Санта Монтефиоре - Шкатулка с бабочкой

• Название: Шкатулка с бабочкой
• Автор: Санта Монтефиоре
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 966-343-257-8

События в романе происходят в конце XX века в Чили и Англии.

Федерика Кампионе обожала отца, хотя он проводил долгие месяцы вдали от семьи. В один из приездов он подарил ей волшебную шкатулку, принадлежащую когда-то принцессе инка, и пообещал, что она принесет дочери счастье. Феде поверила, что отец всегда будет рядом с ней, но родители расстались, и мать увезла шестилетнюю девочку в Англию.

Новая страна, новые друзья, первая любовь и первое разочарование — через все это предстоит пройти героине до встречи с состоятельным красавцем, который становится ее супругом.

Что принес этот брак Федерике, оказавшейся в «золотой клетке», кто пришел ей на помощь в минуты полного отчаяния и какую роль в этом сыграла волшебная шкатулка — в новом романе Санты Монтефиоре «Шкатулка с бабочкой».

---

— Я хочу, чтобы ты взял у мамы телефон Абуэлиты, — сказала она.

— Почему бы тебе не взять его самой?

— Потому что я не хочу, чтобы она узнала, — пояснила она. — Все, что тебе потребуется, — это заглянуть в ее записную книжку, он точно там записан.

— Почему ты не хочешь, чтобы она знала? Абуэлита — наша бабушка.

— И мама отца, — добавила она. — Хэл, не будь таким наивным. Мама не общается с ней уже много лет. Ты же знаешь, как она ненавидит папу. Она была в ярости, когда он нам писал.

— Тебе писал, — едко уточнил он. — Мне он никогда не писал.

— Не важно. Но лучше оставить все в тайне, поверь мне.

— Это будет тебе дорого стоить.

— Что?

— Да, тебе придется раскошелиться, — решительно заявил он.

— Ты что, серьезно?

— Само собой, серьезно, — бесстрастно подтвердил он. — Иначе зачем мне себя утруждать?

— Ладно, говори сколько, — прервала она его.

— Сто фунтов.

— Сто фунтов? — задохнулась она от такой наглости. — Ты, верно, шутишь!

— Мне нужно заплатить за билеты на поезд. Кроме того, это работа. Это самое малое, что ты можешь для меня сделать. В любом случае это деньги Торквилла, а он им уже счет потерял.

Федерика смотрела на брата и едва узнавала Хэла, рядом с которым выросла. Она нахмурилась.

— Ты сегодня очень странный. Что с тобой случилось? — спросила она, пытаясь найти в его лице знакомые черты.

— Деньги — или никакого телефонного номера.

— Адрес и телефон, Качагуа и Сантьяго, — твердо произнесла она.

— Ладно, заметано.

— Хорошо, — отозвалась она, укоризненно покачивая головой и наблюдая, как он воткнул нож в свой стейк.

— Мне деньги нужны сейчас, — сообщил Хэл, вставая.

— Ты куда?

— В туалет, я на минутку. — Она проследила, как он вяло бредет через ресторан, и подумала, знает ли отец что-либо и о нем, но тут же вспомнила, что Хэлу Рамон никогда не писал.

Элен было слишком стыдно говорить родителям об истинной причине того, почему Артур не пустил ее в дом. Она вернулась в свою прежнюю комнату и стала мерять ее шагами в бессильном озлоблении.

— Бедняжка Элен, — плакалась Полли мужу. — Она в ярости на Артура.

— Вовсе нет, — возразил Джейк. — Она в ярости на себя. Снова оказалась ни с чем.

Элен не давала никому и слова сказать против Артура. Когда она позвонила Федерике, чтобы сообщить ей свои печальные новости, то бросила трубку, как только дочь стала обвинять отчима.

— О Федерика, — вздохнула она в раздражении. — Ничего ты об этом не знаешь.

На следующее утро она снова отправилась стучаться в дверь и даже последовала за ним на работу.

— Артур, я все объясню, — умоляла она, но он ничего не желал слушать.

— Ты зашла слишком далеко, Элен, — ответил он. — Ты довела меня до крайности. Я не хочу твоего возвращения до тех пор, пока ты сама не захочешь измениться, а такое решение за один день не принимается. Иди и подумай над этим.

Шокированная его словами, она отправилась домой, чтобы выплакаться на плече матери, причитая, что он ее разлюбил.

Только Тоби узнал правду.

— У меня был любовный роман, — призналась она, когда они сидели на продуваемом ветром берегу, разговаривая под шум прибоя и крики чаек.

— Элен, Элен, — вздохнул Тоби. — Ради бога, и с кем же?

— С испанцем.

— С испанцем? — воскликнул он, укоризненно качая головой и удивляясь глупости поступка сестры.

— Проклятый испанец, — сказала она, сложив руки на груди и засопев от жалости к себе.

— Но почему?

— Потому что он напомнил мне Рамона.

Тоби задумчиво чертил палкой абстрактные фигуры на песке.

— Тебя одолевает призрак, Элен, — мрачно заявил он.

— Знаю, — ответила сестра и озлобленно добавила: — Сейчас я уже это знаю.

— Ты всегда хочешь того, чего не можешь иметь.

— Я не желаю выслушивать от тебя нравоучения, — оборонялась она. — Да, я была идиоткой, но сама первая это признала.

— Ты когда-нибудь любила Артура? — спросил он. Она посмотрела вдаль, где над волнами быстро двигались серые тучи. — Так что, любила? — повторил он свой вопрос.

— Конечно, любила. Но только раньше я об этом не знала. — Тоби нахмурился. — Это совсем не то, что всепоглощающая любовь к Рамону, такая, словно гром среди ясного неба, — пояснила она. — Это нечто более тихое. Моя любовь к Артуру более нежная, и сейчас я услышала ее.

— Гром всегда через некоторое время стихает. Тебе очень повезет, если ты останешься с чем-то более долговечным, — усмехнулся Тоби, подумав о Джулиане. — Артур — хороший человек.

— Сейчас я это осознала. Не могу поверить, что понадобилась бессмысленная пустая интрижка, чтобы проснуться и понять, как много он для меня значит. Я так плохо к нему относилась. И он все это терпел. Какой другой мужчина мог бы быть настолько снисходительным? Я его недостойна. — Потом она взглянула на брата большими печальными глазами. — Я его потеряла, да?

Тоби обнял ее за плечи и поцеловал в щеку, пахнувшую солью.

— Не думаю, дорогая. Но похоже, что твои ошибки ничему тебя не учат.

Глава 38

Сэм слушал, как дождь монотонно барабанит в оконное стекло кабинета Нуньо. Пламя потрескивало в камине, где его дед любил ворошить поленья стальной кочергой, когда ему нужно было собраться с мыслями, а Троцкий развалился на ковре, тяжко пыхтя во сне. Сэм чувствовал холод, пробиравший до костей, и никак не мог согреться. Он сосредоточил взгляд на кожаном диване, где однажды сидела Федерика, и вспомнил ее глаза, наполненные непробиваемой покорностью судьбе, и ее бедное тело, страдавшее под натиском чересчур обильной еды. Он потерял не только Нуньо, своего любимого деда и друга, но и Федерику, он отдал ее другому, причем совершенно неприемлемому мужчине. Сэм понимал, что винить во всем этом может только себя, поскольку когда он мог получить эту девушку, до безумия влюбленную в него, то не сделал этого.

Он встал и прошелся по комнате, чтобы согреться. Ему даже пришлось натянуть свитер на заледеневшие пальцы и ссутулиться. С тех пор как он вернулся домой, чтобы начать писать, из-под его пера не вышло ни строчки. Его тешила идея приобретения коттеджа, как это сделали Тоби с Джулианом, потому как молодой человек в возрасте тридцати одного года не должен жить с родителями, но у него не хватало энергии или стимула, чтобы заняться поисками подходящего дома. Пока он базировался в Пиквистл Мэнор, ему не было необходимости выходить куда-либо в поисках компании, готовить для себя, платить за проживание или за ипотечную ссуду. Отец был благодарен за то, что нашел в нем достойного собеседника, и развивал ему свои теории, сидя перед камином в гостиной, где когда-то еще ребенком бегала Федерика вместе с Молли и Эстер.

Ингрид проплывала по комнатам как ярко разукрашенный парусник в своих развевающихся одеждах, оставляя за собой шлейф сигаретного дыма и едва замечая присутствие Сэма. Она продолжала руководить приютом для животных, который был настолько переполнен, что, когда Сэм возвратился домой из Лондона и открыл свой ящик для свитеров, то обнаружил в нем впавшую в зимнюю спячку белку, свернувшуюся клубочком на его любимом кашемировом джемпере. Когда он с упреком рассказал об этом матери, та радостно улыбнулась и ответила:

— Так вот где спрятался Амос! Дорогой, представь себе, я разыскивала его всю зиму. Ты ведь не будешь беспокоить его до весны, да?

Сэму не оставалось ничего другого, кроме как позаимствовать свитера у отца. Все они были в дырках от моли, поскольку тот в жизни не ходил на работу и гулял так мало, что его вещи почти не видели дневного света. Когда Иниго увидел на сыне дырявый на спине свитер, то, не признав собственную вещь, похлопал его по плечу и сказал:

— Сынок, если тебе нужны будут деньги, ты ведь не будешь слишком горд, чтобы попросить их?

Сэм ответил, что ни в чем не нуждается. Два его младших брата приезжали домой на уик-энды. Люсьен учился в Кембридже, а Джои заканчивал школу. Молли и Эстер наведывались, когда у них появлялась возможность, — обе работали целыми днями и свободного времени у них было мало.

Молли постоянно ухитрялась сказать что-нибудь ехидное в адрес Федерики, в то время как Эстер печалила потеря подруги.

— Раньше мы были так близки, — вздыхала она. — Мы абсолютно все друг другу рассказывали.

— Вот-вот, так и случается, когда кто-то богатеет и проникает в светское общество, — недружелюбно заметила Молли. — Если бы мы с тобой были важными особами, то, смею тебя уверить, она не бросила бы нас, как ненужный хлам.

Сэм знал всю правду, поскольку не был, подобно Молли, ослеплен завистью. Но он предпочитал помалкивать об этом, скрываясь за тяжелой дубовой дверью кабинета Нуньо.

— Сэм в точности копирует поведение отца, — подсмеивалась Молли в один из выходных дней, когда он появлялся только для того, чтобы поесть, — он тоже становится затворником.