Мэри Грин - Муза рекламы

• Название: Муза рекламы
• Автор: Мэри Грин
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Транзиткнига»
• Жанр: Любовь, эротика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-019168-5, 5-9578-0109-7

Она — МУЗА РЕКЛАМЫ.

Блистательная, уверенная в себе бизнес-леди. Женщина, которая предпочитает контролировать МУЖЧИН — и в делах, и в постели…

Но в ее жизнь внезапно ворвался человек, привыкший завоевывать ЖЕНЩИН. Он способен открыть для возлюбленной врата НЕИЗВЕДАННЫХ доселе ЧУВСТВЕННЫХ НАСЛАЖДЕНИЙ — но взамен требует многого. Ему нужно ВСЁ…

---

Андреа прочла несколько книг о Ротко и обратила внимание на то, что тона его произведений изменялись по мере того, как душевная болезнь все сильнее подрывала его здоровье. Если картины раннего периода его творчества излучали бодрость и оптимизм, то его последние работы поражали своими темными красками и резкими контрастами, наводящими на мысль о психическом недуге их создателя. На Андреа они производили какое-то странное впечатление, будили в ней беспокойство и смутные желания. Она попросила Филиппа выяснить, к какому именно периоду относятся картины, заинтересовавшие Макса Ругу. Филипп сказал, что это так называемые черные полотна, относящиеся к последнему году жизни художника. Вспомнив, что этот гениальный выходец из России, считавшийся главой школы абстрактного экспрессионизма, в 1970 году покончил с собой в припадке депрессии, Андреа нахмурилась. Ей стало вдруг зябко от возникшего у нее вопроса: как скажутся эти картины на психике Макса? Какие темные помыслы породят они в его голове? В книге о творчестве Ротко она прочла, что созерцание его полотен порой доводило впечатлительных людей до истерики и даже обмороков. Но отступать было поздно, слишком многое зависело от исхода предстоящей встречи.

Андреа взглянула на яркое солнце, сверкающее в голубом весеннем небе, поправила ремень сумочки, перекинутый через плечо, и свернула в нужный ей переулок. Без труда разыскав дом, в котором находилась частная галерея, она нажала на кнопку домофона.

— Говорите, — отозвался чей-то хриплый голос.

— Я — Андреа Кинг, от Филиппа, — сказала она.

Послышалось жужжание, она толкнула дверь и вошла. В прихожей ее встретил мужчина, очевидно, владелец галереи. Андреа не ожидала, что он выйдет к ней так быстро, и вздрогнула, увидев его прямо перед собой. Это был грузный человек лет пятидесяти, одетый в мешковатую «двойку», но без галстука. Ворот его сорочки был распахнут, из-под него выглядывали седые волосы. Смерив посетительницу сверлящим взглядом, незнакомец хмыкнул в напомаженные усики и надменно спросил с акцентом, свойственным «высшему классу»:

— Это вы будете консультировать мистера Ругу?

— Да, — ответила Андреа.

— В таком случае следуйте за мной. Я провожу вас в галерею, — сказал мужчина и повел ее по коридору в зал. Распахнув его массивные дубовые двери, он снова окинул Андреа подозрительным взглядом и добавил: — Сегодня здесь будет дежурить только один охранник. Он впустит сюда мистера Ругу и запрет входную дверь после того, как вы оба отсюда уйдете. Ему велено не беспокоить вас.

— Благодарю, — с натянутой улыбкой промолвила Андреа.

— Этим вы сможете запереться в зале изнутри, сказал он и протянул ей ключ. — Когда увидите Филиппа, передайте ему от меня привет.

С этими словами он поклонился и удалился.

Оставшись одна, Андреа огляделась: помещение было квадратным, размером, возможно, сорок на сорок футов, с каменными стенами, полом и потолком. Как и во всех галереях, в нем было прохладно. Солнечный свет сюда не проникал, а воздух поступал через решетки кондиционеров. У Андреа возникло ощущение, что она очутилась в бронированной комнате. Ей вспомнились слова Филиппа о схожести ее миссии с похищением из сейфа фамильных бриллиантов, и по спине пополз холодок.

Точно в центре зала, в небольшом углублении со ступеньками, стояла приземистая скамья, длиной в восемь и шириной в четыре фута, напоминающая скамейки в японском садике, расположенные несколько ниже уровня земли.

На каждой из стен висело по одной картине Ротко — черные прямоугольники на фоне серых прямоугольников. Казалось, что они впитывают в себя весь окружающий свет и излучают невидимое глазу напряжение. Их нарочитая простота завораживала, исподволь пробуждая в душе зрителя смутную тревогу.

Андреа несколько минут пристально смотрела на одну из них, привыкая к окружающей обстановке, потом отошла к скамье, села на нее и, взглянув поочередно на все четыре полотна, поняла, что находится в идеальной для обзора точке. Времени до прихода Макса Руги-старшего оставалось немного, и она стала раздеваться, аккуратно свертывая одежду и убирая ее в сумку. Холодные каменные плиты студили ступни. Она потянулась, встряхнула плечами, расслабляя мышцы, и, достав из сумки черное трико из лайкры, натянула его на себя до талии. Тонкая эластичная ткань плотно обхватила ее тело, подчеркнув стройность ног и заманчивую округлость ягодиц. После этого Андреа извлекла из сумки корсет, напоминающий ременчатый жилет со множеством металлических соединительных колец, надела его и застегнула на груди. Теперь ее талия обрела узость осиной, а бюст — необыкновенную упругость. Особенно заманчивыми выглядели соски, выглядывавшие из-под ремешков. Потеребив их, Андреа натянула верхнюю половину трико и просунула в рукава руки.

Филипп настоял, чтобы она не надевала ни туфель, ни перчаток. Она последовала его совету, хотя и предпочла бы надеть что-то на ноги, чтобы не зябнуть. Поскольку надевать ей больше ничего не требовалось, она сунула руку в сумку, нащупала кнут, лежавший на дне рядом с футляром из зернистой кожи, достала оба эти предмета и положила их на скамью. На этом ее приготовления к встрече с Максом Ругой закончились, она положила руки на колени и расслабилась.

Минувшие несколько недель были богаты необычными происшествиями. Однако Андреа сумела не только стойко перенести все эти перипетии, но и обратить их в свою пользу. Поэтому теперь, очутившись в тихом и прохладном зале, со стен которого на нее смотрели картины безумного художника, она позволила себе впасть в состояние, близкое к трансовому.

Когда она, встрепенувшись, посмотрела на часы, было уже двадцать пять минут девятого. Андреа напряглась и, повернувшись спиной к дверям, застыла в тревожном ожидании, лихорадочно вспоминая, выполнила ли она все предписания Филиппа. Войдя в зал, Руга должен был увидеть сначала ее, облаченную в корсет и черное трико и сидящую спиной к нему, потом кнут и футляр с заветным предметом. Внезапно Андреа подскочила на месте, вспомнив, что она упустила одну важную деталь, и, наклонившись, достала из сумки черную повязку. Завязав ею глаза, она положила руки на каменную скамейку и снова стала ждать, чувствуя, как тревожно бьется ее сердце.

Теперь, когда перед ее глазами возникла темнота, Андреа словно бы перенеслась в черный квадрат на картине Ротко. Слух и обоняние обострились, и она острее ощущала запахи и звуки. Вот повернулась дверная ручка, послышался скрип петель, щелчок замка, и хриплый мужской голос произнес:

— Это ты, Клара?

По спине Андреа поползли мурашки, ее худшие предчувствия, похоже, сбывались.

Затем раздался звук приближающихся шагов, чье-то учащенное и взволнованное дыхание сменилось глубоким вздохом, и все стихло. Лишь легкий запах мужского пота и одеколона свидетельствовал, что тот, кого она ждала, застыл с ней рядом. Андреа продолжала молчать, боясь пошевелиться. Это был критический момент. Если бы что-то спугнуло Макса Ругу, он бы немедленно убежал и уже никогда с ней не встретился.

Наконец она догадалась, что он раздевается. Послышалось шлепанье его босых ступней по каменным ступенькам. Андреа почувствовала, что Макс остановился перед ней, и оцепенела. Он развязал тесемки и снял с нее повязку. Похлопав глазами, Андреа взглянула на стоящего перед ней мужчину и узнала в нем черты его детей. Его кожа имела тот же оливковый оттенок, что и у его сына, брови были такие же темные и густые, а глаза излучали поразительно яркий свет. Он был совершенно голым, его чресла оказались на уровне ее лица. Для пятидесятилетнего мужчины его тело выглядело прекрасно.

Макс погладил Андреа по голове, приподнял ее, подцепив пальцем подбородок, тепло улыбнулся и удовлетворенно кивнул. На его глазах выступили слезы. Не говоря ни слова, он обошел вокруг скамейки и, вскарабкавшись на нее, встал на четвереньки, опустив голову и оттопырив зад. Филипп предупредил Андреа, что именно так он и поведет себя, поэтому его поза не вызвала у нее удивления.

Выждав несколько секунд, она взяла кнут и дотронулась кнутовищем до ягодиц и мошонки Макса. Он даже не пошевелился. Она провела кнутовищем по его анусу и промежности, затем взмахнула рукой и огрела его кнутом по спине. В тишине галереи прозвучал негромкий шлепок, однако изо рта господина Руги не вырвалось ни звука. Андреа облизнула губы, вздохнула и вновь стегнула его кнутом, на этот раз — по ягодицам. Руга молчал. Андреа удивленно похлопала глазами, расправила плечи и стегнула его по заду кнутом несколько раз подряд. Он вновь не проронил ни слова. Лишь на его коже обозначились красные следы от ударов. Андреа прекратила экзекуцию и опустила руку, уже изрядно уставшую.

— Продолжайте, пожалуйста, — низким густым басом попросил мазохист, не поднимая головы.