Татьяна Богатырева - Весенние соблазны

• Название: Весенние соблазны
• Автор: Татьяна Богатырева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Сборник рассказов о любви, такой разной и непредсказуемой. В сборник вошли произведения 20 авторов, в том числе наш рассказ «Время лилий».

---

А в монастырь тот я ещё раз съезжу, оставить благодарность за исполнение желания — там есть отдельная комната, куда приносят кто что. Детские вещи, свадебные платья — конечно, основное, о чём просят женщины — или просто пишут открытки с тёплыми словами. Ведь чудо, оно такое, приходит в твою жизнь, когда его совсем не ждёшь. Но ровно тогда, когда нужно, главное, дождаться всё-таки.

Стелла Вайнштейн ЖАЖДА ЧУДЕС

После дежурства я старалась пройтись до дома пешком. Стряхнуть усталость и навязчивый больничный запах. Немного проветриться, подышать городским воздухом, никуда наконец не спешить. Я любила город, любила работу. Даже возвращаясь поздней ночью ничего не боялась, и со мной никогда ничего не случалось. До одного раза.

Той ночью я устала так, что дорога расплывалась. Медбрат предложил подвезти, но как раз прошел дождь, не хотелось пропускать насыщенный озоном ночной воздух. Я брела по лужам, мечтая о теплой, мягкой постели, совсем не смотрела по сторонам. Даже не знаю, как заметила черную фигуру на тротуаре — спящего бомжа. Я могла пройти мимо, но что-то в беззащитной позе, полной неподвижности забило тревогу. Нутром поняла — он нуждается в помощи.

Ноги предательски заторопились домой. Я не оправилась после вчерашнего дежурства, сегодня была на трех операциях, последняя затянулась допоздна. Усталость давала о себе знать раздражением и нытьем в висках. В конце концов, что я смогу сделать для него? Тихо выругалась сквозь зубы, сжала кулаки, отгоняя сонливость и поспешила к бездомному.

«Все равно не смогу пить чай, оставив его тут умирать. Легче убедиться, что он здоров и уйти с чистой совестью».

Я наклонилась над бездомным. Окликнула его пару раз, но не получила ответа. Тревожные колокольчики зазвенели все громче.

«Пусть он будет пьян, но не мертв, не мертв».

Бомж был обернут в черную тряпку, лежал на животе прямо в луже. Я перевернула его на спину. Он оказался довольно молод и бледен, на губах запеклась кровь. Предчувствие не обмануло, дело плохо. Я запрокинула его голову, прислушалась в поисках дыхания. Дышит, уже хорошо. Протянула руку пощупать пульс, но через мгновение забыла обо всем, потому что держала в своих объятиях не человека, вовсе не человека!

— Помоги, — еле слышно прошептал он. Его голос эхом зазвучал в голове, внутренние преграды рухнули. Я осела в лужу и разрыдалась как девчонка.

В детстве, я верила в сказки. В подростковом возрасте зачитывалась фэнтези. А когда стала врачом постепенно перестала глотать книги. Да что там книги, забросила все прошлые увлечения, отдалилась от друзей. Больница стала занимать все больше и больше места, остальное казалось мелким по сравнению с работой. Только там я жила, среди бесконечной беготни от операции до операции. Ответственность, чувство, заполняющее сердце при последних стежках на зашитой брюшины стали наркотиком. Мать хотела, чтобы я с кем-то познакомилась, завела семью, но мне все было не до того. Свидания забирали бы слишком много времени и сил, а я хотела посвятить их одному — хирургии.

Но сейчас я вспомнила детство и истории Толкиена, потому что смотрела — и не верила — на одну из них. Настоящую: пахнущую дождевой лужей и невероятно волшебную. Мне так часто говорили, сказок не бывает, что я поверила. Поверила и продала ради других интересов. Но сейчас я держала за руку эльфа, и он просил меня о помощи. Нет, определенно он не мог быть чудаком, сделавшим операцию на уши. Я достаточно изучала анатомию, чтобы сразу увидеть разницу — строение костей лица не оставляло сомнений. Незнакомец на улице мог быть только инопланетянином или героем из сказки. Ясно одно — сейчас он нуждается в моей помощи.

Во мне ни на миг не проснулось сомнение, куда забрать его — домой или в больницу. Я хотела, чтобы хотя бы на денек эта сказка принадлежала только мне. Мое личное волшебство. Никто другой не сможет помочь ему. Дома лежал на всякий случай полный набор первой помощи, мази и антибиотики. А что не найдется сейчас, заберу завтра из больницы. Я сделаю для него все, что угодно.

Вытирая слезы уголком рукава, я помола ему подняться. Эльф был очень бледен, под плащом — а черная ткань была именно плащом — я нащупала липкое, мокрое место в районе плеча. Я подозревала, что это кровь и скорей хотела оказаться в своей квартире. Мы медленно шли по улице, он пытался передвигаться самостоятельно, но то и дело терял силы и оседал всем весом на меня. Я молилась, чтобы мы никого не встретили. Считала здания до крайнего дома — родного. По странной случайности, все прошло гладко. Подъезд был пуст, лифт работал, ключи не потерялись.

Я уложила гостя на кровать. Сняла зеленые сапоги из мягкой, невероятно приятной ткани — рассмотреть потом. Он часто дышал, наверное, от потери крови. В любом случае, неизвестно как он отреагирует на человеческую, переливание делать нельзя.

— Ты можешь пить? — спросила я.

Он кивнул.

Следующие дни превратились в кошмар. Я взяла отпуск на работе, первый за многие годы. Не единожды просыпалась мысль плюнуть на все и вызвать скорую. Но каждый раз он накрывал ладонью мою руку и просил:

— Не бросай меня, поборись еще чуток.

Я не могла ему отказать.

Совсем как в войне миров, он подхватил веселую кампанию земных вирусов и микробов, температурил не переставая. Вначале я боялась давать ему антибиотики, но потом махнула рукой — сам он не справлялся, а я не могла дать ему умереть.

Каждый раз, бросая взгляд на стройную фигуру на диване укрытую клетчатым пледом, меня бросало в дрожь, захватывало дыхание. Невозможно поверить — я выхаживала эльфа!

Мы мало разговаривали в первые дни, он редко приходил в сознание и тогда важнее было влить в него пару ложек бульона, а не донимать разговорами. Но иногда взгляды красноречивей слов.

Я знала, что стресс, усталость, странные обстоятельства вызывают выброс гормонов в кровь. Адреналин и кортизол сводят людей с ума. Но, увы, не могла ничего с собой поделать. Я влюбилась в него с первого же дня, глубоко и бесповоротно, как глупая смертная девушка, а не тридцатилетний хирург.

Через неделю, постепенно, дела пошли на лад. Температура спала, его зеленые глаза загорелись осмысленным огнем. У меня банально подгибались коленки при виде его, но я старалась не подать виду, не напугать своей ненужной любовью.

Его звали Ариэль. Странное совпадение, ведь это имя существует и у нас. Ор рассказал мне о смертельной опасности при битве с исчадием тьмы. Он попросил очутиться в безопасности, и за миг до последнего удара раскрылся портал, который по ниточке зова привел его в Москву. Тут его знали и ждали, только он не знал кто.

Я не удержалась и подсунула ему томик «Властелина колец». Он читал его взапой целую ночь, а я украдкой наблюдала из кухни. Отложив книгу, Ариэль долго смотрел в потолок.

— Все мы, плод чьего-то воображения, — сказал он.

Я мысленно согласилась. Он был исполнением моих детских желаний. Может книга позвала его в наш мир? Или кто-нибудь из эльфийских магов нашептал ее, чтобы спасти соотечественника в роковой час? Эльфы вечны и не склонны воспринимать смерть как естественную часть жизни. Куда еще «Властелин колец» открыл им проход?

Сегодня опять я представляю темный гостиничный номер. Слышу шум проезжающих машин, городские огни перемигиваются друг с другом. Ночная влажность плывет по комнате, я вдыхаю ее ласковую свежесть, подхожу к окну.

Свет фонарей освещает стандартный номер ночлежки за моей спиной: широкая кровать, одинокий шкаф, большое окно. Ни стола ни стульев — убогое же у меня воображение!

Я опираюсь на подоконник, смотрю на бледные звезды, напряженно жду, когда придет он и боюсь, что не появится. Я никогда не вижу как он заходит в комнату, только слышу вдруг его тяжелое дыхание:

— Почему ты зовешь меня сюда и снова и снова?

— Хочется увидеть тебя так, что ноет в груди.

— Я обещал, что вернусь.

— Я тебя отпустила.

Я медленно поворачиваюсь, жадно вбираю его длинные черные волосы, опущенную голову, скрещенные руки на коленях. Такой дорогой и такой далекий. Грустно улыбаюсь ему.

— Ты прости меня.

— Ты причиняешь себе боль. Мне все равно.

Я подхожу, сажусь рядом с ним. Поднимаю руку, чтобы убрать прядь волос с лица и одергиваю себя. Он поднимает глаза, мгновение изучает меня:

— Ты мне не нужна.

— Я знаю, — быстро отвечаю. — Это не твоя вина. Не нужно меня предупреждать. Я только хотела посмотреть на тебя.

Сейчас он в моей власти. Я могу сделать с ним все, что захочу: зацеловать до бесчувствия, заставить сказать заветные слова. Но я робею перед ним, как было и наяву. Даже зная, что грежу не могу преодолеть себя. Так благоговеют перед ликом божественного. Я смотрю на него и знаю — нет никого прекрасней на свете. Я люблю его безнадежной любовью и поэтому раз за разом встречаюсь с ним в безликом гостиничном номере. Я хочу увидеть снова, его раскосые зеленые глаза, заостренные уши, черные волосы до плеч. Мой эльф, моя сказка, когда то ты был так близок ко мне.