чтоб пить на улице.

Сидя друг против друга за столом у топящегося очага, Санни и Боумен по очереди отхлебывали из бутылки.

Собаки спали. Одной из них что-то снилось.

— Отлично! — сказал Боумен. — Это мне и требовалось.

Он словно пил огонь из очага.

— Санни сам его гонит, — с тихой гордостью сказала женщина.

Она сгребла угли с чугунков, и по комнате разлился запах кукурузного хлеба и кофе. Она поставила еду перед мужчинами. В одну из картофелин, обнажая ее золотистое нутро, был воткнут нож с костяной ручкой. Женщина немного постояла, глядя на них, высокая и дородная. Потом наклонилась к ним.

— А теперь кушайте, — сказала она и внезапно улыбнулась.

Боумен как раз смотрел на нее. И поставил чашку на стол, не веря, не желая верить. В глаза ударила боль. Он увидел, что она вовсе не старуха. Она была молодой, все еще молодой. Но он не стал прикидывать, сколько ей лет. Она была одного возраста с Санни и принадлежала ему. Позади нее в углу комнаты густел мрак, зыбкие отблески желтого света скользили по ее голове, по серому балахону и затрепетали над ее высокой фигурой, когда она нагнулась к ним, и он понял все. Она была молода. Ее зубы сверкали, глаза сияли. Она повернулась и вышла из комнаты, ступая неторопливо и тяжело. Он услышал, как она села на кровать, а потом легла. Лоскутный узор сдвинулся.

— Ребенка ждет, — сказал Санни, откусывая хлеб.

Боумен не мог говорить. Так вот что скрывал этот дом! Он был ошеломлен. Супружеская жизнь. Плодоносная супружеская жизнь. Так просто. Доступно всем.

Почему-то он не досадовал, не возмущался, хотя с ним, несомненно, сыграли какую-то шутку. Этот дом не прятал ничего таинственного и непостижимого, но то, что в нем было, посторонних не касалось. Все тайное исчерпывалось древней близостью между двумя людьми. Но он помнил, как женщина безмолвно ждала у холодного очага, как мужчина упрямо прошагал за огнем целую милю, как они поставили на стол еду и питье, с гордостью показывая все, что у них есть, — в этом была такая ясность и громадность, что он не находил в себе отклика…

— А вы на вид поголодней были, — сказал Санни.

Когда мужчины отужинали, женщина вышла из спальни и поела сама, а ее муж благодушно смотрел на огонь.

Потом они выгнали собак во двор и отнесли им всю оставшуюся еду.

— Я, пожалуй, лягу тут у огня, на полу, — сказал Боумен.

Он чувствовал, что его обманули, и он получил право быть великодушным. Хоть он и болен, а их постели он не попросит. Теперь, все поняв, он не станет принимать одолжений в этом доме.

— Само собой, мистер.

И оказалось, что он все-таки не сумел понять до конца. Они и не собирались уступать ему свою постель. Немного погодя оба они встали и, невозмутимо поглядев на него, ушли в комнату напротив.