Силия Ли - Черчилль. Династия на вершине мира

• Название: Черчилль. Династия на вершине мира
• Автор: Силия Ли
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-091953-6,978-0-230-61810-7

Уинстон Черчилль – это, пожалуй, самый величайший британец, но и он, и его семья все еще окутаны покровом тайны. Вымыслы, которые распространяли политические враги Уинстона, живы и по сей день, однако, правда привлекает к себе не меньшее внимание.

От ложных утверждений о болезни лорда Рэндольфа сифилисом или незаконнорожденности Уинстона до проблем Дженни с игрой в казино и разбитых честолюбивых планов Джека – авторы, Силия и Джон Ли, с помощью ранее неизвестных архивных материалов, пробились через паутину слухов и кривотолков, поведав правду о жизни бывшего премьер-министра Великобритании и его отношений со своей семьей.

Эта книга о Черчиллях, до отказа наполненная интригами и скандальными историями, раз и навсегда расставляет все на свои места в отношении одной из величайших в мире семейных династий.

---

17 апреля Уинстон начал учебу в Хэрроу, и так как там были также его кузен Дадли Марджорибэнкс и еще два мальчика из одного с Уинстоном класса из Брайтонской школы, то он быстро привык к той обстановке. В школе обучалось 550 мальчиков; их классы были распределены по специально предназначенным для обучения блокам, и они жили в отдельных жилых помещениях[172]. Хэрроу была дорогостоящей школой. При 80 фунтах стерлингов/ 384 доллара за семестр, плюс 38–40 фунтов стерлингов/ 184 доллара за питание и проживание – это была одна из наиболее дорогих частных школ с оплатой почти в два раза больше, чем в других школах подобного ранга. Все дополнительные занятия, которые зачастую были обязательными, такие как музыка, спортивные игры, особые науки и практикумы, оплачивались отдельно. Уинстон считал, что у других мальчиков, похоже, гораздо больше карманных денег, чем у него, и напомнил в письме к матери от 21 апреля об ее обещании, что он «не должен отличаться от других».

Уэлдон лично проследил, чтобы Уинстона определили в особое школьное отделение, которым руководил Генри Дэвидсон и где он мог пройти постепенную подготовку для перехода на учебу к Уэлдону. По уровню знаний он был самым последним учеником и находился в последней трети четвертого класса. Он преуспевал в английском и истории, с трудом усваивал классические языки и литературу, но довольно хорошо справлялся с математикой.

Особенно знаменательным событием для его будущей карьеры было его вступление в мае, при первой же удобной возможности, в стрелковый корпус школы Хэрроу. В письме к своему отцу от 3 июня он с гордостью сообщал о том, что пытается получить приз за знание английского языка и ему нужно выучить тысячу строк из сочинений Маколея. Увы, наряду с этими хорошими известиями были и причины для беспокойства. 12 июля мистер Дэвидсон написал Дженни длинное и проникновенное письмо, выражая свою озабоченность:

Я решил дать Уинстон у разрешение на отлучку [провести выходные дни дома]: но я должен признаться, что он не заслуживает этого. Я думаю, что он никоим образом умышленно не причиняет беспокойство: но его забывчивость, невнимательность, непунктуальность и несоблюдение правил всяческими путями были настолько значительными, что я пишу к вам с просьбой серьезно поговорить с ним на эту тему… Он все время опаздывает в школу, теряет свои учебники и письменные работы и делает многое другое, о чем мне не хочется распространяться – он настолько постоянен в своем нарушении порядка, что я просто не знаю, что с ним делать: и иногда мне кажется, что он сам ничего не может с этим поделать. Что касается его способностей к учебе, ему следует быть первым учеником в классе, однако он стоит на последнем месте.

Совершенно ясно, что Дженни прочитала ему дома хорошую лекцию, потому что его результаты в какой-то мере улучшились, и он получил приз за декламирование по памяти выученных наизусть 1200 (как оказалось) строк из Маколея.

На летние каникулы миссис Эверест взяла мальчиков в Вентнор на острове Уайт, погостить у своей замужней сестры и ее мужа, Мэри и Джона Балаам. Мальчикам нравились эти увеселительные поездки с Вумани, где их дни были наполнены изрядным и полезным моционом. Джон Балаам, главный надзиратель в Паркхурсте, тюрьме строгого режима, потчевал Уинстона и Джека рассказами о преступниках и их авантюрах, совсем как в романах Чарльза Диккенса. Эверест, хотя и при исполнении своих обязанностей, все-таки отдыхала в кругу своих родственников; такой порядок устраивал всех. Уинстон писал своей матери, что «Джеки» пошел спать со словами «по-моему, этот день действительно удался на славу». И считал, что Джек и он съедали «почти по тонне в день». Их каникулы завершились пребыванием в Бленхеймском дворце.

Вернувшись в сентябре в Хэрроу, Уинстон обнаружил, что ему отказали в «переводе» (переходе в следующий класс), которого он, похоже, каким-то образом ожидал. Это было явным наказанием за его общее плохое поведение. Но в ноябре его класс взялся, в качестве специального предмета, за изучение трех пьес Шекспира. 7 ноября Уинстон с гордостью писал отцу, что он достиг четвертого места среди двадцати пяти мальчиков и получил результат в 100 баллов (что составляло общее число баллов, присуждаемых по отдельным составным частям литературной работы), а мальчик, который был на первом месте, имел 127 баллов.

После возвращения из России Дженни и Рэндольф наслаждались возрождением своих близких отношений. Отрыв от политики пошел Рэндольфу на пользу. У обоих был интерес к конным скачкам, и они приобрели в результате практичных покупок нескольких скаковых лошадей, демонстрирующих хорошие показатели и способных приносить, всегда нелишние, денежные призы. Самым замечательным приобретением была красивая черномастная кобыла L’Abbesse de Jouarre. В июне 1888 года Аббатка, как ее называли в семье Черчиллей, выиграла в гандикапе на приз принца Уэльского, заработав 1000 фунтов стерлингов/ 4800 долларов, и затем продолжала выигрывать в ряде других престижных скачек[173]. Выигранные деньги помогали подкреплять доходы Черчиллей в трудные времена.

Кроме этого, в июне Рэндольф получил почетный диплом доктора юридических наук Кембриджского университета. Краткий августовский отдых в красивых местах на юге Франции был особенно живительным. Жизнь была прекрасна.

Ко дню своего четырнадцатилетия, 30 ноября 1888 года, Уинстон имел прекрасную коллекцию оловянных солдатиков; все они были полностью сформированы в британскую пехотную дивизию и кавалерийскую бригаду, со всей надлежащей артиллерией. Джек был его постоянным партнером по играм, и у него была своя собственная коллекция. Согласно «Договору об ограничении вооружения», придуманному Уинстоном, Джеку было разрешено иметь только войска солдат – представителей смешанной расы, без артиллерии. Вскоре после своего дня рождения, когда Уинстон выстраивал свою армию в Бленхеймском дворце, пришел его отец. После детального осмотра, который длился добрых двадцать минут, лорд Рэндольф спросил сына, не хотел бы тот сделать военную карьеру. Уинстон тут же выразил согласие, и вопрос его карьеры был решен. Возможно, отец заметил в нем врожденный талант, как у знаменитого первого герцога Мальборо.

Лорд Рэндольф писал доктору Уэлдону, делясь этим важным открытием, и вскоре посетил Хэрроу, чтобы повидать Уинстона и его учителей. Рождество прошло дома, на Коннот-плейс. Мальчики настолько сильно предавались удовольствиям – чрезмерно много ели и пели до хрипоты, что оба заболели. Джек быстро выздоровел, и его взяли с собой в цирк. Уинстон же страдал от продолжительной боли в горле и небольшой температуры, и в письме к своей матери от 2 января 1889 года он признавался в «смертельной скуке и, отчасти, раздражении», и что хуже всего – в «страшном невезении» проводить часть своих каникул в постели. Сын доктора и друг Уинстона со времен учебы в Брайтонской школе, Берти Руз, навестил его и сидел около его кровати, составляя ему компанию. В конце января небольшая поездка в Вентнор с миссис Эверест подготовила мальчиков к возвращению в школу.

Письма Джека всегда были, порой без всякого умысла, забавными. Осенью 1888 года вся страна была поражена ужасом из-за ряда убийств в лондонском районе Уайтчепел, приписываемых отъявленному убийце Джеку-потрошителю. Вполне вероятно, что Рэндольф обсуждал эти убийства дома, во время Рождества, вместе со своим другом Генри Мэтьюзом, министром внутренних дел. Как присуще всем мальчикам его возраста, Джек сгорал от любопытства по поводу этих сенсационных событий. В феврале 1889 года он ставил подпись под своими письмами «Джек, не Потрошитель». Он всегда помнил о проблемах со здоровьем своего отца и почти в каждом письме говорил об этом. Он посылал регулярные и подробные отчеты о школьных спортивных командах. В его письмах было поровну новостей как о себе, так и об Уинстоне, и он сообщал, что стоял в классе уже на четвертом месте. Его способности к чтению стремительно улучшались, и Дженни послала ему газеты London News и Daily Graphic, а также организовала для него подписку на ежемесячный журнал Strand. Он был хорошо осведомлен о текущих событиях, мире конных скачек, светских сплетен и, конечно, о политической деятельности своего отца.

Рэндольф обратился с письменной просьбой к Уэлдону насчет возможного перевода Уинстона в более старшее учебное отделение школы, имея в виду классы под руководством директора школы[174]. В своем ответе в письме от 2 апреля Уэлдон сообщал, что все уже устроено для Уинстона, и он будет переведен после пасхальных праздников. В качестве вознаграждения Рэндольф послал Уинстону деньги на новый велосипед. В сентябре он поступил в армейский класс школы Хэрроу и начал серьезную подготовку к вступлению в Сэндхерст, королевский военный колледж, где он с течением времени прошел подготовку, чтобы стать офицером армии[175].