Варя Еналь - Мы остаемся свободными...

• Название: Мы остаемся свободными...
• Автор: Варя Еналь
• Жанр: Научная Фантастика

Второй роман из цикла "Эпоха робототехники".(Вторая книга) Кто на самом деле стоит за Гильдией? Что на самом деле происходит на Земле? Вдруг дети со станции - это единственные уцелевшие люди? Первая часть романа и несколько глав Второй части (перезалито, добавлена последняя глава Второй части - 09.02.2015)

---

Эмма и без того знала, что их надо принимать. Вирус все больше и больше менял ее изнутри, добавляя новые способности. Вот, появилась способность предчувствовать, какая-то дикая интуиция, которая временами безошибочно подсказывала - чем закончится тот или иной проект.

И сейчас эта самая интуиция просто криком кричала, сообщая, что Станция в опасности. В очень большой опасности. И если бы Эмма была сейчас зверюгой - она бы завыла от скверной, мрачной уверенности. Выплеснула бы вместе с воем переполнявшие душу чувства, поделилась бы с сородичами бедой, поискала бы у них поддержки. И когда стая ответила бы дружным воем - убедилась, что не одна. Что понята и принята.

Сейчас именно одиночество сильно сводило с ума. Хорошо, что есть рядом Колька, потому что Лон уже не казался надежным и добрым пристанищем и верным помощником. От него пахло платами, металлом и пластиком - а это значит, что от него пахло неживой материей. В Лоне не было жизни, он был ненастоящим. Его, можно сказать, и не было, по понятиям фриков.

И как раньше Эмма могла испытывать к нему что-то вроде привязанности? Глупая была, потому что.

Вот Колька - тот живой и настоящий. Хотя и непутевый, не дисциплинированный, бестолковый. Но настоящий. Почистил зубы - запах зубной пасты Эмма отлично уловила, едва он перешагнул порог комнаты. Принял душ и помыл голову - но запахи шампуня и геля для тела никак не могли полностью заглушить запах самого Кольки. Тот пах уютно, знакомо. Его запах можно было назвать родным.

И еще от него пахло... Эмма с трудом могла подобрать нужное слово. От Кольки пахло мужчиной. Он и был им - мужчиной, хотя еще не брил щек и временами казался слишком худым и угловатым.

Но где-то в глубине этого мальчишки уже угадывалась сила. Смутная, непонятная, даже странная. Эмма не могла толком понять, что это, но ее привлекала новая сторона Колючего. И она могла биться об заклад, что сам Колька об этом не подозревает.

- Ты сегодня не похожа на себя. Это потому, что переживаешь за Тайку и Федьку? Брось. Могу поклясться, что роботам и людям с Гильдии их не одолеть. Фрики же не одолели. Я при любом раскладе поставлю на наших. Вот посмотришь, Тайка так просто не сдается.

- Что они могут сделать вдвоем против целой команды крейсера? Их запрут сразу же в карцер, или в изолятор какой-нибудь.

Колька вдруг хитро улыбнулся, осторожно подул на горячий кофе с молоком в своей кружке, глянул из под короткой черной челки и тихо, но четко произнес:

- Ты забыла о вирусе.

- Что я там забыла?

- Они носят в себе вирус, они выдыхают огромное количество вирусных клеток каждую секунду. Они - ходячая вирусная бомба. Насколько точно знают об этом в Гильдии? Насколько быстро они обезопасят себя?

- Довольно быстро. Уничтожат сразу, как только те двое появятся у них в ангаре.

- Посмотрим. Я думаю, мы узнаем, рано или поздно. Думаю, что скоро все станет предельно ясно, - Колька стал серьезным и велел, - давай ешь. Где там твои таблетки, я сейчас принесу.

- Я сама. Опекаешь меня, будто я маленькая девочка.

Дверь тихо отъехала в сторону, и показалась заспанная Сонька. Схватила со столика печеньку, захрустела ей и спросила с набитым ртом:

- Можно я сегодня с вами наверх? Пожалуйста, Эм. У меня сегодня нет никаких заданий, вчера я работала в библиотеке, мы ремонтировали и восстанавливали ветхие книги.

- Да, программа "новая жизнь книг", я помню, - кивнула Эмма и слабо улыбнулась.

Она сама любила участвовать в этой программе, ей нравилось наблюдать, как с помощью Принта-Копира восстанавливали старенькие страницы, как после заправляли в машину прошивки - и оттуда выезжала новенькая бумажная книга, как две капли воды похожая на старую. Старые книги тогда отправляли в лучевую печь, а новые занимали их места на полочках и весело поблескивали яркой позолотой на тиснении, оглушительно пахли бумагой и притягивали к себе, точно магнит. Хотелось взять их и прочесть.

Эмма вспомнила, что заглядывая вчера вечером в комнату Сони, видела там стопочку новых библиотечных книг. Видимо, сестренка тоже неравнодушна к новым фолиантам и набрала себе чтения на пару недель.

- Мы сделали всю программу, уложились в два дня и вчера закончили. Потому нас до конца этой недели отпустили, - продолжала Соня, не переставая грызть печенье - и у меня теперь свободный день. Вообще вся эта неделя свободная. Я очень хочу увидеть Третий Уровень, ну, Эмма, ну пожалуйста.

Глаза умоляющие, синие. Ресницы пшеничные с золотым отливом, длинные. Брови тоненькие и изящные, точно усики у бабочки. Сонька обещала вырасти красивой девочкой, очень похожей на свою старшую сестру.

Может, действительно пусть сходит? Ей там ничего не угрожает, а к хулиганству и баловству Соня не склонна. Эмма вопросительно глянула на Кольку, а тот добродушно пожал плечами и согласился:

- Конечно, пусть идет. Она же наша, из капитанской семьи, можно сказать.

Эмма чуть не поперхнулась кофе. Это о какой семье он только что сказал? Что он имел в виду?

Но уточнить не успела, потому что Сонька сжала ладонь в кулак, махнула ей, громко выкринула:

- Ес! - и помчалась в свою комнату. Одеваться, надо думать.

- Все, не копаемся. Пошли, кофе там сможем попить. Пусть Лон тут убирает, - распорядился Колька и поднялся, осторожно держа в руках кружку с недопитым кофе.

2.

Соне понадобилось минут пять на то, чтобы умыться, почистить зубы и натянуть на себя белую футболочку и спортивные серые штаны. Она торопливо завязала шнурок на поясе и, уже просовывая ноги в туфли, затянула хвост на затылке.

- Я не копалась, - радостно сообщила она Кольке, подпрыгивая от нетерпения.

Но ей, не смотря на супер скорость одевания, все равно пришлось ждать, пока Эмма примет душ, высушит волосы, уложит легкими волнами и выберет одежду. Сегодня не хотелось ничего строгого и официального. Сегодня, глядя на свое отражение в зеркале, Эмма вдруг подумала, что сама бы отправилась в капитанскую рубку в уютных тапочках и пушистом халате. Какой смысл выглядеть строгой и ответственной, если никого твой внешний вид не интересует? Колючему - и тому все равно...

Колька был в чистой рубашке и каких-то серых просторных штанах. Голова его не успела высохнуть после душа, глаза влажно и решительно блестели.

- Вперед, девчонки, - весело распорядился он, но Эмма была уверена, что за нарочитой бодростью скрывается такая же растерянность, как и у нее.

Дети на Третьем Уровне не бывали никогда - это было негласным правилом, не записанным и не озвученным. Все на Станции знали, что проход за Второй Уровень запрещен, что дальше и выше - территория запретная и чужая, территория только для взрослых. Когда-то она была пределом мечтаний для Эммы, когда-то с ней связывались самые лучшие надежды и чаяния, которые совсем недавно разбились вдребезги.

Третий Уровень раз и навсегда утратил свою романтичность и притягательность, и теперь временами пугал своей пустотой и тишиной, вот как сейчас, когда едва открылись двери лифта - Эмма мгновенно окунулась в светлую и чистую торжественность коридоров.

Колька решительно зашагал вперед, Соня поскакала рядом, и их шаги были единственными звуками на весь уровень. Еще вчера тут звенела бодрыми нотами музыка из спальни Таис и Федора - еле уловимые звуки, которые простому уху были недоступны - двери служили надежными изоляторами - но Эмма их слышала, и они говорили о том, что здесь живут люди.

Теперь, кроме Колькины и Сонькиных шагов, тишину не нарушало ни что. Не слышно было даже роботов-уборщиков. Да и что тут убирать? Крейсеры не приходили, грузы никто не перевозил. Коридоры пустовали, погруженные в печальную отрешенность.

- Штурманы в рубке, - уверенно выдал готовую формулу Мартин, но это вызвало только лишнее раздражение. А ведь раньше, еще вчера, фраза о присутствии штурманов радовала.

- А мы уже догадались, - пробубнил сидящий за овальным столом-монитором Егор. Перед его носом красовалась огромная голограмма, изображающая Станцию и крейсеры. Теперь стреляли только три крейсера, но по-прежнему упорно.

- У них должен когда-нибудь закончиться заряд, - мрачно сообщил Егор, - не могут же они быть вечными. Уже больше суток торчат тут и палят по нам.

- А ты что здесь делаешь? - спросил его Колька, устраиваясь в кресле рядом.

- Слежу. Наблюдаю. Кто-то должен нести вахту. Вы вчера завалились спать - все такие печальные, что мама не горюй. Вот мы с Жанкой и решили всю ночь дежурить, мало ли что.

- Если бы "мало ли что" случилось, Мартин доложил бы сразу.

- А вдруг и не доложил. Я сегодня утром прошел по Третьему Уровню. Ну, мне в туалет надо было. И увидел вот что, - Егор наклонился и вытянул из-под стола пластиковую банку, в которой раньше была шоколадная паста.

Крышка с присоской надежно удерживала в чистой таре полупрозрачную каракатицу, точно такую же, какие привезли на своих катерах Егор и Тошка.