Михаил Колесов - Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]

• Название: Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]
• Автор: Михаил Колесов
• Издательство: НПЦ «ЭКОСИ-Гидрофизика»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: ISBN 978–966–442–027–0

В сборник вошли рассказы, повесть и дневник, представляющие детство и юность героя в период 50–60‑х годов прошлого века. Это было переломное время для советской страны, в сопричастности с которым формировалась личность Сергея Кольцова в сложных перипетиях его непростой судьбы.

---

Таня была симпатичной девчонкой с большими карими чуть раскосыми глазами и с двумя длинными русыми косами, лежавшими у нее на груди. Сережа заметил, что в раме открытого окна она казалась красивой, как на рисованном портрете.

Он несколько минут наслаждался произведенным эффектом.

— Вот решил поздравить тебя лично с днем рождения, а то почта — вещь ненадежная, — сказал он, протягивая ей через окно книгу Фраермана «Дикая собака Динго». — Может быть тебе понравится.

— Ну, ты даешь! — наконец смогла произнести Таня. — Что ж, проходи в дом. Сейчас я тебя напою чаем.

— Вообще–то мне некогда, меня машина будет ждать, — важно заявил Сережа, но в дом все–таки вошел. Он увидел на столе, очевидно, приготовленные к празднику печенье и всякие сладости.

— Чашку чая я все–таки выпью. А где твои родители?

— Отец — на службе, мать вышла к соседке. Скоро придут, — ответила Татьяна.

Разговор был короткий. Взглянув на настенные часы, Сергей заторопился.

— Мне пора бежать, а то могу опоздать, — сказал он, уже понимая, что действительно опаздывает.

— Подожди минутку, — попросила Таня и выскочила в другую комнату.

Почти тут же она вышла и подала свою фотографию:

— Вот, возьми. И спасибо за подарок, — сказала она.

Оглянувшись на улице, Сережа увидел ее, стоявшую у открытого окна. Она махнула ему рукой и что–то сказала. Но он уже не расслышал. Он перевернул фотографию и на обороте прочитал: «Сумасшедшему Сережке от его верного друга. Таня».

Выскочив за шлагбаум КПП, он бегом помчался по дороге. Но всю дорогу бегом не пробежишь. И когда он уже чувствовал, что до перекрестка оставалось несколько десятков метров, услышал длинный гудок машины. Подбежав к перекрестку, он увидел, что машины не было…

Так, теперь торопиться было некуда…

Сережа понимал, что по этой глухой лесной дороге сегодня не пройдет ни одна машина. Не будет, возможно, машин ни завтра, ни послезавтра. Это значит, что ждать было нечего. Тем более, что через несколько часов настанет ночь. Надо было идти. Других вариантов не было.

И он пошел.

Шел долго. В лесу уже начинало темнеть. Неожиданно лесная дорога вышла на асфальтированное шоссе. Это была дорога: Хабаровск — Владивосток, по которой до их гарнизона могло быть, примерно, километров тридцать–тридцать пять. Сережа присел отдохнуть на склоне обочины и чуть не прозевал машину, которая вдруг появилась из–за поворота. Он слишком поздно выскочил на дорогу и шофер, вероятно, не заметил его. Но машина притормозила, потому что на пути у нее оказался небольшой деревянный мостик. Это была машина–фургон, похоже, военная радиостанция. Сзади к двери была прикреплена небольшая железная лестница с железной скобой с одной стороны. Сережа быстро догнал машину и вскочил на лестницу, схватившись одной рукой за скобу.

Машина набрала скорость. Шоссе было пустынным. Сумерки сгущались. Сережа почувствовал холод, рука, державшаяся за железную скобу, занемела. Наконец, он догадался, что машина подъезжает к «Красной казарме» и вот–вот должна притормозить у знакомого переезда. Но либо в темноте он не заметил переезда, либо машина проскочила его, не притормозив. Сережа увидел огни домов, когда машина на большой скорости пронеслась мимо городка и приближалась к «Красной казарме».

В отчаянии он свободной рукой стал стучать в дверь. Внутри послышались голоса, и Сергей обрадовался, что сейчас машина остановится. Но вместо этого он почувствовал сильный удар, вероятно, ногой в дверь и в следующее мгновение понял, что летит над дорогой…

Последнее, что он увидел, это огоньки удалявшейся машины. Удара о землю он уже не почувствовал. Наступила темнота…

«Дунька»

Был август 1958‑го. Сережа со своим другом Вадимом ехали в деревню к его бабушке в «общем» плацкартном вагоне пассажирского поезда «Владивосток — Хабаровск». Во всех «купе» ужинали, щедро делясь друг с другом вином и закуской. Угощали и ребят. Проводник быстро менял стаканы с чаем. В соседнем купе мужики с громкими комментариями играли в карты, поставив между скамейками перевернутый чемодан. Из–за стенок были слышны «задушевные» разговоры только что познакомившихся людей.

В отделение, где мальчишки забрались на свои верхние полки, внизу собралась небольшая группа молодежи. Видно было, что — это рабочие, переезжающие с одной стройки на другую. Они негромко разговаривали, иногда дружно смеясь над какой–то шуткой. Когда к ночи затемненный вагон притих, один из парней взял гитару, и ребята в полголоса стали петь. Какие это были песни! «Горе горькое по свету шлялось…», «Постой паровоз, не стучите колеса…». Сержа никогда такие песни не слышал. Ребята разошлись только под утро.

Утром поезд остановился на станции «Спасск — Дальний», где мальчишкам нужно было выходить.

Здесь, в станционном поселке жил дядя Степа, брат Сережиной матери. Быстро нашли дом. Вошли в калитку, поднялись на крыльцо небольшой веранды. Дверь в комнаты была открыта, но в доме никого не было. Заходить не стали и сели на лавки на веранде. Посреди веранды стоял большой, покрытый клеенкой стол, на котором были расставлены большие тарелки, наполненные киселем. По тарелкам ползали огромные мухи.

Вскоре во дворе раздались шаги и тетя Лида, жена дяди Степы, вбежала на веранду.

— О, вы уже здесь? Здравствуйте. Мама писала. А я вот выскочила на станцию купить молока. Как это я вас не углядела?

Тетя трещала без остановки.

— А что вы не проходите в комнаты? Девочки мои, наверное, убежали на речку. Скоро будут. Вы проходите. Может быть, хотите киселю?

Сережа с Вадимом быстро переглянулись.

— Нет, спасибо, мы не голодны. Мы в поезде поели.

— Ну, вот и хорошо, — обрадовалась тетя. — Придет с работы дядя Степан, и мы будем обедать. А пока погуляйте, вам, наверное, скучно в доме.

Ребята пулей вылетели за калитку и помчались к станции.

Здесь Вадим стразу же увидел знакомого парня, который привез кого–то к поезду и возвращался на своей машине в деревню. Сережа быстро сбегал за вещами к тетке, которая явно обрадовалась такому быстрому завершению визита своего племянника. И уже через несколько минут мальчишки сидели в кабине полуторки и мчались по пустынной пыльной дороге.

Дорога въехала прямо в деревню Васильевку. Собственно, она была главной улицей деревни. Дом бабушки Вадима стоял почти у окраины. Не успела машина лихо притормозить у калитки, как выскочила еще нестарая женщина и бросилась обнимать Вадима с возгласами радости. За калиткой была видна фигура деда, который лишь открыл калитку, но встречал внука уже во дворе степенно, без «лишних чувств».

Вадим тушевался перед приятелем, но видно было, что ему такая встреча привычна.

После того, как восторги затихли. Женщина обратилась к Сереже.

— Здравствуй, я бабушка Настя, а ты, я знаю, друг Вадима. Проходи в дом. Мы тебе очень рады.

Ребята вошли во двор… и Сережа обалдел.

Он попал в какой–то невероятный мир. Небольшой бревенчатый дом стоял в глубине старого сада, который, казалось, здесь был всегда. Невозможно себе было представить, что его кто–то мог когда–то посадить. Кроны деревьев почти закрывали небо. Плоды невероятной величины свисали так, как будто были подвешены как елочные игрушки. За садом стеной ягодного кустарника был отделен совсем немаленький огород в зарослях кукурузы.

— Ну что, насмотрелся? — спросил рядом стоящий Вадим. — Пошли в дом, нас ждут.

Когда Сережа вошел в дом, то оказался в просторной комнате. Вдоль стен под окнами были расставлены лавки, а посредине стоял очень большой стол, покрытый белой скатертью. В углу напротив двери висела икона в окладе и перед ней на полочке, украшенной полотенцем, стояла свеча.

Вышедшая из соседней комнаты–кухни баба Настя протянула два длинных расписных полотенца и сказала.

— Быстро умываться и за стол.

Ребята вышли на крыльцо, и Сережа стал искать глазами умывальник. В это время Вадим сбросил с себя всю одежду и, оставшись голышом, быстро залез в стоящую у крыльца деревянную бочку. Пробыл он там не долго и, выскочив, прокричал приятелю.

— Ты чего стоишь? Делай, как я.

— Ты что? — удивился Сережа. — В бочке же вода!

— Чудак, — ответил, уже растираясь полотенцем, Вадим. — Это — вода дождевая, дед ее специально набирает для полива сада.

Сережа разделся и полез в бочку. Сделать это было нетрудно, так как крыльцо было на уровне краев бочки.

Он не закричал только потому, что не успел! После изнуряющей жары летнего дня вода в бочке оказалась ледяной! Он вылетел из нее пулей.

Вадим был в восторге.

— Дед специально держит бочку в тени крыши крыльца, чтобы она не нагревалась и не тухла, — сквозь смех объяснил он.