Кристина Лорен - Темная дикая ночь

• Название: Темная дикая ночь
• Автор: Кристина Лорен
• Жанр: Современные любовные романы

Лола и Оливер поздравляют себя с тем, что их здравый смысл удержал их от логичного завершения пьяной свадьбы в Лас-Вегасе. Допусти они еще и эту ошибку, их «просто дружеские» отношения не были и вполовину такими замечательными, как сейчас… это согласно официальной версии.

На самом же деле Лола хотела Оливера со дня знакомства — и со временем еще больше увлеклась его сексуальным австралийским акцентом и легким характером. Дома, в мастерской и на людях Лола инстинктивно ощущает себя комфортно, когда рядом Оливер, что почти слишком хорошо, чтобы быть правдой. Поэтому зачем портить такие хорошие отношения?

Даже в то время как у него нет отбоя от фанаток комиксов, Оливер не может не думать о не случившемся с Лолой, когда у него был шанс. Он знает, чего хочет от нее сейчас… и это простирается далеко за пределы френд-зоны.

Когда книга Лолы начинает получать национальное признание — а затем дело стремительно идет к съемкам фильма — Оливер старается быть там, где нужен ей больше всего. Ведь она не та девушка, которая любит все это повышенное внимание, но, может быть, она та, кто полюбит его самого.

Иногда, чтобы заметить находящееся прямо перед нами, нужно сильно в это поверить. И иногда темная дикая ночь в Вегасе означает не конец дня, а начало новой яркой жизни…

---

Глядя через весь зал, Люк замечает меня и меняется в лице. Я почти ощущаю, как он не хочет посмотреть на остальных присутствующих, не хочет знать. Но не может удержаться: его взгляд скользит по дивану, равнодушно пропуская НеДжо, Лондон, Харлоу и Финна… наконец останавливаясь на Миа. На мгновение, всего на один сердечный цикл, мне видно, как он будто помертвел.

— Кто это? — вернувшись к столику, спрашивает Оливер. Ревность сделала его интонацию резкой.

Я подпрыгиваю от звука его голоса и вибрирующего тепла, когда он так близко ко мне, перед тем как встать пропустить его. Его вопрос заставляет Миа приподнять голову и проследить за его взглядом в направлении Люка, и она бледнеет. Я не могу вспомнить, когда она в последний раз видела Люка, но ей явно все еще тяжело и странно, что все так изменилось. Он сейчас совсем не такой, как раньше.

— Хм-м… Это Люк, — говорю я, и Ансель всем телом напрягается от моих слов, — бывший Миа.

До меня доходит, что я не в курсе, как много он знает о Люке. О том, что они были неразлучны с одиннадцати лет, и все мы были уверены, что Миа и Люк — это навсегда. Рассказала ли ему Миа про их самую крупную ссору? Когда Люк в слезах шептал, что чувствует, будто Миа погибла под колесами того грузовика.

За последние несколько лет Люк оставался парнем, которого я знала, и я всегда буду его обожать, даже не смотря на то, что внешне он кажется самонадеянным ублюдком. Та авария разрушила две мечты двух людей: желание Миа танцевать и его быть всегда с ней. Он справился с этим единственным способом, который смог придумать: ныряя в постель к каждой встречной.

Я оборачиваюсь на Миа с Анселем, и я такого никогда раньше не видела: злость на лице Анселя, — но распознаю ее тут же. Его щеки с нежным румянцем краснеют, а взгляд становится тверже. Миа гладит его по руке и шепчет что-то на ухо, пытаясь повернуть его лицо к ней.

Сначала он сопротивляется, не сводя глаз с Люка, потом, закрыв глаза, кивает и набрасывается на ее ждущий рот, словно помечая территорию.

— Je t’aime, — шепчет он. — Я люблю тебя настолько безумно, что иногда забываю: ты не настолько хрупкая.

Я отворачиваюсь, чтобы дать им немного личного пространства. И снова смотрю на Люка через весь бар. У него на челюсти играют желваки, когда он замечает их поцелуй, но потом снова непринужденно улыбается и отворачивается, флиртуя с парой девушек у стойки.

— Так значит, вот он, тот самый Люк, — говорит Оливер мне на ухо. У меня по рукам побежали мурашки. — Это он водил вас на концерты?

Я киваю, сдерживая желание разреветься, видя усилия, что он прилагает, общаясь со мной.

— Они с Миа были вместе со времен старших классов и какое-то время… после.

— После… Ты про аварию? — негромко уточняет он.

— Да. Для Миа это было тяжелое время, а Люк был просто убит горем, что она уже перестала быть такой, как прежде.

— Значит, он тебе нравится?

Я поднимаю взгляд на Оливера, впервые за вечер глядя ему прямо в глаза. Пока я стараюсь сдержать все, что рвется из меня на свободу при виде него, он как-то умудрился успокоиться. Мне хочется наброситься на него и одновременно хорошенько встряхнуть и зацеловать. Еле заметной пульсацией во взгляде его голубых глаз я вижу его боль, а в остальном он все тот же Оливер: спокойный и уверенный в себе Оливер, какого я знала все эти месяцы. И я ненавижу это, потому что знаю и другие его стороны — например ту, благодаря которой я узнала настолько интенсивное удовольствие, что увидела звезды — и хочу поймать хоть какой-нибудь намек, что увижу ее снова. Вернее, что он позволит мне ее увидеть.

— Нравится, — отвечаю я. — Он наговорил немало гадостей и напортачил столько раз, что я сбилась со счета, но он все равно отличный парень.

В ответ на это я получаю его слегка приподнятую бровь, но, прежде чем Оливер находится с ответом, говорит Ансель:

— Что ж, это было прекрасно, друзья, но мне нужно отвести свою жену домой и срочно заделать ей семнадцать здоровеньких отпрысков.

Оливер берет со стола свой кошелек и слегка наклоняется в мою сторону, чтобы засунуть его в задний карман.

— Ты тоже уходишь? — спрашиваю я. — Я только что пришла.

Он кивает.

— Я знаю. Извини. Это был потрясающий эксперимент, но лучше я пойду домой мыть туалет.

Я смеюсь, хотя все еще не готова дать ему уйти.

— Кажется, я понимаю, о чем ты.

Когда я поднимаюсь и он делает шаг мимо меня, я импульсивно хватаю его за руку и останавливаю. Удивленно глядя вниз, он все же не сопротивляется и идет за мной подальше от столиков, в тень.

Я отпускаю его руку, отступаю на шаг и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. В мои планы не входило говорить о случившемся сегодня, и я не сильна в импровизации, но не могу дать ему уйти, ничего не сказав и не дав понять о своих мыслях в эти дни.

— Так, ладно, — от его молчания мой голос звучит неуверенно. — Сегодняшний вечер отстойный.

— Есть немного, — вежливо соглашается он со мной, и от меня не ускользает, как он стремительно скользнул взглядом по моему лицу вниз к губам.

Да, я хочу, хочу, хочу.

— Мне очень, очень жаль, — говорю я. — Знаю, это тяжело…

Оливер пожимает плечами и снова кивает. Я внутренне издаю стон. Господи, до чего же больно. Пытаюсь сформулировать мысль — но я не знаю, как — что хочу попытаться сбалансировать эти два состояния: быть его возлюбленной и не снижать скорость своей работы. Кажется невозможным найти слова для всего этого, когда он рядом, а я даже не могу к нему прикоснуться.

Наконец я прерываю молчание:

— Вчера я заходила в магазин увидеться с тобой.

Он слегка напрягается.

— Правда?

— Ты ходил ужинать с Эллисон?

Он потирает подбородок и, похоже, не удивлен моим вопросом.

— Да.

На панно изображена лужица слез, очертаниями похожая на девушку.

Глаза начинает жечь.

— Это… — черт. Я смотрю в сторону и чувствую, как слабею. — Это было свидание?

Когда я поднимаю голову, то встречаюсь с его безучастным взглядом.

— Или… — я начинаю по новой, — я имею в виду, это именно то, чем ты сейчас занят?

— Занят ли я Эллисон? — резко переспрашивает он. — Ты это серьезно, Лола?

— Не знаю, было ли это свидание, и не уверена, имею ли я право спрашивать…

— Не имеешь.

— Знаю, — быстро отвечаю я. — Но меня убивает мысль о вас двоих вместе.

Он ничего не отвечает, крепко сжимает челюсти, а у меня в голове мертвая тишина.

В ответ на мое потрясенное молчание он рычит:

— А разве не это я должен делать? Постараться скоротать время, ожидая, когда ты нажмешь на «play».

Он по-прежнему не ответил на мой вопрос. Я понимаю, ему больно — и это я причинила ему боль, и сейчас воочию вижу результат — но я никогда раньше не видела резкого и саркастичного Оливера. Я так сильно ненавижу себя, но и его немного ненавижу тоже, потому что это кажется изменой… даже если это я сама его попросила.

Чувствую, как в груди все сжимается сильнее и сильнее, пока мне не становится трудно дышать, а в горле начинает жечь от накатывающих слез. Я киваю и пытаюсь улыбнуться, но мое лицо искажается, и я отворачиваюсь, пока он не увидел.

Торопливо иду по коридору в женский туалет, глотая рыдания, но позади слышу его быстрые шаги, после чего рука Оливера обнимает меня за плечи.

— Блядь. Нет. Лола, не уходи. Я дурак.

Я не поворачиваюсь к нему лицом и лихорадочно вытираю щеки. Это так унизительно. Терпеть не могу плакать в одиночку, но при свидетелях еще больше. Я будто попала под дождь: в один миг лицо было сухим, в следующий — захлебываюсь слезами.

— Ты не дурак. Это все я, — говорю я, и по моему голосу понятно, что я плачу. — Я так боялась все испортить с книгами, что в итоге испортила с нами.

Он мягко поворачивает меня к себе, и я смотрю на него и представляю его в своей комнате, снимающего с меня одежду вместе с этим помешательством и возвращающего нам — нас.

— Я не целовал ее, — говорит он. — Мы поужинали, но я не позволил произойти ничему большему.

Я киваю и сдерживаю облегченный всхлип.

— Но ты ожидаешь от меня не пытаться двигаться дальше? — тихо спрашивает он. — Ты предложила мне просто сидеть сложа руки, пока сама без меня налаживаешь свою жизнь. Это чудовищная просьба, Лола.

Я кладу ладонь ему на грудь, и слова вылетают из меня беспорядочным месивом:

— Не думаю, что мы думаем об одном и том же, — запинаясь, говорю я. — Не думаю, что я имела в виду, и то, что ты думал, я имела в виду, — это одно и то же. И с моими словами то же самое. И прости меня.

Он слегка отодвигается от меня.

— Мне не верится, что этот разрыв был просто… из-за недопонимания. Ты говорила довольно ясно.