Владимир Гурвич - Челюсти пираньи

• Название: Челюсти пираньи
• Автор: Владимир Гурвич
• Жанр: Крутой детектив

Частный детектив Александр Померанцев томится от безделья — у него совсем нет клиентов. Но внезапно в его офис входит молодая красивая женщина и просит его оказать ей услугу — спасти ее от смертельной опасности. Кто ей конкретно угрожает, она не знает, но в том, что она под прицелом, не сомневается. Детектив без большого желания соглашается, даже не подозревая, что не только втянет себя в смертельно опасные приключения, но и что найдет главную любовь своей жизни.

---

— Вот как? — сделал Илья Борисович удивленное лицо, и я почувствовал, что он внимательно разглядывает меня. — Что ж, весьма разумный шаг. — Мужчина двинулся ко мне. — Позвольте представиться, Орехов Илья Борисович, вице-президент концерна по вопросам международной деятельности.

— Он у нас полиглот, — сказала Ланина, приближаясь к нам. — Сколько вы знаете языков? Кажется шесть.

— Вы преувеличиваете мои познания, — мягко улыбнулся Орехов, — всего четыре, но зато в совершенстве. Можно было бы выучить и шесть, но в последнее время слишком много дел. Вот Александра Александровна не даст соврать. — Внезапно он хлопнул себе по лбу. Только сейчас до меня дошло, что вы двойные тезки. Саша, вы так специально подбирали своего помощника? — спросил он у Ланиной.

— Это совпадение, оно меня тоже удивило. Вы поговорите, а я займусь делами.

Ланина вышла из гостиной, мы же присели в кресла напротив друг друга. Некоторое время мы молчали, Орехов молча смотрел на меня, словно пытаясь понять, что я за птица и что за полет мне здесь предстоит?

— Я одобряю, что она назначила вас на эту должность. После убийства ее отца, я несколько раз говорил ей, что нельзя так пренебрегать вопросами безопасности, мы живем в слишком страшном мире. По долгу службы мне приходиться много разъезжать по нашей планетке, и нигде до конца не чувствуешь себя полностью спокойным. А что уж тут говорить про нас… Что вы собираетесь делать, чтобы обезопасить Александру?

— Это зависит от обстоятельств. Насколько я понимаю, главная опасность для нее исходит изнутри. Ведь ее отца убил кто-то из своих.

— Может быть. Хотя учитывая, что дом не охранялся, сюда мог зайти и посторонний.

— У вас есть основания так утверждать?

— Никаких. Это предположение, или, как принято говорить в ваших кругах, версия.

— Но почему она пришла к вам в голову?

— Потому что у меня, как вы правильно заметили, есть голова, вот мысли туда и приходят. У ее отца хватало врагов и вне и внутри. Кто из них решил свести с ним счеты? Очень хотелось бы знать.

— А можно узнать, что вы делали в тот момент, когда убили Ланина?

Несколько секунд Орехов смотрел на меня, затем его тонкие губы раздвинула не менее тонкая улыбка.

— Понимаю, мы все под подозрением. Но должен вас огорчить, я под подозрением меньше всех, так как я единственный кто не был в тот момент в этом доме. Дело в том, что мой дом расположен буквально в несколько сотнях метров отсюда. И после окончания Совета и просто сбежал к себе.

— Что значит сбежал?

— Это был очень тяжелый Совет, Ланин высказал его членам все, что у него накопилось. Досталось на орехи практически всем.

— И вам.

— Мне меньше чем другим, хотя моей работой он тоже был недоволен.

— Вы считаете справедливо?

— Видите ли, все зависит от того, по каким критериям оценивать любую деятельность. У Александра Владимировича были очень высокие критерии. Его мало интересовала жизнь, не связанная с работой. И он требовал, чтобы и мы относились ко всему точно также. — Орехов развел руками. — А вот я, скажу вам честно, на такое не согласен. Не спорю, работа — очень важная вещь, но существует в жизни и многое другое. Да и кроме того, он не всегда учитывал специфические трудности наших взаимодействий с зарубежными партнерами. Я искренне восхищался им и даже когда он меня критиковал, не обижался. На богов не обижаются, хотя нам не всегда нравятся установленные ими законы и порядки. Больно они зачастую суровые, — засмеялся он. — Вы согласны со мной?

— Если насчет порядков, то, пожалуй, то они, в самом деле, далеко от идеальных. Значит, ничего конкретного о гибели Ланина вы сообщить не можете?

— Рад бы помочь следствию, но, увы.

— Ну, хорошо, а если попытаться ответить на традиционный вопрос: кому это выгодно? Что вы скажете?

— Я скажу, что его смерть была выгодна всем. И никому. Почему всем, думаю, понятно, он стоял во главе большого дела и заставлял всех играть по его правилам. А кому это хочется. А никому не выгодна его смерть по той простой причине, что такого уровня руководителя, нам не найти. И я не представляю, что будет с концерном.

— Но теперь им будет руководить его дочь.

— Да, вы правы. Я прекрасно отношусь к Александре, но заменить отца… Вы понимаете, кто может заменить солнце, оно во всей солнечной системе в единственном экземпляре. Я предвижу большие трудности.

— И что в этой ситуации будете делать вы?

— Что? — Орехов вдруг снова засмеялся. — Я буду жить, а как — посмотрим. Честно говоря, не люблю загадывать на перед. Мудрость в том, чтобы жить одним днем. Глупцы строят планы на будущее, и чем они глупее, тем их планы грандиозней. Я же предпочитаю быть бабочкой-однодневкой. И заметьте, я вовсе не сибарит, как тут у нас некоторые. Да и чего бояться, в ближайшие годы нищета мне не грозит, а люди, которые знают четыре языка, всегда найдут себе какое-то применение. Вы так не думаете?

— Но почему же, я не сомневаюсь, на улице вы не останетесь. Если зная столько чужих языков, вы еще умеете держать свой язык за зубами, то вам просто цены нет.

Орехов в ответ рассмеялся, всем своим видом давая понять, что оценил мой юмор.

— А вы можете быть язвительными. Мне импонируют люди, способные поддерживать острую беседу. Меня быстро утомляют пресные разговоры. Я полностью удовлетворил ваше любопытство?

— Пока да, хотя вы так ничего и не сказали.

— Сказал то, что знал. А теперь, прошу извинить, мне хочется перед Советом переговорить с Александрой. Да и привести себя в порядок следует. Как вы думаете?

Последний вопрос был явно задан совсем не для того, чтобы получить на него исчерпывающий ответ, поэтому я благоразумно промолчал. Орехов же напоследок, словно подслащая пилюлю оттого, что не сказал мне ничего определенного, одарил меня своей приятной улыбкой. Я же довольно кисло посмотрел в след его элегантной фигуре. Он в самом деле ничего не знает, ни во что не вмешивается или это только роль, которую он играет на публике?

Следующим в доме появился могучий мужчина. Я сам немаленького роста, но со своими жалкими сто восемьдесят сантиметрами едва доставал ему до плеча. Не говоря уж о том, что сами эти плечи были чуть ли не в два раза шире моих. И все же больше всего меня удивило то, что он сразу устремился ко мне. Он протянул мне свою огромную руку.

— Так это вы будете нашим новым сотрудником, — сказал он и при этом так сжал мою ладонь, что я едва не вскрикнул от боли. С большим трудом мне удалось удержать на лице улыбку.

Я подтвердил, что, в самом деле, являюсь новым сотрудником концерна.

— Отлично, будем работать вместе, — сказал он своим густым басом.

— Давайте знакомиться, Гарцев Владилен Олегович, заместитель председателя Совета Директоров.

Я представился, думая при этом, кто же ему сообщил о моем появлении в концерне. По крайней мере не Ланина, она мне сказала, что хочет сделать мое назначение сюрпризом для всех.

— Посидим, — показал он на кресло. Внезапно он заорал во всю мощь своих исполинских легких: — Эй люди, есть кто-нибудь?

Его крик оказался услышанным, в комнате почти тот час же появилась донна Анна.

Гарцев вскочил и поцеловал донне Анне руку.

— Как поживаете, моя дорогая? А где мой будущий начальник?

— Она занимается сыном, просила ее извинить.

— Извиняю, воспитание детей — дело святое. А вы не принесите нам что-нибудь выпить.

— Как всегда?

Гарцев развел руками.

Донна Анна вернулась в комнату буквально через пару минут. На подносе, который она несла, стояли несколько бутылок немецкого пива, а на двух больших тарелках лежали огромные порции красных креветок.

— Вот здорово! — воскликнул Гарцев, предвкушая предстоящее пиршество. Его глаза загорелись. — Чего люблю, так пиво с креветками. Этих тварей могу съесть целую гору. Присоединяйтесь.

Я не стал себя упрашивать дважды, так как не меньше своего собеседника любил и пиво и креветки. Тем более последние все были крупные, их явно отбирали не с меньшей тщательностью, чем солдат для зачисления в гвардию. Несколько минут мы вместо разговоров предавались греху чревоугодия.

Съев тарелку креветок и осушив две банки пива, Гарцев, словно вспомнил о существовании во Вселенной моей персоны, внимательно посмотрел на меня.

— Запомните, — произнес он, — терпеть не могу всяких там выкрутасов. Чего хотите спросить, спрашивайте прямо. Я не мальчик, на вопросы, даже самые неприятные, не обижаюсь.

— Хорошо, — согласился я, — скажите, что вам известно об убийстве Ланина?

— Решили разузнать, кто его убил. И поди думаете, что с моими габаритами я первый кандидат на роль убийцы.

— Пока я ничего не думаю, я только спрашиваю. Вы же просили без выкрутасов.

— Верно. — Гарцев взял в руки последнюю бутылку пива, с сожалением посмотрел на опустевшую тарелку, где еще недавно высилась креветочная гора, и горестно вздохнул. — Поди хотите знать, где я находился в момент убийства? В своей комнате. А потому ничего не видел. Зато кое-что слышал.