Дана Арнаутова - Культурный слой

• Название: Культурный слой
• Автор: Дана Арнаутова
• Жанр: Научная Фантастика

2142 год. Технология ментального переноса позволяет дать людям новую жизнь в теле осужденного преступника. Но только избранным. У смертельно больной Элен всего один шанс, однако выбирают другого. Сможет ли ее жених спасти возлюбленную? Что скрывается в дневниках победившего претендента, одного из отцов-изобретателей «переноса»? И можно ли купить жизнь ценой чужой смерти?

Это повесть о любви, надежде и силе человеческого духа, устремленного к знаниям.

---

— Сергей? — уцепился Джереми за незнакомое имя.

— Дедушкин помогатель. Простите, помощник. Он… отдавал мне статьи, — чуть поколебавшись, призналась рыженькая и неуверенно оглянулась на хранящую неодобрительное молчание бабку. — Сергей мой друг. Бабушка его не любит. Но он… очень нам помог. Тогда, понимаете? И дедушка говорил, чтобы я к нему обращалась, если будет нужно…

Словно подтверждая, Навкина переспросила резко, недовольно, и Джереми уловил повторенное имя. Новый след? Голова болела уже невыносимо, он держался из последних сил. Помощник Сергей… Друг маленькой Наташи, но не друг семьи, похоже. Что ж, на месте академика Джереми тоже попросил бы кого-нибудь позаботиться о единственной внучке. Например, своего ученика. Джереми чувствовал, что упускает что-то важное, что-то, буквально крутящееся рядом. О чем еще можно попросить человека, которому доверяешь настолько, чтобы доверить ребенка? Да, определенно. Если и это пустышка — что ж, придется признать поражение.

Последний раз окинув взглядом Наташин музей, Джереми неловкими от боли и головокружения пальцами убрал камеру. Попрощался, насколько мог вежливо. Еще раз пообещал прислать статью. И едва не бегом вышел на улицу. Взятая напрокат машина, оставленная на парковке, неприятно нагрелась на солнце. Сев за руль, Джереми на максимум включил кондиционер и откинулся на сиденье, закрыв глаза и обессилено дожидаясь, пока в салоне станет прохладней. Тихое умиротворяющее гудение кондиционера, запах нагретой обивки, голоса, до сих пор звучащие в ушах, калейдоскоп фотографий… Что он делает в чужой стране, с чужими людьми? Разве здесь ему сейчас нужно быть? Морщась, Джереми открыл глаза, достал из бардачка сотовый. Когда уже пошел вызов, успел сообразить про разницу во времени и едва не нажал на кнопку сброса, но не успел.

— Привет, милый… — послышалось хрипловато-сонно, и Джереми, не в силах произнести ни слова, расплылся в дурацкой, виноватой, совершенно счастливой улыбке.

— Джем? Джем!

— Да, Элен, — сказал он в трубку, закрыв глаза. — Как ты, родная? Я тебя разбудил? Прости…

Она говорила что-то, но он, не разбирая слова, наслаждался звуком ее голоса, не вдумываясь в смысл, не в силах думать о чем-либо кроме того, что она есть. Далеко, не рядом, но если не смотреть, то можно представить, что они сидят в гостиной, Элен зачем-то мешает чай, в который никогда не кладет сахар, а ноги она поджала под себя и каштановые пряди закрывают с одной стороны лицо… Но какая же он свинья! Ей ведь нужно отдыхать…

— Прости, — повторил он. — Я только хотел сказать, что скоро возвращаюсь домой. Что тебе привезти?

— Домой? — переспросила она словно бы растерянно. — Ох, Джем, шоколад, конечно.

— Шоколад? Из Москвы?

— А… разве ты не в Швейцарии? Джем? Джем…

— Да, конечно, — мягко согласился он, чувствуя, как к глазам подступают злые слезы. Все эти дни… Все время, когда он разговаривал с ней, рассказывая, как выглядит Москва. Фотографии, снятые и отправленные по электронке… И она даже не помнит. Проклятье! За что? За что ей — умнице, талантливой — такое!

Джереми судорожно сжал сотовый. Ну уж нет, это уже было. Хватит. Дыши, Джем. Как на тренировке. Раз-два, раз-два, вот и все, молодец.

— Я скоро приеду, Элен, — повторил он. — Привезу кучу сувениров. И шоколад тоже… Я люблю тебя, слышишь? Очень люблю…

Потом он еще несколько минут сидел, до боли сжимая кулаки, пока не восстановил полностью дыхание. Плевать. На все плевать! Получится или нет, но он нужен Элен. Один Бог знает, каково ей там с нанятой сиделкой. Высококлассной сиделкой, да. Безупречно профессиональной и стерильной, как больничная палата из ночного кошмара. Он должен быть там. Но сначала… Сначала еще одна попытка, последняя. Все равно нужно занять чем-то время до самолета. Полистав записную книжку, он нашел контакт ассистента Навкина, с которым договаривался о злосчастном интервью в Ментале. Так и есть. Сергей Гардаришвили… Ох и фамилия! Как он только в прошлый раз ее выговорил? Память упорно не желала воспроизводить, как выглядит ассистент Навкина. А ведь это он встречал Джереми в Ментале. Какой-то совершенно блеклый молодой человек…

Набранный номер отозвался почти мгновенно.

— Мистер Гардаришвили? — начал Джереми, втайне гордясь, что сумел правильно произнести эту способную сломать язык фамилию.

— Мистер Уолтер, — спокойно ответили ему. — Здравствуйте, я ждал вашего звонка.

— Ждали, — тупо повторил Джереми.

— Виталий Михайлович предупреждал, что вы можете позвонить. И в таком случае я должен вам кое-что отдать. Завтра я улетаю в Чехию, на конгресс. Мы могли бы встретиться сегодня? Мистер Уолтер?

— Да, конечно! — выдохнул Джереми.

Бесстрастный голос в трубке подробно объяснял, как добраться до кафе в центре города, а Джереми била дрожь. И только потом, спустя несколько минут после разговора, сидя с молчащим сотовым в руке и таращась на улицу перед собой, Джереми вяло подумал, что просто замерз. Кондиционер… Не хватало еще подцепить простуду! Не сейчас, когда ему нужно быть здоровым за двоих.

Ассистент

Ожидая Гардари… как-там-его, безупречно вежливо позвонившего минут через двадцать и предупредившего, что застрял в пробке, Джереми выпил две чашки кофе. Настоящего, приготовленного ничуть не хуже, чем в Швейцарии или Италии. Но вкус растворимой кисловато-горькой гадости из квартиры Навкиных так и не желал уходить, обволакивая нёбо. Вкус поражения? Вкус тревоги, тоски? Джереми цедил душистую черную жидкость маленькими глоточками, бездумно ломал спички из маленькой фирменной коробочки рядом с пепельницей и ждал. Утром он так и не смог позавтракать, а в кафе вкусно пахло печеньем и апельсинами, так что желудок сводило от голода, но одна мысль о еде вызывала тошноту. Горка сломанных спичек на клетчатой скатерти, осадок на дне очередной чашки… И что теперь будет с Куто? Смертный приговор приведут в исполнение? Или все же новый перенос? По сути — одно и то же. В любом случае, Куто не позавидуешь. Пережить одну попытку и мучиться новым ожиданием смерти — какая мерзость! Да, он тот еще ублюдок, но это уж слишком. Перед глазами стоял наполненный безысходной тоской и страхом взгляд, которым мальчишка встретил журналистов. А ведь он, наверное, каждого вошедшего так встречает, — подумалось тянуще-беспомощно, словно Джереми и сам был в чем-то виноват. Откуда ему знать, когда войдет не врач или профессионально-равнодушный санитар, а палачи? Смертельная инъекция, лицемерно прикрытая витаминами или снотворным, белые халаты вокруг… Что было бы с Куто, получи он в подарок от судьбы ещё одну, последнюю возможность? Неужели можно пройти через такое и остаться наглым разгильдяем и эгоистом? Бессмысленный вопрос.

Третья чашка кофе… Джереми с мрачным удовольствием вспоминал чувство отключения от реальности, что дает алкоголь. Теперь он понимал. Невыносимый соблазн для того, кто хочет уйти, сбросить ответственность, забыться. Нет, это не для него. Да где же…?

— Мистер Уолтер?

У ассистента Навкина оказались крепкое рукопожатие, европейские манеры и спокойный невыразительный голос. Такой же невыразительный, как и весь облик: прямые русые волосы, равнодушный взгляд светло-серых глаз, тонкое умное лицо с плотно сжатыми узкими губами. Умеренно дорогой костюм, опрятная стрижка, безупречно подобранный галстук. Джереми разглядывал русского с жадным любопытством, что тот принимал с вежливым безразличием, словно понимая… А что он мог понимать? Что стал ключом к загадке, мучившей Джереми?

Словно отвечая на его мысли, Гардаришвили скупо и вежливо улыбнулся, присел за столик.

— Простите, что заставил ждать.

— Ничего страшного, — поспешно откликнулся Джереми, невольно подаваясь вперед. — Мистер… Гарда… ришвили, вы сказали, что академик говорил обо мне?

— Можно просто Сергей. Или Серж. У меня сложная фамилия, знаю — легко обронил русский. Метнул быстрый взгляд на изломанные спички, которые Джереми не успел убрать, махнул официанту. — Да, Виталий Михайлович полагал, что вы меня найдете. Узнавали в «Ментале»?

— Наташа подсказала.

— Умная девочка. Подает надежды.

Гардаришвили поднес ко рту чашку, пригубил и сразу поставил. Откинулся на спинку стула, посмотрел бесстрастно и слегка устало.

— Вы хотели о чем-то спросить меня, мистер Уолтер?

Время вдруг сжалось в одну немыслимо яркую точку, скрутилось вокруг них бешеной звенящей спиралью. Джереми нервно сглотнул, понимая, что ступает на хрупкий лед. Что оставил ему академик? Какие инструкции дал этому блеклому, холодному, умному человеку, так не похожему на самого Навкина? Если Джереми ошибется, задаст не тот вопрос — не встанет ли он, глядя безразлично, не уйдет ли? А вслед за страхом пришла злость: да в кого он превратился за эти недели? В издёрганного нытика, который боится поражения? Это он, Джереми, для кого интервью всегда было поединком — и чем азартнее, тем лучше? И прежде чем спокойствие в глазах ассистента Навкина сменилось разочарованием, Джереми глубоко вдохнул и улыбнулся ему с профессиональной искренностью.