Хаген Шульце - Краткая история Германии

• Название: Краткая история Германии
• Автор: Хаген Шульце
• Издательство: 5-7777-0289-9
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-7777-0289-9

Рассказать об истории немцев за двадцать веков, выявить те особенные черты народа, которые позволяют говорить о национальной идентичности, определить важнейшие узловые моменты в становлении немецкого государства — такова цель автора этой книги, профессора Берлинского свободного университета и директора Немецкого исторического института в Лондоне Хагена Шульце. И он с ней справился блестяще. Книга, удачно сочетающая научность и живость изложения, получила признание не только на родине автора, но и далеко за ее пределами. Издание прекрасно проиллюстрировано, снабжено картами и специально написанным для читателей в России предисловием.

---

Теперь Германия вступила в фазу, которую позже назвали бидермайером[31]. Два десятилетия в Европе не было войны — мирный период оказался самым длительным с незапамятных времен. Это следует осмыслить, когда жалуются на несвободу, которая воцарилась в эпоху реакции. Политические дискуссии отошли на задний план, чему не в последнюю очередь способствовали цензура и преследование со стороны властей. Вместо этого развивался менталитет, ориентированный на мелочность, узкое видение окружающего, экономию средств и уют; менталитет, при котором, казалось, торжествовала идиллия. Немецкий Михель[32] превратился в немецкий символ. Прямодушным, сонным и, однако, достойным любви предстает он перед нами в самых разных облачениях на романтических, сказочных или чудаковатых картинах, написанных Морицем фон Швиндом или Людвигом Рихтером. Ни одна эпоха не была более музыкальной. Премьера «Вольного стрелка» Карла Марии фон Вебера состоялась в Берлине и вызвала живой интерес публики как премьера немецкой национальной оперы. Не менее популярны были такие оперные композиторы, как Конрадин Крейцер или Альберт Лорцинг, а также Людвиг ван Бетховен, Франц Шуберт и Феликс Мендельсон-Бартольди, стяжавшие успех прежде всего благодаря своей камерной музыке. Типичным для этого времени стало обращение к домашнему музицированию, к фортепьяно, струнному квартету и песне. В поэзии господствовало эпигонство и малые формы, например эссе, ярким представителем которого был Людвиг Берне, или лирические стихи графа Августа фон Платена, Эдуарда Мёрике, Фридриха Рюккерта и прежде всего Генриха Гейне. Обманчивая простота его мелодичного стиха восхищала целое поколение. В архитектуре еще существовал классицизм Карла Фридриха Шинкеля и Лео фон Кленце с его ясными формами и пропорциями, хотя ему уже угрожали новые веяния времени, в соответствии с которыми красивым представлялось все сколько-нибудь старое. Мариенбург в Западной Пруссии был соответственно отреставрирован и достроен в память о прошлом и в качестве символа прусских реформ, как и Кёльнский собор. Под знаком этого храма, представлявшего собой немецкую национальную церковь, должны были объединиться не только немецкие племена, но и конфессии. Считалось, что готика — истинный германо-немецкий архитектурный стиль, и лишь позже оказалось, что прообразом Кёльнского собора был собор в Амьене.

* * * 

РАЦИОН ПИТАНИЯ с 1800 по 1850 гг.

Победное шествие картофеля как общенационального продукта питания началось только в XIX в. Примерно до 1770 г. важнейшим продуктом питания были зерновые культуры до тех пор, пока из-за постоянного роста цен они не были заменены в рационе бедноты капустой (поэтому англичане называли немцев krauts). С 1835 г. потребление картофеля распространилось настолько, что болезни культуры приводили к голоду и эмиграции (как в 1846–1847 гг.).

Количество калорий, приходящихся на человека, %   1800 г. 1835 г. 1850 г. Зерновые культуры 52 44 44 Картофель 8 26 28 Капуста и другие овощи 25 19 17 Мясо 15 11 И Всего 100 100 100

Однако идиллия была обманчивой. Об этом свидетельствовали события 1830 г., вызванные Июльской революцией в Париже, волны которой прокатились по всей Европе. Во многих германских государствах дело дошло до баррикадных боев, за которыми последовали уступки князей либеральному духу времени — провозглашение конституций и созыв ландтагов. Двумя годами позже, на «Всегерманском празднике» около замка Гамбах во Пфальце, национальное движение, состоявшее из студентов, либеральной буржуазии и демократически настроенных ремесленников, продемонстрировало свою жизненность. Оно обрело дополнительную силу благодаря движениям социального протеста крестьян на юго-западе Германии. Причиной крестьянских волнений стал быстрый рост населения при отставании производства продовольствия. В деревне, прежде всего в остэльбском регионе, начался настоящий кризис перенаселения, так как очень быстро выросла численность неимущих слоев, обреченных на батрачество. Те, кто не находил пропитания и работы на селе, отправлялись в города, умножая тем самым численность имевшегося там нищего населения. Ремесленникам приходилось особенно сильно страдать от обнищания, ибо в результате проведения реформ в Пруссии и государствах Рейнского союза был устранен механизм регулирования деятельности ремесленных цехов. В результате здесь за кратчайшие сроки возник переизбыток рабочей силы, и все большее число подмастерьев и учеников теряли работу. Никто не знал, как можно было справиться с этим массовым обнищанием, которое называлось «пауперизацией».

До этого времени контуры будущего немецкого национального государства едва можно было распознать только в виде схем. Хотя теперь все чаще слышались слова «немецкий народ» и «немецкое отечество», употреблялись они, как правило, для отмежевания от враждебного француза, и к тому же в расплывчато-поэтической форме. Это было культурное и языковое понятие, которое даже отчасти не означало преодоления партикуляризма отдельных государств и его растворения в едином германском национальном государстве. На вопрос о том, где его отечество, поэт Вильгельм Раабе отвечал, что оно «там, где по старой привычке на карте написано мифическое название “Германия”, где с незапамятных времен самый простодушный народ Земли демонстрирует верность и честность и с момента своего возникновения из первобытного праха ни разу не дал своим правителям справедливого основания для жалобы на себя». Что касается последнего утверждения, то ситуация должна была вскоре измениться. Немецкое отечество, относящееся к периоду освободительных войн 1813 и 1815 гг., еще не обрело определенного облика. Оно оставалось чем-то поэтическим, историческим и утопическим, идеалом, в своем земном воплощении большей частью носившим имя Пруссии.

Вероятно, отдельные германские государства могли бы еще и в 40-е годы XIX в. обеспечить в долгосрочной перспективе лояльность своих граждан, и Германия осталась бы не более чем географическим понятием. Но реформы, имевшие место в пределах отдельных государств, кончались ничем, экономическая модернизация, проводившаяся путем аграрных, налоговых и других реформ, повлекла за собой существенные общественные расходы. Так возникала опасная напряженность, зоны разлома в обществе, и к тому же обращение прусских реформаторов к «арсеналу революции» не осталось безнаказанным. Нельзя было вводить всеобщую воинскую повинность, улучшать национальную систему воспитания, не следовало слишком усердно играть общественным мнением в период освободительных войн и затем надеяться, что народ подчинится воспитательным мерам просвещенной чиновничьей элиты. К нарастающему социальному напряжению предреволюционного периода (до марта 1848 г.) добавлялась горечь, связанная с нарушением обещаний введения конституции и поведением власти, которая, устрашившись радикальных перемен в оппозиционном общественном мнении и опасаясь французской революции на немецкой земле, завинчивала цензурные гайки. Она пыталась с помощью полицейских мер противостоять требованиям соединить экономическую свободу с участием в решении политических вопросов. Так государство и общество все больше отдалялись друг от друга.

Не только социальная напряженность, но и политические волнения снова нарастали в Германии. В целом обращает на себя внимание то, что мощные эмоциональные, политические и национальные потрясения 1813, 1817 и 1830 гг. и позже всегда сопровождались внешнеполитическими и экономическими кризисами. Хотя после событий 1830 г. правящие силы снова натянули поводья, но один лишь факт, что теперь в большинстве германских государств существовали ландтаги, либеральные депутаты которых могли, не опасаясь наказания, говорить и публиковаться, привели к весьма значительному усилению либеральной оппозиции. Все больше набирала силу идея национального единства — прежде всего с момента Рейнского кризиса 1840 г. Тогда впервые с 1815 г. Франция вновь проявила экспансионистские намерения в отношении границы по Рейну. В Германии это привело к стихийному массовому движению, направленному и против вялой реакции со стороны Германского союза. Годы после 1840-го стали временем возрождения немецкого национализма и его организаций. Гимнастическое движение распространялось по всей Германии, а с ним и идеологическая смесь из идей об укреплении тела и силы воинствующего национального духа. Другими важными звеньями национального движения стали певческие союзы, слившиеся в общенациональное объединение, которое проводило первые общегерманские праздники песни, поднимавшие национальный энтузиазм. Здесь не только заботились о национальном песенном достоянии, но и одновременно исполняли «крамольные» песни. Первые общегерманские конгрессы деятелей науки подчеркивали единство науки и национальной идеи. Это десятилетие стало также временем повсеместного создания национальных памятников; некоторые из них уже существовали и приобрели особое значение, другие еще строились: Кёльнский собор, памятник Арминию под Детмольдом, Вальхалла — пантеон славы под Регенсбургом, Зал освобождения под Кельхаймом. Стало очевидно, что национальная идея и оппозиционный либерализм были двумя сторонами одной медали.