Сборник статей - Небесные Посредники. Иудейские Истоки Ранней Христологии

• Название: Небесные Посредники. Иудейские Истоки Ранней Христологии
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Религия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9907661-2-9

Настоящее издание содержит работы посвященные исследованию иудейских традиций божественных посредников и их роли в формировании раннего христианского богословия. Материалы сборника показывают, что в раннем иудаизме существовало несколько типов божественных посредников, которые включали в себя (1) персонализированные божественные атрибуты и силы (такие как, например, Премудрость Божия или Божественный Логос); (2) вознесенные библейские фигуры (такие как, например, Енох, Мелхиседек и Моисей); и (3) великие ангелы (Михаил и Иаоил). Особое внимание в сборнике уделяется традициям вознесенных библейских персонажей таких как Енох и Мелхиседек и тому влиянию, которые эти небесные посредники оказали на ранние христологические представления.

---

Псевдо-Евполем

Мелхиседек упоминается в одном из двух приписанных, но, по-видимому, не принадлежащих авторству Евполема (иудейского историка II в. до н. э. священнического происхождения, отправленного в качестве посланника в Рим Иудой Маккавеем), среди семи фрагментов, дошедших до нас в 9-й книге сочинения Евсевия Приготовления к Евангелию.[165] Фигура Мелхиседека появляется во фрагменте Псевдо-Евполема, сохраненного в Приготовлениях к Евангелию 9.17.5–6: «Когда послы подошли к нему [Аврааму] с просьбой отпустить пленников в обмен на денежное вознаграждение, он предпочел не пользоваться своим преимуществом за счет несчастья поверженных соперников. Вместо этого, после обретения им пищи для своих юношей, он вернул трофеи. Он был принят также в качестве гостя города в храме Аргаризин, что в переводе означает «гора Всевышнего». Он также получил дары от Мелхиседека, который был священником Бога, и в то же время царем».[166]

Данное повествование основывается на Быт. 14, однако с удивительными изменениями. Упоминание о потере Авраамом трофеев (предположительно, основанное на рассказе о его переговорах с царем Содома в Быт. 14:21–24) здесь предваряет его встречу с Мелхиседеком, который, в качестве правителя и священника, ассоциируется с понятием «Аргаризин», отражающим арамейскую форму названия Горы Геризим. В данном случае мы имеем дело либо с альтернативной традицией названия города Мелхиседека, либо (что более вероятно) автор поместил Салим в Самарию.[167] О расположении Салима в Самарии свидетельствуют тексты Иеронима и Этерии (конец IV в. н. э.), однако подобных свидетельств не обнаруживается ни в Самаритянском Пятикнижии, ни в Самаритянском Таргуме.[168] Неясной также остается и природа даров, которые Авраам (а не Аврам, как в Быт. 14) получает от Мелхиседека, хотя маловероятно, что а данном случае имеется в виду большое количество пищи, учитывая, что данный эпизод происходит в контексте событий, в которых предполагается дарование пропитания войскам Авраама.[169] О Мелхиседеке говорится, что у него есть храм (подобные сведения сообщает и Иосиф Флавий; см. далее), несмотря на то, что такого рода сведения не содержатся в Быт. 14.

Филон Александрийский

У Филона можно обнаружить размышления о Мелхиседеке в трех его сочинениях (Об Аврааме 235; О собрании ради образования 99; Аллегорическое истолкование законов 3.79–92) в совершенно разных контекстах, хотя, как и следовало ожидать, с интенсивным использованием аллегорического метода истолкования Писания. В сочинении Об Аврааме 235 само имя Мелхиседека не упоминается, однако очевидно, что в этом тексте имеется в виду его встреча с Авраамом:

Когда первосвященник величайшего Бога увидел, что он [Авраам] приближается со своими трофеями, и что и военачальник и войско остались невредимыми, так как ни он, ни его союзники не потеряли ни одного человека, он был поражен их умением и, думая, как оно и было на самом деле, что эта победа была достигнута не без помощи Бога, заботившегося об их войсках и помогавшего им, он воздел руки к небесам и почтил их молитвой за них и совершил жертвоприношения и благодарственные молебны за их победу и великодушно отпраздновал победу со всеми участниками сражения, возрадовавшись вместе с ними, как если бы это была его собственная победа; и так оно и было, ведь «дела друзей ведутся сообща», как говорится в пословице, и это еще более верно по отношению к делам добрых людей, единственная цель которых – угождать Богу.[170]

Несмотря на то, что Мелхиседек здесь не назван по имени, он представлен как «первосвященник», (а не просто как «священник»), совершающий служение «величайшему Богу» (ό μέγας ίερεύς του μεγίστου θεού), и, по его убеждению, именно Бог помог патриарху одержать военную победу, когда он увидел, как Авраам приближался к нему со своими войсками, целыми и невредимыми. Данное событие подвигло Мелхиседека на вознесение молитв и совершение жертвоприношений, что напоминает о тексте из Быт. 14:20 (благословение, полученное от Бога, на то, чтобы Аврам одержал победу в сражении), однако текст Филона отличается существенными подробностями. Упоминание о праздновании победы, устроенном для свиты Авраама, также присутствующее в текстах Апокрифа Книги Бытия и в сочинениях Иосифа Флавия (см. далее), использовано Филоном как повод для рассуждений о дружбе, при этом Филон ничего не говорит об ответе Авраама Мелхиседеку и о десятине.

С другой стороны, Филон не упускает возможности обсудить десятину в сочинении О предварительных исследованиях 99: «Именно это чувство навело Человека Действия [Иакова] на мысли подобного рода, когда он принес следующую клятву: «из всего, что Ты даруешь мне, я дам тебе десятую часть»; именно оно послужило стимулом к пророческим словам, последовавшим за благословением, данным победителю Мелхиседеком, хранителем этого священства, о совершении обряда которого он узнал ни от кого-либо другого, а от себя самого. Ибо «он дал ему», говорится в Писании, «десятую часть от всего»; от чувственно воспринимаемого, правильное использование чувств; от всего, что связано с речью, умение хорошо говорить; от упомопостигаемого, умение хорошо мыслить». В то время как Филон ничего не говорит о десятине в ранее процитированном тексте, здесь он (как и автор Книги юбилеев) использовал этот обычай в качестве возможности обсудить его в более широком смысле. Кроме того, Филон наделил Мелхиседека свойством «обучения самого себя» священническим функциям (τήν αύτομαθη καί αύτοδίδακτον λαχών ίερωσύνην). В устах Филона это в высшей степени лестный комплимент, так как в другом месте он назвал Исаака обучившим самого себя (см. Об Иосифе 1); определение подобного рода отражает также возможное восприятие Мелхиседека (также как и у Иосифа Флавия) в качестве первого священника.[171]

Самая претенциозная аллегоризация Мелхиседека у Филона содержится в Аллегорическом истолковании законов 3.79–92:

В своей интерпретации Быт. 14 Филон выходит далеко за пределы библейского текста, но при этом некоторые элементы истории все же можно распознать. Салим интерпретируется как «мир» путем специального этимологического метода, а о Мелхиседеке говорится, что он предстает в роли как «царя мира» (ср. Евр. 7:2), так и Божьего священника. Не уточная, что интерпретация имени Мелхиседека относится к его этимологии, Филон называет его «праведным царем» (также как и Иосиф Флавий; ср. Евр. 7:2 «царь правды») и противопоставляет его деспоту.[172] Филон связывает предложение хлеба и вина Аврааму с его функцией царя, а не священника, и Бог Всевышний, которому служит Мелхиседек, воспринимается как божество Авраама.

Филон со всей очевидностью выходит за рамки библейского текста, связывая Мелхиседека в качестве священника с понятием Логоса, которое Филон рассматривает в его роли посредника между Богом и человечеством, однако можно задаться вопросом, что имеет в виду Филон: представляет ли он Мелхиседека Логосом или священника Логосом? Вероятнее выглядит ассоциирование священника с понятием Логос, так как Мелхиседек занимает очень незначительное место в огромном собрании сочинений Филона, в то время как он часто обсуждает соотношение между Логосом и понятием священства.[173]

Иосиф Флавий

Обсуждение фигуры Мелхиседека можно обнаружить в двух текстах из сочинений иудейского историка I в. н. э. Иосифа, а именно, в сочинениях Иудейская война 6.438 и Иудейские древности 1.179–81. Иосиф Флавий кратко упоминает Мелхиседека в Иудейской войне 6.438 в ходе рассказа о тех случаях, когда Иерусалим был завоеван иностранными армиями: «Первый основатель города был ханаанский владетель, имя которого на туземном языке означает «Праведный царь», каким он был и на самом деле. Поэтому [61& шито] он был первым жрецом Бога, которому основал святилище, причем город, называвшийся прежде Салима, был им же переименован в Иерусалим».[174] Как и Филон, Иосиф интерпретирует имя Мелхиседека словосочетанием «Праведный царь», и, либо вследствие того, что он был основателем города, либо благодаря качеству его правления Иосиф представляет Мелхиседека первым священником Бога. Возможно, такая роль приписана Мелхиседеку потому, что он – первый священник, упомянутый в Писании (см. также Иудейские древности 1.179–81 далее; ср. интерпретацию Филона и предполагаемую последовательность священнической роли в Послании к Евреям 7:1–10).