Хаген Шульце - Краткая история Германии

• Название: Краткая история Германии
• Автор: Хаген Шульце
• Издательство: 5-7777-0289-9
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-7777-0289-9

Рассказать об истории немцев за двадцать веков, выявить те особенные черты народа, которые позволяют говорить о национальной идентичности, определить важнейшие узловые моменты в становлении немецкого государства — такова цель автора этой книги, профессора Берлинского свободного университета и директора Немецкого исторического института в Лондоне Хагена Шульце. И он с ней справился блестяще. Книга, удачно сочетающая научность и живость изложения, получила признание не только на родине автора, но и далеко за ее пределами. Издание прекрасно проиллюстрировано, снабжено картами и специально написанным для читателей в России предисловием.

---

Оживился и парламентский либерализм. В Пруссии преемником короля Фридриха Вильгельма IV, под конец жизни впавшего в помешательство, стал его брат Вильгельм I, ко всеобщему изумлению ослабивший гнет цензуры и назначивший либеральный кабинет. Но очень скоро у него возник конфликт с либеральным большинством палаты депутатов, когда Вильгельм вознамерился против воли депутатов увеличить численность личного состава армии, продлить срок военной службы и ликвидировать ландвер — бюргерское ополчение — этот противовес линейной армии. Возмущение либеральных кругов нарастало, противоречие между либеральными парламентариями Пруссии и господствующим союзом короны, землевладельческого дворянства и армии затрагивало принципиальные вопросы.

Политический ландшафт пришел в движение и еще по одной причине. Наполеон III, племянник великого корсиканца, в подражание дяде выступивший в роли императора французов, стремился вновь осуществить старую идею французского рывка в Италию. Для этого в 1859 г. он заключил союз с королевством Пьемонт-Сардиния против австрийского преобладания в Северной Италии.

Впервые после поражения революции 1848 г. немецкую общественность охватил национальный подъем. Старый мотив германо-французской наследственной вражды, пробуждавший национальные чувства уже в 1813 г., переживал радостное воскрешение. Требование о быстром создании суверенного германского национального государства, сильного во внешнеполитическом и военном отношении, выдвигалось в тысячах листовок, памфлетов и газетных статей. Волна национального подъема достигла кульминации во время празднования столетия со дня рождения Шиллера 10 ноября 1859 г. на всем немецкоязычном пространстве. В то же время стало очевидно, что фронты, сформировавшиеся в немецком национальном движении во время революции 1848 г., продолжали существовать, а теперь произошло их организационное укрепление. Предлагалось малогерманское или великогерманское решение. Явным свидетельством преимущества, которым обладала Пруссия по сравнению с Австрией, стала организационная, финансовая, а главное, пропагандистская победа малогерманского Немецкого национального союза, основанного в 1859 г. в Кобурге, над великогерманскими силами, отражавшими преимущественно партикуляристские настроения католических кругов. Германский союз реформы, организация, созданная великогерманскими силами только в 1862 г., появилась слишком поздно, была раздробленной и не выдвинула мобилизующих лозунгов.

Однако малогерманское национальное движение наталкивалось на определенное сопротивление. У его сильнейшей опоры — либеральной фракции в прусской палате депутатов — был тяжелый конфликт с прусским правительством, т. е. как раз с той самой властью, которая должна была осуществить малогерманский вариант объединения Германии. Двадцать четвертого сентября 1862 г. Вильгельм I назначил министром-президентом Пруссии прусского посланника в Париже князя Отто фон Шёнхаузена Бисмарка (1815–1898) как крайнего консерватора и воплощение персонифицированной контрреволюции. Это произошло после того, как Бисмарк в ходе длительной беседы в замковом парке Бабельсберга[33] пообещал королю стабилизировать монаршую власть и покончить с либеральным парламентским господством. В глазах немецкой общественности Бисмарк был воплощением не только антилиберальных, но и антинациональных стремлений, так как либерализм и национализм представляли собой две стороны одной медали. Бисмарка, однако, неверно поняли не только противники, но и сторонники. Пост министра-президента был для него не целью, а лишь средством для достижения более высокой цели. Он ставил перед собой задачу усиления мощи Пруссии и ее консолидации в революционной Европе. Для этого предполагался путь, по которому, как считал Бисмарк, можно было идти только с помощью установления прусской гегемонии в Германии за счет Австрии, но по возможности в согласии с другими европейскими державами. Вопреки их сопротивлению, как показал крах надежд на создание национального государства в 1848–1849 гг., изменений на карте Центральной Европы добиться было невозможно.

Когда в ноябре 1863 г. герцогство Шлезвиг было формально аннексировано Данией, с которой его связывала до сих пор только личная уния, Германию снова охватило патриотическое воодушевление. И среди общественности, и с парламентских трибун звучало требование начать немецкую национальную войну против Дании. Как ив 1848 г., Шлезвиг-Гольштейн стал немецкой ирредентой[34], символом распространения немецкого национализма за границы, установленные венским мирным порядком 1815 г., чего так боялись европейские державы. Все фракции немецкого национализма глубоко заблуждались, игнорируя в своих дискуссиях роль соотношения сил в Европе. Мирный порядок, установленный Венским конгрессом 1815 г., воспринимался национально настроенными силами всех европейских государств, а не только Германии как реакционное препятствие, борьба против которого с использованием любых средств казалась вполне оправданной.

Ирония германской истории заключается в том, что именно либеральному национальному движению, исполненному ненависти к политике Бисмарка, суждено было способствовать его успеху. Ничто не могло бы сильнее воспрепятствовать осуществлению планов Бисмарка, чем союз с национальным движением, намерения которого, нацеленные на взрыв системы, были очевидны. Бисмарку требовалась противоборствующая сторона, чтобы за кулисами этого конфликта скрыть свои планы и свои возможности и в нужный момент действовать неожиданно. Не обращая внимания на национальное воодушевление, он, к удовольствию Англии, Франции и России, признал властные суверенные права датского королевского дома на Шлезвиг-Гольштейн, но тем не менее планировал вооруженное вступление в герцогства на Эльбе, так как в результате включения Шлезвига в состав датского государства ущемленными оказались старые привилегии жителей Шлезвиг-Гольштейна. Таким образом, различие между требованиями национального движения и двух больших германских государств, вдруг, ко всеобщему изумлению, выступивших рука об руку, было лишь формально-правовым, но немецким патриотам признание датских королевских прав и венского мирного порядка казалось невыносимым. В то время как в январе 1864 г. прусские и австрийские войска вступили в Ютландию и добились значительных военных успехов, ярость либеральной общественности не знала границ — и, как выяснилось, не без оснований. При заключении мира 30 октября 1864 г. оказалось, что освобожденные герцогства на Эльбе вовсе не вошли в Германский союз на правах нового государства, а были в качестве кондоминиума разделены между Австрией и Пруссией.

Многие либералы понимали, что политика Бисмарка, сколь бы беспринципной она ни казалась, была явно успешной в отличие от национального движения. Теперь лишенный иллюзий реализм позиции Бисмарка, сформулированной в 1862 г. в палате депутатов и возмутившей либеральную общественность, оказался оправданным. «Не речами, не постановлениями большинства решаются великие вопросы эпохи — это было ошибкой 1848 и 1849 гг., — а железом и кровью», — заявил он тогда.

Бисмарк сделал первый шаг. Национальное движение, либеральная общественность показали себя громогласными, но бессильными. Дания была вытеснена из Германского союза, а Пруссия существенно увеличила свои владения. Теперь следовало осуществить великую цель, ради которой Бисмарк работал со времен революции, — окончательно установить гегемонию Пруссии в Германии и рассчитаться с Австрией. Это означало сделать выводы из той политики, начало которой положил в 1740 г. Фридрих II своим броском в Силезию. С 1848–1849 гг. между обоими ведущими германскими государствами существовало неустойчивое равновесие. Их соперничество становилось все более ощутимым. А между ними находились малые государства «третьей Германии», пытавшиеся обеспечить свою независимость от двух великих держав и сохранить существовавшую федеральную структуру Союза с помощью проведения политики лавирования между севером и югом.

Объединение Германии в 1866–1871 гг. 

После австро-прусско-датской войны кое-что изменилось. Впервые карта Центральной Европы преобразилась без вмешательства европейской периферии, и дело было не только в гениальной стратегии Бисмарка, но и в том, что в результате Крымской войны (1853–1856) слаженность действий европейских государств оказалась нарушенной. Россия и Англия, остро враждуя друг с другом, на время оказались неспособными к сотрудничеству на континенте. Тем самым всего на несколько лет открылось окно истории. Центральноевропейская держава под решительным, целеустремленным руководством обладала теперь гораздо большим пространством для маневра, чем длительное время как до, так и после этого.