Монах Афонский - Птицы небесные. 3-4 части

• Название: Птицы небесные. 3-4 части
• Автор: Монах Афонский
• Издательство: Святая Гора Афон
• Жанр: Религия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-7877-0099-2

В третьей части книги «Птицы Небесные или странствия души в объятиях Бога» повествуется об углубленном поиске монашеского бесстрастия, столь необходимого в духовной жизни, об усилиях уяснить суть этого высокого состояния духа в сравнении с аскетическим опытом монахов Афона, Синая и Египта.

Четвертая часть книги знакомит нас с глубоко сокровенной и таинственной жизнью Афонского монашества, называемой исихазмом или священным безмолвием. О постижении Божественного достоинства всякого человека, о практике священного созерцания, открывающего возможность человеческому духу поверить в свое обожение и стяжать его во всей полноте богоподобия — повествуют главы этой книги.

---

— Просим вашего духовного окормления, отец Симон! Хотя бы изредка исповедуйте нас и причащайте…

Эта просьба поставила меня в тупик:

— Но на Псху приходит иеромонах Ксенофонт, он исповедует и причащает людей!

— А мы хотим у вас исповедоваться! — Послушница Никифора решительно выступила вперед. — Мы просим еще нас пособоровать, пока Великий пост идет. А то в Ново-Афонском монастыре нас никто не соборовал. Очень нужно, — добавила она умоляющим голосом. Раиса по-абхазски решительно взяла разговор в свои руки.

— Батюшка, вы не бойтесь, мы вас сильно не обременим! Как Бог положит на сердце, так и поступайте. А мы со своей стороны постараемся не смущать вас частым общением. Вот так!

Вторая абхазка, Софья, молча наблюдала за происходящим, поглядывая из-под бровей быстрым взглядом и теребя тонкими пальцами кончик серенького платка. Вид у сестер был беззащитный и вызывал сострадание.

— Как же вы на Псху будете жить? Здесь ведь не жизнь, а выживание! Все нужно делать своими руками… — Мой вопрос вызвал оживленное противодействие.

— А мы работы не пугаемся! — твердым голосом сказала Раиса. — Правда, София? — Та молча кивнула головой.

— Хорошо, готовьтесь к соборованию. Назначим его на утро. А насчет окормления спрошу у отца Кирилла. Он мне благословил людям на Псху помогать, а не женскому скиту…

— А мы что, не люди? Вот и помогайте, если по совести… — Надежда имела крепкий характер. Все вместе они вышли провожать меня к калитке. Стоя возле нее, Софья, потупив глаза, сказала:

— Батюшка, я еще не послушница, но Псху очень полюбила. Благословите приезжать к сестрам и помогать им в скиту. Я здесь как будто душой родилась…

— Конечно приезжайте…

Меня перебил голос Надежды:

— Отец Симон, а кто вам зеленый подрясник сшил?

В ее интонациях явно слышался смех.

— Матушка Ольга в Сухуми.

— Мы вам нормальный подрясник сошьем. И братьям можем пошить, кому нужно…

— Мама, я батюшку немного провожу! — Мальчик вприпрыжку побежал рядом. — Отец Симон, у меня удочка есть! Будем вместе рыбу ловить?

— Будем, Ванечка! — улыбнулся я.

— Вот здорово! Мне здесь очень нравится! — восторженно отозвался мой новый друг.

Мягкие волны свежего вечернего воздуха текли с гор по улицам Псху. Мыча, возвращались с пастбища коровы, тренькая самодельными колокольчиками, сделанными сельскими умельцами из консервных банок. У одной из коров почему-то болталась на шее корабельная рында. В большом бригадирском доме уже горел свет. В сарае хозяйка позвякивала ведром: доила корову.

— Как там наши сестры? — Василий Николаевич вышел из-под навеса, где кормил кур.

— Скит хотят организовать…

— Ну дела! Что ж, если на службах в нашем церковном доме петь будут, и то хорошо! А голодать им не дадим, еще поправятся у нас, на наших сырах, вот увидите… — Хозяин добродушно рассмеялся и ушел в свой сарай, откуда послышалось кудахтанье.

После соборования сестры приготовили чай.

— У нас вопросы есть, отец Симон, о молитве и о послушании. Можно задать?

Послушница Надежда переглянулась с остальными девушками. — Ваня, поиграй пока во дворе!

Мальчик послушно вышел.

— Скажите, как нам молиться?

— Читайте суточный круг, как мы в скиту три года читали, пока сердце не пробудится к Иисусовой молитве. Богослужебные книги помогают удерживать в душе некоторую благодать, если молитва не идет.

— А когда нам молиться? Тоже, как и вы — ночью? — спросила послушница Никифора. — Это, наверное, тяжело…

— Если сможете, то попробуйте. Поначалу не переусердствуйте. Не следует так молиться, как некоторые горе-молитвенники, словно стенку хотят проломить, чтобы своими руками вырвать благодать у Бога. Начинайте потихоньку. Лучше начать с малого молитвенного правила и его постепенно увеличивать, чем взяться сразу за большое правило и понемногу затем его убавлять..

— А как нам Иисусовой молитвой молиться? — Раиса твердым серьезным взглядом посмотрела на меня. Я задумался, ища для них подходящее сравнение.

— Пусть душа во время молитвы будет подобна скрипке, которая словно поет в опытных руках. Нужно уметь молиться Иисусовой молитвой, то быстро и сильно, то медленно и мягко. Умение быстро и сильно молиться очень помогает нам, когда нас одолевают сонливость и вялость. Медленно и мягко молиться подходит в том случае, если ум спокоен и мирен.

— Батюшка, вы нам хорошо объяснили о молитве. Это сразу на сердце ложится, — сказала, подумав, София.

— Если сердце понимает и принимает это, то старайтесь, и Бог поможет в остальном! А вы будете помогать псхувцам на клиросе?

— Конечно, с удовольствием! — за всех ответила Никифора. — Я в нашем храме регентшей была…

В комнату вбежал Ванечка:

— Мама, вы закончили? Можно мне батюшкин скит посмотреть?

Мой вопросительный взгляд остановился на Надежде.

— Если батюшка благословит, то можно.

В ответ я согласно кивнул головой, вызвав восторг у мальчика.

— Отец Симон, у нас в скиту книг духовных нет. Вы не смогли бы передать с кем-нибудь хотя бы одну книжечку о молитве? — спросила абхазка.

— Обязательно передадим, Софья!

— Простите, отец Симон, не Софья, а София! — строго поправила меня девушка.

— Теперь буду только так называть — София! — улыбнулся я.

Мы вышли во двор. Послушница Надежда молчала и, видимо, колебалась — говорить или нет. Наконец она решилась:

— Можно вас на два слова? Простите, что я сыном приехала. Оставить его не могу, а с ним, конечно, много забот. Я ведь не хотела замуж выходить. Случилось так, что попала в больницу. А этот человек пришел кого-то навестить. Приметил меня и повадился ходить. А потом… — Женщина горестно сжала губы. — В общем, грубый он человек. Не хочу и вспоминать о нем. Потом поженились, а счастья нет. Начал пить. Взялся за рукоприкладство. А я уже тяжелая была. Чтобы он не видел что плачу, возьму лук и чищу, а слезы так и катятся… Постоянно ожидала, когда все это закончится, как на освобождение из неволи надеялась… Начала в церковь ходить. Когда Ванечка подрос, схватила его и бегом в Новоспасский монастырь, к епископу Алексию. Наша семья — потомки Победоносцева. Владыка мою маму хорошо знал, добрый он человек. Приютил меня с сыном, стала я в монастыре швеей. Только московские зимы меня убивали. Как только в Новом Афоне открылся монастырь, владыка направил меня на Кавказ. Но братья сильно возроптали: почему женщина с ребенком в монастыре? Тогда меня и сестер владыка сюда, на Псху, благословил. Я ему о вас рассказывала, а теперь вот письмо написала. Вы в Москве в этом году будете?

— Собираюсь.

— Тогда передадите от меня письмо ему? Если можно, пожалуйста, привезите ответ.

— Конечно. А сыну соберите одежду для гор, на недельку могу его взять с собой.

— Спаси вас Господи, отец Симон.

Во время чтения часов на воскресной литургии, которая теперь с участием голосистых сестер во главе с монахиней Тихоной сильно выиграла, я вновь увидел в толпе сероглазого красавца-капитана, который подошел ко мне на исповеди:

— Батюшка, можно поговорить?

— Ты сейчас просто исповедуйся, а поговорим после службы!

Позади меня тихонько шептались дети — Ваня и его друг с хутора Санчар.

Во время исповеди дети замолкли. Я услышал позади себя шипение, как будто шипели два кота, и оглянулся: Ванечка и пухлый малыш больно щипали один одного, выпуча друг на друга глазенки, наполненные крупными слезами.

— Ну-ка, ну-ка, дети! Вы что тут устроили? — сделал я им строгое замечание. За обоих ответил Ваня:

— Мама говорит, что нам надо учиться терпению, вот мы и учимся!

— Вы лучше на службе тихо стойте и молитесь, это и есть настоящее терпение, — заметил я им, с трудом удерживая улыбку.

После литургии, пока в доме готовили угощения, принесенные верующими, мы с капитаном присели во дворе на табуретки.

— Хочу вам подробнее про жизнь свою рассказать, почему меня из Нового Афона турнули. Ну, чтобы вы правильно поняли. Кое-что я вам в прошлый раз рассказывал… После катастрофы на Днепре мне справку дали, что с головой не в порядке. Я игумену говорю, что наотрез отказываюсь машину водить: «У меня даже справка есть, где прямо написано — нездоров!» — «Ничего, — отвечает. — В Абхазии можно и с такой справкой ездить!» Я ему серьезно пытаюсь растолковать: «Наеду на кого-нибудь или в пропасть свалимся!» Он не верит, то туда, то сюда посылает ездить. Ладно. Поехали мы на «Газели» с братьями в горы за дровами. У меня все уже внутри кипит. Дорога узкая, одному еле-еле проехать. Навстречу из-за поворота другая машина. Беру резко вправо, а там обрыв. Так и ухнули туда. Но ударились о дерево, каким-то чудом, слава Богу, над пропастью удержались… А игумен мне: «Чини машину и снова за баранку!» Я понимаю, водителей нет. Ведь он вообще-то человек неплохой. Но вот из-за машины уперлись лбами: «Сам крути баранку!» — говорю. Тут я ему все и высказал: «Приказывай своим келейникам, а не мне!» После этого на Псху ушел.